Дикарь (ЛП)

Мысли проносились в его голове. Она это видела. Замешательство. Волнение. Гнев. Так много эмоций.

Он отвел взгляд и снова посмотрел вперед — выражение его лица внезапно стало отрешённым, как будто он услышал ее мысли и отказался признавать, что она могла видеть то, что он скрывал. Или пытался спрятать от посторонних. Но это ее не остановило. Она наклонилась ближе. Под этим углом она могла видеть шрам, дугой спускающийся по его правой щеке. Он был тонкий и почти выцветший, но привлекал внимание к острым скулам и твердому подбородку. И... да, сейчас его лицо ничего не выражало, но в глубине его глаз шла война. Она узнала в нем человека, достигшего совершенства в искусстве стоицизма. Не реагируй. Не позволяй им увидеть твой страх. Не дай им понять, что тебе не все равно.

Харпер ощутила неожиданный прилив сочувствия, но тут же мысленно отчитала себя. Она создавала образ человека, основываясь на своем опыте, а не на его. Она действительно ничего о нём не знала. К тому же... если он всего лишь «лицо, представляющее интерес», как сказал Дуэйн, этично ли держать его в камере? Если все, что он сделал, это споткнулся перед полицейской машиной, и его ни в чем не обвиняют, он имеет право уйти. Знает ли он об этом? Они, вообще, сказали ему об этом?

Дверь открылась, заставив ее очнуться от подглядывания и многочисленных вопросов, проносящихся в голове. Она снова покраснела и выключила монитор, но не раньше, чем Дуэйн и мужчина постарше, вошедшие в комнату, увидели, что она делала.

Второй мужчина, должно быть, присланный агент, протянул руку, и Харпер пожала ее, когда Дуэйн подошел к ним.

— Марк Галлахер, это Харпер Уорд. Марк, Харпер знает, почему ты здесь. Харпер — наш местный гид по дикой природе и по совместительству — психолог.

Харпер отпустила руку Марка Галлахера и сердито посмотрела на Дуэйна.

— Первое верно. Но, Дуэйн, я не психолог, и ты это знаешь. — Она снова строго посмотрела на него, но он не выглядел ни капельки раскаявшимся. Она сделала глубокий вдох и улыбнулась Марку Галлахеру, немного смущаясь. — Я работаю неполный день в школе-интернате.

— И ты посещаешь какие-то занятия в Мизуле, не так ли? — спросил Дуэйн.

— Я на них ещё не записалась, — сказала Харпер, чувствуя себя полной неудачницей. Достижения, которые Дуэйн, очевидно, перечислил, чтобы приободрить её, закончились, не успев начаться.

Дуэйн подмигнул ей.

— Всё равно, ты — самый подходящий вариант. Конечно, по большей степени, благодаря твоим познаниям в окружающей местности, в которых нуждается Марк. И грузовику, который у тебя есть. Мне ещё нужно сделать пару звонков, а вы с Марком поболтайте пока, а потом, если что, просто сообщи ему, когда будешь свободна.

— Хорошо.

Шериф вышел из комнаты, и Марк Галлахер кивнул на стол, где они сели друг напротив друга.

Агент достал из кармана пиджака блокнот и ручку и принялся листать их, пока Харпер изучала его. Он был немолод, вероятно, лет пятидесяти, но всё ещё оставался подтянутым и очень привлекательным мужчиной с копной коротко подстриженных волос с проседью, и от него веяло… уверенностью, что он способен на многое. Качество, которым обладали немногие. Он принадлежал к тому типу людей, которые всегда берут на себя ответственность в чрезвычайных ситуациях и при этом сохраняют спокойствие. Он был из тех мужчин, к которым можно обратиться, если у тебя проблемы. Он был похож… похож на её отца. Возможно, она так легко разглядела эту черту характера, потому что часто замечала её в своем отце. И благодаря этому она немного расслабилась.

— Дуэйн сказал мне, что до него ваш отец был здесь шерифом.

На мгновение Харпер просто обомлела, вопрос застал ее врасплох, ведь она буквально в этом момент думала о своем отце. Она мысленно встряхнула себя и прочистила горло перед тем, как ответить.

— Да. Он... Он был. Но не долго.

Марк Галлахер немного помолчал, прежде чем кивнуть.

— Сочувствую вашей утрате.

Харпер отвела взгляд. Она не привыкла говорить о своих родителях, особенно с незнакомыми людьми.

— Спасибо. Это было очень давно.

— Время — понятие относительное.

Она кивнула и опустила глаза. Когда она вновь взглянула на него, он в задумчивости смотрел на блокнот и стучал ручкой по обложке.

— Дуэйн также сказал, что вы выросли в этих краях и знаете каждый уголок дикой природы.

У Харпер не было слов. Дуэйн явно перестарался.

— Я выросла здесь. Я переехала в Мизулу, когда мне было семь, но отдыхала здесь каждое лето, пока училась в средней школе, а затем вернулась четыре года назад. С тех пор я почти каждый день проводила в дикой местности, девять месяцев в году. Я хорошо знакома с этой территорией. Но ни один человек не может знать каждый дюйм первобытной природы, окружающей Хелена-Спрингс. Она огромна и зимой очень сурова — даже смертельно опасна… — Неожиданно у нее перехватило дыхание. Смертельно. Да, она это знает. Она потеряла обоих родителей в этой безжалостной местности. Она стряхнула с себя это неприятное оцепенение, удивляясь, что оно охватило ее так внезапно. Время — понятие относительное. Да и кто знает это лучше, чем она? Она все еще пыталась справиться с их потерей более десяти лет спустя. Но она редко теряла контроль над своими эмоциями, особенно в присутствии незнакомцев. Она откашлялась, злясь на себя.

— Но некоторые районы я знаю довольно неплохо. Безусловно, в зависимости от того, что именно вам нужно.

Марк Галлахер откинулся на спинку стула.

— В этом-то и проблема. Мы не совсем уверены, что нам нужно. Разве только кто-то, кто искусен в обращении с луком. Хотя мы обнаружили кое-что необычное на втором месте преступления, это может оказаться полезным. Полагаю, Дуэйн ввёл Ввас в курс дела?

Харпер кивнула.

— Да. Я знаю всё в общих чертах.

Агент Галлахер наклонился вперед, сцепив руки.

— Хорошо. В общем, мне необходим человек, способный провести и, самое главное, вывести меня из суровой местности Хелена Спрингс. Кажется, вы — то, что мне нужно. — Прежде чем она успела ответить, он продолжил: — Вам заплатят как консультанту по этому делу. Возмещается бензин и любые другие расходы.

Харпер закусила губу. Деньги ей пригодятся. Деньги ей всегда пригодятся. Тем не менее, она никогда не думала, что будет консультантом, а тем более кого-то, кто пытается раскрыть два ужасных убийства.

— Как думаете, сколько это займёт времени? — Она понятия не имела, как раскрываются криминальные дела, несмотря на то, что её отец зарабатывал себе этим на жизнь. Но она была так молода, когда он умер. Да и вообще, ни тогда, ни сейчас в Хелена-Спрингс не происходило ничего серьёзного. Единственное преступление, приходившее на ум, хотя бы отдаленно похожее на это — когда Лайл Фредерикс избил свою жену до полусмерти, а затем выстрелил в себя из дробовика. Его жена, Саманта, выжила, но уехала из города, чтобы жить со своей кузиной и не быть «женщиной, которую муж чуть не забил до смерти, прежде чем покончить с собой». В маленьком городке от ярлыков очень трудно избавиться.