Страница 49 из 74
Девушка первая заметила из окна это шествие и побежала к отцу. Отец сказал слугам, что к нему жалует богатейший приятель, чтобы все приготовили к его приему и встретили его у входа с низкими поклонами. Велел дочери принарядиться, нарядился сам и вышел на улицу встречать гостя. Здесь уже стояли слуги и низко кланялись. Взяв под руку гостя, богач повел его наверх.
Наверху мраморной лестницы ожидала гостя красавица, одетая в богатый наряд. Поздоровавшись, все трое вошли в роскошно убранную горницу, сели на бархатный диван и начали разговаривать.
— Добро пожаловать, дорогой гость, — начал хозяин.
— Мы искренно радуемся, что такой почетный гость удостоил нас посещением, — прибавила хозяйская дочь.
— С вашей стороны большое одолжение, что вы ради нас побеспокоились, — продолжал хозяин.
— Дорогие мои соседи, — заговорил охотник. — Вы сами теперь видите, что я уже не бедняк, а богатый человек. Такова, видно, моя судьба и воля Божья. Но у вас, соседушка, есть сокровище, перед которым все сокровища мира ничего не стоят...
Встав и поклонившись низко хозяину, охотник продолжал:
— Сокровище — это дочь ваша. Отдайте мне ее, дорогой соседушка, чтобы и я, и она были счастливы.
— Я не прочь отдать ее вам, сосед, но пусть решит она сама.
И обратившись к дочери, он продолжал:
— Хочешь ли ты выйти за этого человека?
Девушка зарумянилась и едва внятно проговорила:
— Да.
Тогда отец благословил молодых людей, поцеловал своего нареченного зятя и уговорился с ним о дне свадьбы.
Когда охотник ушел, богач позвал дочь к себе и сказал:
— Ты идешь за этого человека, потому что он богат. Но подумала ли ты, откуда у него эти богатства? Ведь мы ничего об этом не знаем. До сих пор он был круглым бедняком и может опять стать таким же. Прежде чем решиться, тебе следовало бы со мной посоветоваться. Ведь я тебе отец.
— Дорогой отец, я знаю, что делаю, и думаю, что не буду раскаиваться, — отвечала дочь. Охотник — человек молодой, красивый и... богатый. Не думай, что я легкомысленно поступила. Я позаботилась не о себе только, но и о тебе тоже. Ты видишь, как быстро разбогател он, и я непременно добьюсь, каким образом это случилось, Тогда и тебе, и мне будет хорошо.
После разговора с дочерью богач успокоился.
Вскоре отпразднована была свадьба. Три дня пировали и наконец охотник привел в свой дом молодую жену.
Дни шли за днями, и охотник был вполне счастлив. Мало-помалу стал молодую смущать дьявол, и она принялась допытываться у мужа, отчего он разбогател. Она всячески угождала ему, ласкалась, играла на фортепиано, пела. Но все ее хитрости пропадали даром. На выпытывания ее муж отвечал уклончиво, и она ничего не могла добиться.
Но чем больше отмалчивался муж, тем больше жену разбирало любопытство. Начались между ними споры и ссоры. Дочь богача решила во что бы то ни стало узнать тайну мужа и однажды, во время обеда, сердито сказала ему:
— Если ты хочешь, чтобы я продолжала с тобой жить, поведай мне немедленно твою тайну. Если же этого не сделаешь, то я уйду к отцу и никогда не вернусь.
Охотник очень любил свою жену, но открыть ей тайну не мог. Он встал из-за стола, заперся в своей комнате и просидел там три дня. Но выдержать дольше он был не в силах. На четвертый день он пошел к жене и сообщил ей, что обладает волшебным перстнем, с помощью которого получает все, что ни пожелает. Показать этот перстень он, однако же, отказался, не сообщил также откуда его добыл. Жена притворно засмеялась и сказала, что давно бы следовало исполнить ее желание, а не ссориться из-за такой безделицы. Весь этот день она была весела.
Ночью, когда охотник уснул, дочь богача взяла воды, настоянной на зелье, которое усыпляет человека, и покропила ею лицо мужа. Убедившись, что он крепко спит, она обыскала его, нашла перстень под языком и, вынув его изо рта. положила себе под язык и уснула.
К утру разрушились палаты охотника, и дочь богача, перепуганная, убежала, в чем была, к отцу.
Трое суток спал охотник непробудным сном и когда, проснувшись, увидал, что у него нет ни жены, ни перстня, сел и горько заплакал.
Убедившись, что от слёз нет никакой пользы, бедняга встал и пошел к тестю, умоляя его, чтобы он вернул ему свою дочь, его жену.
Но богач грубо ответил ему, что его дочь никогда за ним не была и что если он не уберется подобру-поздорову, то он велит слугам вышвырнуть его на улицу.
Очутившись на улице и убедившись, что его дом разрушен до основания и что сам он стал по-прежнему круглым бедняком, охотник решил пойти в люди, поискать себе работы. Из всего его богатства у него ничего не осталось, кроме кошки, которая пришла от соседей, прижилась, и теперь последовала за ним.
И пошел себе бедный малый, в сопровождении своей кошки, от села к селу, от города до города в поисках какой-нибудь службы, но ничего не мог найти.
Наконец, пришел он в один город, в котором было чему подивиться. Обыватели, вместо одежды, обвертывали себя большими листьями и жили не в домах, а в ямах. Здесь посчастливилось охотнику найти себе службу. Один человек поручил ему стадо овец, и охотник стал чабаном (пастухом). Утром он выгонял стадо в пастбище, вечером — загонял в загородку. Кошка неотступно следовала за ним.
Прошло сколько-то времени. От забот и горя охотник сильно разболелся и должен был лежать. И кошка легла около него. Хозяин сначала ухаживал за больным, но, заметив, что ему день ото дня становится хуже и что в нем, что называется, еле душа держится, стал о чем-то шушукаться со своими домашними.
В этом городе был такой обычай: когда кто-нибудь заболевал и видно было, что ему уж не выздороветь, его клали в ящик и ставили в яму, но яму не зарывали, а делали над ней свод. Конечно, больному было оттуда не выкарабкаться, и он все равно умирал. Так делали для того, чтобы на остальное население не распространялась зараза.
Охотника считали безнадежным и потому с ним поступили точно также. Когда его клали в ящик, кошка незаметно юркнула под покрывало и ее вместе с хозяином опустили в яму и заделали свод.
Придя в себя и увидав, что он похоронен живым, охотник пришел в ужас. От страха кровь его взволновалась и силы начали к нему возвращаться. Он попробовал двинуться, и ему удалось сдвинуть крышку ящика. Кошка воспользовалась этим и выскочила из-под покрывала. Присутствие живой твари ободрило хозяина. Он начал сбоку отпихивать землю, в надежде прорыть себе выход, но земля не подавалась. Для этого у него недостаточно еще было сил.
Кошка ласкалась и терлась около его; он гладил ее и тяжело вздыхал.
"Боже мой, Боже мой, чем я прогневал тебя, что ты послал мне такие страшные муки и такой ужасный конец? Лежу я здесь, всеми покинутый, и нет мне надежды на спасенье!."
— А меня ты забываешь, хозяин? — проговорила кошка по-человечьи.
— Чем же ты можешь мне помочь, бедная тварь?
— Попробую, а там что Бог даст.
И обойдя вокруг ямы, она прибавила;
— Я буду рыть землю когтями, а ты отгребай ее.
И кошка принялась за работу. Она рыла землю, а охотник сгребал. Вдруг земля с грохотом провалилась, и охотник, вместе с кошкой очутились в глубокой яме. Из-под ног их зашмыгали сотни мышей, и кошка принялась давить их. Охотник понял, что попал в мышиное царство.
Мыши всполошились и побежали доложить своему царю, что появился страшный зверь, который их уничтожает без милосердия. Мышиный царь тотчас же собрал большое, войско и послал его на лютого врага. Но едва храбрее войско увидало сверкающие в темноте кошачьи глаза, как ударилось в постыдное бегство. Кошка бросилась за ними и принялась давить воинов, как жернова зерна.
Мышиный царь послал другое войско, но и его постигла такая же участь.
Мышиное царство заволновалось. Приступили к царю и стали молить его избавить их от лютого врага.
Царь отвечал, что два войска уже погублены и потому он сделать ничего не может. Но, подумав, он послал двух наихрабрейших мышиных князей, чтобы они хорошенько разглядели неприятели и сообразили, нельзя ли его одолеть или вступить в мирные переговоры. Мышиные витязи осмелились подойти поближе и тут-то заметили охотника. Возвратившись к своему царю, они сообщили ему, что при страшном звере есть человек. Тогда царь поручил им пригласить охотника к нему для переговоров. Витязи пошли тем же путем, но теперь не посмели подойти близко и издали передали охотнику приглашение своего царя.