Страница 27 из 98
Владельца ночного клуба запрещено целовать в губы, дотрагиваться до волос на голове, самостоятельно проявлять инициативу и выходить за рамки определенных обязанностей. Лола знает и помнит все установки, однако опытным чутьем ей улавливается необычная перемена. Упускать редчайший момент нельзя, и она пытается добиться для себя большего.
— Шрам! — зовет она.
— Ну? — грубо откликается Шрам.
— Позволь мне сделать тебе массаж? — Лола тянется запустить руку в его волосы у основания шеи и отвоевать для себя эту привилегию, хитрым женским умом соображая об определенной значимости личной неприкосновенности мужчины.
Шрам вспыхивает недовольством. Хватая танцовщицу за запястье, он с силой сжимает его. Вскрикнув от боли, Лола жалеет о своей выходке еще некоторое время. Продолжительностью воздействия ей дается понять и закрепить в сознании недопустимость подобного самовольства в будущем. Красивое лицо Лолы искажается. Искривляясь, она угинается, красноречиво просит прощения, униженно припадая лицом к его обуви.
Владелец ночного клуба с раздражением отпускает запястье танцовщицы и хмурится. Он давно зарекся не таскать девок в кабинет. Есть же удобное глухое помещение в потайных кулуарах. Никаких свидетелей с танцпола, никаких камер наблюдения и хлипких перегородок VIP-зоны, никакой важной информации, которую можно узнать из обстановки его рабочего пространства. В придачу ко всему там большая кровать. Рассеянная необдуманность вызвать Лолу к себе в кабинет оборачивается несколькими раздражающими моментами выдворения.
— Не преувеличивай свою значимость. Иди, работай, — бросает Шрам. Не глядя на танцовщицу, он остается сидеть в кресле. Сосредоточенно обдумывая дальнейшие действия, смотрит в пустоту перед собой.
Пряча мысли за маской раскаяния, ловко поправляя задранную одежду, Лола покидает его. Ей досадно. Шрам по-прежнему делает лишь то, что находит полезным и выгодным для себя, очень редко считается с желаниями партнерши, не терпит никакого давления и не позволяет собой манипулировать.