Пустоши

Справедливо. Хоть и неприятно.

Самое ужасное, что я знал правильный ответ, но не понимал его. Не чувствовал внутри.

Я помог Икару потому что так захотел.

— Проблема желаний не в том, что они есть. Желания — нормальная часть жизнь. Но желания, усиленные злобой… Усиленные незаметно… Более высокие уровни возвышения считаются в разы опаснее, не потому что последствия страшнее, если практик обратится. Они опаснее, потому что коварнее. Менее заметны. Злоба не поднимается в тебе, но подумай, куда заводят твои желания, приправленные гордыней и самоуверенностью.

— Куда? — откликнулся я эхом.

Но Хол промолчала. Невольно я задумался о собственных желаниях. Мне захотелось помочь и я помог. Хол здесь права на все сто процентов. В этом нет ничего такого. На первый взгляд… Но из-за побега Икара убили женщину, а девушек из борделя наказали.

Икар поставил своё желание выше, чем желания других. Уверен, эта женщина не хотела умирать, а девушки не хотели страдать. Но это история Икара, его выбор и ответственность. Мне же надо разобраться со своим желанием.

Так что же я хотел?

Быть хорошим парнем. Всего лишь быть хорошим парнем.

Нет, не всего лишь. Не надо врать себе. Это желание лицемерное, если смотреть правде в глаза. Как сказала Морис, были и другие варианты спасения. Я мог отложить побег, сказать, что мне нужно время, дождаться учителя и провернуть всё иначе. Уверен, Морис бы помогла.

— В этом и есть опасность желаний? В том, что чего-то хотя, не видишь последствия?

— Это один из рисков, — ответила Хол, — Это не единственное твоё желание, которое было. Разбирай другие.

Я постарался вспомнить всё, что хотел. Спас Трёху, потому что так захотел и тем самым создал дополнительные риски. Пошёл разбираться с химерами и их хозяином. При желании… Тьфу ты. При желании я мог оправдать любое своё желание. Но факт есть факт. Я действую необдуманно, импульсивно, порождая новые угрозы и проблемы.

— Суть не в том, чтобы научиться лучше скрываться. Хотя это не помешает. Суть в том, чтобы научиться контролировать свои желания и отказывать от тех, которые идут во вред. Или трансформировать их таким образом, чтобы снизить риски.

— Всё это так сложно, Хол.

— Никто не говорил, что будет легко.

— Прости, если я был импульсивным дураком.

— А ты им и остаёшься. Ты перечислил далеко не все свои желания.

— Какие ещё?

Бесит, когда она замолкает. Но, кажется, я знаю, о чем речь. Я хотел ограбить безымянных и насолить им.

— Если бы относился к заданию нейтрально, то подходил бы с большей ответственностью. Но чем ты занимался два дня?

— Практиковался?

— Трахаться с Карой — это ты называешь практикой? Флиртовать с девушками и наслаждаться своим особым положением — это практика?

Почему-то от этих слов мне стало очень-очень стыдно.

Глава 20. Ночной грабитель

Сами безымянные не занимались выращиванием, в том смысле, что не копались в земле, не поливали, не следили за растениями. Вместо них это делали поселенцы. А если быть точным, то одно из крупных поселений, на несколько сотен человек, которое безымянные держали под контролем. Они настолько плотно ими занимались, что рядом с поселением находилась застава. Что-то типа того, что я наблюдал у Аши.

Должен признать, что с местом им очень повезло. Несколько десятков километров благодатной почвы, окруженные холмами, скалами, рытвинами и обрывами. Застава находилась в лучше для прохода месте. С других сторон либо невозможно пройти, потому что там начинались горы, где скрывался город, либо пройти крайне трудно. Где-то надо лезть чуть ли не по отвесным скалам, пусть и не особо высоко, а где-то перебираться через расщелины.

Ещё и патрулям нельзя попадаться на глаза. Понаблюдав издалека через бинокль за заставой, пришёл к выводу, что их порядки не сильно отличаются от наших. Такая же крепость, дежурные на стене, пару отрядов, которые обходят окрестности. Плюс сами жители, которые днем находились на поверхности и работали.

Ночью любопытных глаз меньше, но и дурак догадается, что особо ценные растения будут охраняться, а доступ к ним закрыт. Отправившись на ту сторону, я окажусь в незнакомом месте, рядом с врагами и если меня увидят, то объявят охоту.

На багги, понятное дело, я туда отправиться не могу. Придется идти ножками и убегать тоже ими, в случае чего.

Вышел я, когда наступила темень, хоть глаз выколи. Повезло с погодой. Небо заволокло тучами и накрапывал дождь. Что не добавляло комфорта, зато облегчало задачу по тайному проникновению.

Активировав пелену, я медленно двинулся в сторону заставы, собираясь разведать один из возможных путей, который приметил днем. Наблюдал я, спрятавшись среди скал. Скалы — это громкое название. Огрызки камней, торчащие из земли и закрывающие обзор. Сидел я под размытием и надеялся, что меня не увидят. А если увидят, то не узнают.

— Опять ты глупо мыслишь, — проворчала Хол. — Если тебя засекли, то насторожатся. Могут и встречу теплую устроить.

— Думаю, тогда бы они напрямую отряд выслали сюда, чтобы узнать, кто такой любопытный скрывается.

— Возможно. Это если они прямолинейные. А если хитрые, то устроят засаду, чтобы поймать с поличным. Только представь, если они тебя узнали, догадались, что у тебя какой-то интерес к ним и решили подождать, чтобы поймать. Личный ученик Морис в руках у безымянных. Да тебя убьют или используют, как рычаг давления.

— Я осознаю риски. Но и без разведки лезть нельзя. Так я хоть что-то узнал.

— С этим трудно не согласиться, — вздохнула она.

— Но то, что мне надо быть аккуратнее я понял.

— Не просто аккуратнее. Тебе надо стать чертовым аватаром аккуратности и осторожности.

Что-то Хол сегодня в ударе. Нервничает.

Я тоже волновался, но не так сильно. От волнений нет смысла. Неделю я готовился и продумывал, что мне могут противопоставить. На моей стороне есть пелена, которая поможет укрыться. Ещё есть чувствительность, которая прекрасно помогает различать в любых условиях практиков. Они для меня как сгустки структурированной злобы. Я их легко засекаю на расстояние пятидесяти шагов и смутно чувствую на расстояние сотни шагов.

Хол может говорить что угодно насчет моих причин посещения заставы и пары дней, проведенных там. Я не только общался с девушками и пару раз уединялся с Карой, но ещё тренировал чувствительность, учась выделять всех членов заставы сквозь стены и расстояние.

Я двигался медленно, почти полз. Лучше дольше, но живым — вот мой девиз на эту ночь. С каждым метром я старался укрепить пелену и надеялся, что превратился в одно сплошное темное пятно.

На то, чтобы добраться до скалистой местности, потребовалось около часа. Ужасно медленно, но разговоры с субличностью убедили сохранять максимальную осторожность. Ещё пару часов я потратил на то, чтобы пробраться через скалы. Обычный человек здесь бы не прошёл. Нужна недюжинная сила, чтобы вскарабкаться. Ночью это и вовсе, то ещё приключение. Несколько раз я чуть не сорвался, но справился в конечном счете.

Чуть легче стало, когда добрался до полей. Чего здесь только не выращивали. Я видел разные культуры, деревья с плодами разных сортов. Хорошо живут, что тут сказать. Но меня интересовало другое. Морис утверждала, что на этой территории выращивают кроме еды и более ценные растения. Те, что полезны для практиков. Очищающие организм, укрепляющие тело, помогающие быстро восстановиться. Я видел, как такие пилюли принимают. Ещё когда на кольцевой жил, Икар давал на пробу восстанавливающие пилюлю. Здесь почти то же самое, только выбор в разы богаче.

Лезть наобум я никуда не стал. Углубился в заросли, но быстро об этом пожалел. Пелена скрывала фигуру, но она не могла скрыть шевеление растений. Вернувшись обратно, пошёл вдоль протоптанных дорожек вглубь земель.

Как рассказывала Морис, надо искать теплицы. На обычной земле, без особого ухода, ценные растения не выживут. Но у меня были свои мысли на этот счет. Магические растения требовали особого ухода, это да. Но гораздо больше они требовали энергии. То есть злобы. Надо искать то место, где её наибольшее скопление или наоборот, наименьшее, если растения поглощают.