Два мира

Сжатые в нервном припадке пальцы никак не хотели разжиматься – такое впечатление, что на ногти некогда беспечным вечером я старательно наносила клей. Слой за слоем. Глянцевый такой чёрный клей.

Так, руки уже не спасти! Но что делать с ногами? Босоножки?! В феврале? В классическом таком московском феврале – симбиозе всевозможных климатических осадков и матерных ругательств поскальзывающихся на замёрзших лужах прохожих.

 Ладно, чёрт с ними со всеми – с ногтями и с Буниным! Зажмурившись, чтобы не видеть насильственную погибель своего педикюра, я резким движением натянула носок. Не снижая скорости, проделала аналогичные манипуляции со второй ногой. Белый хлопок мягко покрыл чёрный лак – так аккуратно прилепить один элемент к другому мне ещё ни разу не удалось за всю свою жизнь. Да уж, на уроке ИЗО мной были бы довольны.

Так, что дальше?

Куртка.

Ключи.

Телефон. А где телефон?

– Там, где ты его и оставила,– подсказал Внутренний Критик.

– Спасибо тебе, дорогой, это очень важная информация.

И где я его собственно оставила? Вкус чего-то неприятно химического во рту помог мне вынырнуть из трясины раздумий. Эх, говорила мне бабушка:

– Ну-ка не грызи ногти! А то зубья почернеют!

Как в воду глядела. Вообще кто-нибудь знает, почему умные люди так часто пялятся на H2O?! Чего им там Нептун шепчет?

Телефон беспечно валялся около этого дурацкого пятна, что посмело украсить мамин любимый палас. Такой любимый, что отдали его почему-то мне. Я схватила проводник из полицейского участка в мою квартиру и бездумно уставилась в зеркало. К сожалению, услышать то, что я на свете всех милее, а тем более румянее, сегодня мне было не суждено. Да и не только сегодня, если не кривить душой. Хотя как можно кривить тем, что засело у тебя в пятках? Это ж, получается, кривить пятками?

– Паспорт! – бесцеремонно выдернул меня из печального забвения Критик.

– Точно – паспорт!

А вот надо ли его сейчас искать? Но Бунин же не знает меня в лицо! Хватит с него того, что мою особу опознает Светка? И не всё ли равно этому капитану, с кого деньги брать? Деньги! Блин.… Те мифические, что я сегодня не получила? Или те гипотетические, что я могу заработать в принципе? Капитан Бунин, вам какие?

Жутко захотелось плакать. Сесть около этого чёртового чёрного пятна на белом паласе в этих чёртовых белых носках, надетых поверх чёртового чёрного лака, и плакать горькими и такими же чёрными как чёртов лак слезами. Лак! А где жидкость для его снятия?

Ладно, порыдать я ещё успею, желательно со Светкой и без Бунина. Так, сумка: кошелёк тут, в кошельке – дай Бог доехать до отдела, паспорт тоже тут. Да и где ещё быть этому допуску к табачной промышленности? Только рядом с её постоянным спонсором – кошельком! Вот вам в компанию «ацетон без ацетона» и ватные диски.

Кроссовки.

Справившись с как никогда распоясавшимися шнурками, я в который раз опечалилась видом ногтевых пластин.

– Надо было записаться к мастеру, в салон, если сама умеешь только в чужих волосах копошиться.

– Хорошо, дорогой! Как разбогатею на этих чужих волосах, так сразу же!

Сразу же после визита к Бунину.

МОЙ МИР. Глава 2

Небо нещадно плевало в меня чередой мороси и ледышек. Нежно подталкиваемая зимним благолепием я понуро брела вдоль одичавшей дороги. До нашего отделения полиции идти минут тридцать. Если вот не идти, а прям неспешно бежать. Но ни идти, ни бежать, ни что-то между я была не в состоянии, а редкие полуночные автомобилисты отчего-то не горели желанием честно заработать целых 150 рублей. Ну или сколько там сейчас берут, чтобы добросить честного гражданина до рассадника людей в форме?

Вот интересно, а если меня вызовется подвезти какой-нибудь маньяк? Нет, он, конечно же, сразу не скажет мне: «Садитесь, денег не надо, я совершенно финансово в вас не заинтересован. Я, знаете ли, маньяк! ». Но, скорее всего, до отделения полиции мы всё-таки не доедем. Наверное, завернём к стройке, обещающей старенькому району новомодные пентхаусы и богатых новосëлов. Благо, это по той же дороге.

– Да кому я нужна?! – моя дежурная успокоительная фраза.

Так себе комплимент, конечно, когда твоя внешность вместо «спаси и сохрани». Но сегодня это не чуть не расстраивало, а даже как-то успокаивало и, тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, придавало уверенности.

– До отделения, 250? – неожиданно шиканула я в окно резко подъехавшей «десятки».

– Ого! – изумился водитель. – Проблемы? Садитесь.

Да какие проблемы, товарищ бомбила? О чём вы? Просто сегодня день Святого Валентина, а я одинокая женщина тридцати лет с антиманьячной внешностью. Ну и к кому, скажите на милость, мне податься, как ни к ментам, в сей поздний час?

– Что-то случилось? – автолюбитель повторно проявил заботу.

– Угу, – кивнула я в сумку, от смущения позабыв, зачем вообще туда полезла.

Дело в том, что я интроверт чуть меньше, чем Светка. Именно чуть. На фоне подруги я так вполне себе социально активный индивид. Но то на фоне неё. А вне Котовского окружения я сторонюсь незапланированных контактов с той силой, с какой к ним стремятся работницы трасс, панелей и прочих мотыльковых точек.

Мне, собственно как и вышеупомянутым дамам, общения с малознакомыми людьми с головой хватает на работе. Только в отличие от ночных леди сотрудничают со мной исключительно женщины. Да и получаю я значительно меньше. Зато меня, как хорошее противозачаточное, клиентки рекомендуют своим подругам. Или у жриц платной любви всё тоже самое?

Пытаясь усмирить липкий, точно мои ногти, страх, я усиленно тёрла руки уже вдоволь почерневшими ватками. Казалось, я просто гоняю лак с ногтей на пальцы и обратно. Очень симпатичная вмятина на указательном пальце! Прям как-то жалко стирать.... Это, интересно, я чем так? А, ключами! Даже зубчик отпечатался.

– Я открою окно? – морщившийся водитель скорее утвердил, нежели вопросил.

Специфический аромат средства для снятия лака не сказать, что бы витал в воздухе, нет. Он именно стал им: удушающий смрад будто въелся в обивку салона, норовя стереть автомобиль изнутри. Хорошо, если б вместе со мной….

– Ты ведёшь себя очень некрасиво! – вступил в неравную борьбу за этикет мой Внутренний Критик.

Не равную, потому что я всегда ему проигрываю. Критику, в смысле. Ну и этикету, как следствие. Всё, что бы я ни делала – я делаю не так. И не делаю я тоже плохо. Можно подумать, я нарочно! Вон, и наклейка ярко кричит – «Без ацетона»! Чего ж тогда этим ацетоном так воняет? Вот же недобросовестные производители! Заявление на них написать, что ли? Всё равно ж в «заявительное» учреждение еду. Хотя здесь же не указано, что средство «без запаха ацетона»....

– Приехали, – оповестил хозяин десятки.

– Вот, – я протянула смятые купюры.

– Оставьте, вам нужнее, – водитель приветливо улыбнулся. – Я этих мусоров знаю, им сколько не дай – всё мало! Удачи вам там, – кивнул он в сторону отделения ранее упомянутых им «мусоров».

– Спасибо.

Машина резво тронулась с места, харкнув выхлопной трубой. Так сказать, отметила скверность моего положения. Даже не подчеркнула, обвела в круг жирной линией. И попала в десяточку.

– До свидания, – зачем-то добавила я, перебирая в руках измученные ватные комочки.

Хороший бомбила попался! Денег не взял.

– И на стройку не увёз!

– Да, и это тоже. Хотя я сейчас не очень уверена, что всё к лучшему.

Ладно, будет тебе, Бунин, праздник: целых триста рублей вместо предполагаемого остатка в полтинник.

Примирительно вздохнув, я побрела в сторону проходной. И куда мне, спрашивается, девать эти вонючие ватки? Вот, говорите, мусарня, мусарня, а мусор выкинуть некуда. Тоже мне, слуги народа! Или это не про них так говорят? Неважно! Урны могли бы поставить. А то вон – уже кто-то отдекорировал бетонный овал клумбы окурками и объедками. Нет, цветы там, конечно, вряд ли поэтому не растут. Тут скорее зима виновата, но это же не повод сажать в свято место то, что стало пусто? И, главное, Бунин бездействует! Тогда прими, капитан, с благодарностью ещё одно преступление: я швырнула надоевшие ватки в сонм фантиков и прочих отходов человечества.