Страница 32 из 71
Резерв, подобно обезьянам, спустился по штурмовым канатам вниз и устремился в тыл защищающимся. В какой-то момент я оказался рядом с Пауком, лихо работающим клинком. Наши два десятка, возглавляемых Мертвецом и Пеньком, окружили на плацу жалкие остатки солдат.
— Сдавайтесь! — яростно вращая белками глаз, выкрикнул Пенек. Вообще-то он не должен брать на себя функции командора. Только Дикий Кот, как единственный представитель фрайманов, мог решать судьбу гарнизона. Скажет добить, никто не возмутится. Пойдут и перережут всех.
Солдаты не дураки. Они понимали, что живыми их вряд ли выпустят, и приготовились продать свою жизнь подороже. Никто не собирался брать на себя обузу в виде людей, служащих империи. Чем больше их уничтожат, тем меньше хлопот для пиратов.
— Мы сдаемся! — выступил вперед темнокожий офицер с майорскими нашивками и демонстративно закинул палаш в ножны. — Обещайте, что не причините вреда моим людям!
На плацу повисла тишина, изредка нарушаемая тяжелыми выстрелами из пушек. Внешняя стена крепости до сих пор сопротивлялась, но уже вяловато. Расталкивая плотную толпу пиратов, к офицеру вышел Дикий Кот. Внимательно окинул взглядом разорванный мундир, остановился на шевроне и отсалютовал своим клинком.
— Вы — комендант крепости? — спросил он
— Так точно. Майор Мехмен Мостан, — ответил офицер. — За себя не прошу. Но оставьте в живых солдат.
— Дайте приказ своим подчиненным сложить оружие, — Дикий Кот не стал долго думать. — Абсолютно всем. Прикажите открыть ворота тюрьмы и освободить всех каторжников. Надеюсь, вы понимаете, что шутить не стоит. Если мы увидим, что ваши люди попытаются сопротивляться или обмануть — не обессудьте. Офицеры должны отойти в сторону.
— Я все понял, — кивнул майор и с решительным видом зашагал к кованым воротам, ведущим в каторжный двор.
Налет на Салангар завершился. Насытившийся кровью, новыми рекрутами и рабами, пиратский флот отвалил от разоренного острова и направился на архипелаг Керми. Командоры торопились спрятаться в своих норах до наступления зимних штормов, которые уже угадывались в тяжелых и мрачных темно-лиловых тучах, ползущих с востока. У нас было несколько месяцев относительного безделья, которое я и Рич хотели использовать максимально полно. Да и лорд Келсей заждался от нас хоть каких-то первых результатов.
Часть вторая: Штурмовики архипелага
Глава 1. Будни разведчика
— Ты хотел посмотреть на остров Магов? — Малыш, едва заметно покачиваясь, держал в руках бутылку из темно-зеленого стекла, и судя по звукам, доносящимся из нее, уже уполовиненную.
— И сейчас не откажусь, — сидя на деревянном крыльце казармы, в которой жил экипаж «Ласки», я грелся на зимнем солнышке, в кои веки почтившим своим присутствием нахохлившуюся от резких и холодных ветров Инсильваду.
— Тогда чего сидишь? — абордажник тихо икнул. — Пошли. Я с парнями договорился. Они как раз туда собрались везти товары на барке: продовольствие, одежду, зерно, выпивку…
— Чародеи пьют? — притворно изумился я.
— Еще как! — захохотал Малыш. — Хлещут почище нашего Пенька! Что им еще остается делать, когда никого не пускают жить на острова!
— Погнали! — я вскочил на ноги, нырнул в казарму и предупредил парней, играющих в кости, что на пару дней исчезаю с острова.
— Что сказать Свейни? — поинтересовался Крест, посасывая трубку, отчего густой табачный дым окутывал склонившихся над столом пиратов.
— Скажи, что к любовнице под бочок решил пристроиться.
— Ого! С кортиком и пистолетом за пазухой? — оскалился в улыбке Пестрый. — Опасная, видать, штучка — твоя любовница!
— Не советую к ней лезть, — отпарировал я шутку и махнув рукой на прощание, выскочил к терпеливо ждущему меня Малышу.
Здоровяк к тому времени, прислонившись к стене, допивал штоф. Пришлось его слегка пнуть, чтобы совсем не потерял возможность двигаться. И мы потопали к причалу. Едва успели сесть на отходящую шлюпку, выслушав от матросов соленые эпитеты, самые приятные из которых были «крабьи выползки» и «медузы тихоходные». В общем, пока добирались до корабля, узнали о себе много интересного.
Шкипером торгового трехмачтового барка был Костыль — высоченный и худющий мужик лет сорока, высохший настолько, что казался похож на вяленого полосатика, которого вылавливали в островных проливах в период штормов. Эта некрупная рыбка заходила туда огромными косяками, где благополучно попадала в сети, а потом и на стол любителям пикантной закуски с аксумским перцем.
— Долго вас ждать? — рявкнул Костыль, увидев нас, карабкающихся по штормтрапу на борт. — Еще бы два удара сердца — я бы поднял якорь! Эй, парни! Стоять! А где договоренное?
— Игнат! Дай ему пять золотых! — икнул Малыш, расплывшись в улыбке. Стараясь не покачиваться, он облокотился на мое плечо.
— С какого перепугу? — возмутился я нахальством приятеля. — Ты меня не ставил в известность! Так что отвали!
И сбросил его тяжелую руку с плеча.
— Забыл, извини. Костыль — чтоб ему якорь в зад и сапогом утрамбовать, когда обратно полезет! — забесплатно никого не перевозит.
— Ты мне будешь должен, — предупредил я хитрюгу Малыша при важном свидетеле — шкипере барка «Ястреб», и вложил блестящие кругляши в мозолистую руку Костыля.
Тот с довольным видом кивнул и сказал:
— До острова Магов доберемся к завтрашнему утру. Надо еще на Рачий заглянуть, скинуть пару ящиков для «Хитрой русалки». Дружище Таллис просил…
— Хозяин таверны? — догадался я, вспомнив бородача.
— Он самый, — хмыкнул шкипер.
— А я думал, что выпивка для магов, — простодушно признался я.
Костыль захохотал и хлопнул меня по спине. Отсмеявшись, дал указание:
— Переночуете на палубе. Трюмы забиты товаром. У меня всего два кубрика. В одном живут матросы, в другом рабы-грузчики. Вы уже, извиняйте, вольные братья. Я могу дать вам теплые одеяла. Не замерзнете.
В общем, обычная картина на судне, отправляющемся в коммерческий рейс. Барк поднял якорь, и распустив паруса, медленно маневрировал в бухте, чтобы выйти на открытую воду. Потом мы обогнули Инсильваду и вошли в пролив между безымянными островками, на которых, кроме чаек, чибисов и особенно жирных бакланов никто селиться не собирался. Скалистые клочки суши, не интересны для глаза, но вполне надежно защищающие от сырых и пронзительных ветров. Кстати, вон на той скале можно устроить наблюдательный пункт. Оттуда хорошо просматривается горизонт. А то господа фрайманы ведут себя очень беспечно. Внедрившись в эту систему, я вдруг осознал, насколько хрупка кажущаяся мощь пиратской республики. Постоянные раздраи, споры, дележ добытого… Почему имперский флот не может разом покончить с вольницей?
Вспомнилось, как делили освобожденных каторжан по флотилиям. В первую очередь, как ни странно, отбирали мастеровых, кто мог работать руками. Таковых набралось не больше полусотни. Каменщики, огранщики, кузнецы, бондари — все они махом разошлись между командорами. А вот «мясо» охотнее всего брали Китолов, Лихой Плясун, Зубастик и Гасила. Эскобето, поморщившись, взял человек сто, кажется, и приказал донам Ардио и Ансело взять на себя заботу о муштровке специфического контингента.
Честно, я не завидовал друзьям. Самые настоящие отбросы общества: убийцы, воры, насильники, дезертиры — они были призваны стать усилением на наших кораблях. Абордажники, штурмовики, головорезы, вот их предназначение. И Леону, и Михелю придется попотеть, чтобы вылепить из уродов что-то путное, чья доля — сдохнуть в первой же горячей сшибке.
Плавание протекало довольно спокойно. Костыль, как только барк вошел в спокойные воды многочисленных проливов, дал указание боцману — широченному, ничем не уступающему комплекцией Малышу мужчине — закурил пахитосу и пошел к нам поговорить. К тому времени мой приятель очухался от винных паров и сидел на каком-то ящике, полируя лезвие палаша.