Страница 34 из 49
Я потратил в Санто-Доминго два дня, груз сдал получателям, приемные акты подписали, деньги получил, налоги и сборы уплатил, заодно продал испанский херес и часть тканей и металлических изделий, а взял на все вырученную деньги местного рома. Заодно закрыл прошлогодние долги у своих кредиторов на Гаити. Восьмого августа мы переждали в гавани Санто-Доминго очередной шторм, а уже девятого августа, я поспешил выйти в море. Время подгоняет, медлить нельзя!
Двенадцатого августа мы швартовались в столице острова Ямайки Мелильо. Здесь мы переждем следующий шторм, а заодно поторгуем по мелочам. Губернатор Ямайки Франциско де Гарай также хочет завоевать Мексику. Ему также удалось получить от отцов иеронимитов представляющих на Санто-Доминго интересы министра колоний Фонсеки лицензию на исследование Мексиканского залива. С 1518 года Франсиско де Гарай без устали посылает свои корабли в Мексиканский залив на поиски знаменитого пролива, выдуманного Колумбом. Того самого пролива, который, по мнению генуэзца, должен был вести прямиком в Китай. Как говорят: "Дурака учить, что мертвого лечить".
Первая экспедиция отбыла с Ямайки в ноябре 1518 года под руководством Алонсо Альвареса де Пинеды, одного из его помощников. Она достигла оконечности Флориды, поднялась вдоль побережья сначала к северу, затем к западу, открыв дельту Миссисипи и места, которые в дальнейшем станут Луизианой, Техасом и Тамаулипасом. Спустя восемь месяцев, в августе прошлого года (я уже уехал) команда Пинеды решила захватить Мексику, высадившись на берету на расстоянии всего 5 километров от лагеря Кортеса! Но тот этого не потерпел. Нотариус Гарая и его свидетели были немедленно и без колебания заключены под стражу людьми конкистадора. Шлюпка, посланная на поиски пропавших, также была задержана, а все, кто в ней находился, закованы в железо. Гарай не стал упорствовать, и все четыре корабля вернулись на Ямайку. Но теперь он собирается высадиться немного севернее на месте будущего порта Тампико, а это как раз самый короткий путь от побережья к рудникам Потоси. Чтоб тебя лихоманка скрутила! Там ты совсем не нужен! Я здесь не афиширую, что еду в Вера-Крус, всем ямайским испанцам говорю, что собираемся в Дарьен (Панаму). Своей команде тоже приказал помалкивать, еще не хватало, чтобы из-за интриг паршивых лгунов я оказался где-нибудь в сточной канаве.
Пятнадцатого августа, переждав очередной шторм в ямайском порту, выхожу в открытое море. Идем вдоль побережья Кубы в Юкатанский пролив, если разразится шторм, то придется укрываться где-то на побережье, как бы не попасться под горячую руку сторонникам губернатора Веласкеса. Плывем четыре дня, шторма пока нет, но жара стоит адская, опять в трюме лопнула бочка с водой, у одного из фламандцев солнечный удар, разместил его у себя в каютке, в тени. Смола пузырилась в швах судовой обшивки, а ветер, казалось, вырывался прямо из огнедышащей печи. Вот и Куба заканчивается, виднеется мыс Санто Антонио, мы развернулись на запад, круто идем наперерез проливу с его сильным Карибским течением, если сейчас ударит ураган, то нам придется несладко.
Бог миловал, на горизонте зеленые холмы Юкатана, атмосфера сгущается, нужно найти своему прожаренному солнцем кораблю какое-нибудь укрытие возле берега. Ищем подходящее местечко, при этом едва не садимся на коралловые рифы, спускаем шлюпки на воду, матросы промеряют глубину, потом шлюпки берут корабль на буксир и помогают ему пройти на безопасное место. Гребцы работают слаженно, мощно. При каждом рывке мелкая волна дробью постукивает о днище. У нас уже явственно ощущается недостаток воды, ее часто не хватает на этих маленьких, зачастую переполненных судах, медленно передвигающихся в этих жарких тропических водах. Замечаю у берега пироги, это индейцы патрулируют здешние воды вблизи побережья. Приказываю зарядить свои фальконеты картечью, не стоит схватываться сейчас с индейцами, у нас команды всего 15 человек (один из них еще болен), плохо вооруженных, на этот раз у меня нет даже аркебузы, а шпага тут мало поможет, у других дело обстоит еще хуже.
Индейцев на своих пирогах между тем становилось все больше. Эти лодки изготовляются искусным способом из очень больших и толстых бревен, которые выжигали и выдалбливали, чтобы они были полыми; и во многих из них находилось по 40 индейцев. Было жарко, как в аду на кухне, я нервно смотрел на чаек, вьющихся над двумя десятками маленьких лодчонок, деловито снующих возле берега, а также на здоровенные каноэ индейцев племени майя, пробивающихся к нам сквозь прибой, и пытался отвлечься от зловония, которое поднималось от всякой дряни, гниющей в маслянистой воде. Десять лодок с индейцами были уже около нашего кораблика. Я был здесь один, кто немного знал язык ацтеков наутль, но слово "друзья" отчего-то вылетело у меня из головы, и все мы лишь улыбались и махали руками и плащами в знак миролюбия и привета. Индейцы же нам в ответ не улыбались. К черту всех Вас, еще свою шпагу затуплю!
Но тут пришел ураган и индейцы моментально пропали из вида, заспешив спрятаться на берегу. Мощный ураган бушевал почти сорок восемь часов и чуть было не погубил наше небольшое судно, если бы оно сейчас было в море, мы бы пережили катастрофу (или не пережили). К этому моменту большинство бочек для воды совсем рассохлись, теперь нам грозит жажда, но лучше потерпеть и сматываться от сюда. Здешние индейцы уже предупреждены о нас и скоро снова пожалуют в гости. Опять спускаем шлюпки и буксируем наш кораблик в море.
Двадцать третье августа идем вдоль побережья Ютакана. До реки Грихальва тут крупных рек нет, полуостров довольно беден водой, известковая почва так называемой Юкатанской плиты пропускает ее вглубь земли, остается одна надежда на дождь. Чтобы уловить испарения океана я приказал по ночам растягивать запасные паруса на палубе и по утрам выжимать росу в ведра, может, протянем так лишний день. Держимся вдали от берегов с их рифами и мелями, ловим парусами любой ветер. Зной допекает, многие мои северяне настолько истомились от жажды, что охлаждают губы и язык, прикладывая к ним лезвие топора.
Четыре дня страданий позади, знакомые места, рискую подойти в предрассветных сумерках к побережье, свежий ветерок сдувает густой мрак куда-то за тропический дождевой лес, моряки спускают лодки, они промеряют глубину и буксируют наш кораблик к устье реки. Наши корабельные фальконеты хоть какая-то защита. Местные индейцы табаски уже подданные Испании, но как теперь они примут нас без войска Кортеса? Лучше не рисковать, а побыстрей набрать воды, чтобы иметь возможность в случае опасности быстро снятся с якоря и уйти. Скоро пройти выше по реке стало невозможно из-за мелководья, и мы отправились за водой в лодках. В этот миг солнце встало у нас за спиной. Полыхнуло так, что воды разом загорелись золотистым светом. Разом грянул хор птиц в мангровых зарослях на берегу.
Пристали к берегу, начали набирать воду, но со всех сторон сбежались во множестве разукрашенные индейцы, вооруженные, с мечами, вроде наших двуручных и со щитами, сделанными из панциря черепахи; все они были украшены перьями, а тела их расписаны белой, черной и бурой краской. В грозном молчании надвинулись они на нас и, подойдя, опять-таки спросили знаками, с восхода ли мы пришли, я тут же закричал, поглаживая рукоять шпаги: "Кортес, Кортес, кастилан", что невольно внесло в ряды туземцев смущение и недоумение. Я сделал жест рукой, по моему знаку один из фальконетов на корабле сделал холостой выстрел. Смотри-ка, помнят!
Индейцы успокоились, нападать сейчас они явно не будут. Предлагаю обмен, с моей стороны металлические изделия (ножи, гвозди), стеклянные бусы (синие и зеленые), разноцветный бисер, маленькие зеркальца и кораллы из зеленного стекла, огненная вода (ром), дешевые ткани; с их стороны ваниль, какао-бобы, селитра, каучук, хлопок сырец. Ром я взял на Гаити просто великолепный по индейским меркам, стоило только понюхать эту жуткую смесь, чтобы волосы вставали дыбом даже на заднице. Вижу что мои матросы, новички в здешних местах, стоят с разинутыми ртами, приказывают им заканчивать с водой. Побольше служебного рвения! Мои моряки шустро набрали воду в целые бочки и свезли на берег прохудившиеся и часть моих товаров для обмена. Индейцы меняют некоторые товары из ближайшего селения, которое называется Потончан, я рисковать не хочу и ждать людей из Сентлы, расположенной выше по реке, не буду. За прошедшее время солнце стало еще жарче, вонь — сильнее, а мои мысли — более тяжелыми. Первым же каучуком заделываем дыры в негодных бочках и набираем в них воду. Все что есть, то есть: пара мешков хлопка сырца, мешок селитры, мешок какао-бобов, немного ванили, немного каучука, продукты, в том числе трех индеек, три десятка кукурузных лепешек, мешок маисовых початков, десяток плодов ананаса грузим на шлюпки, к Вам мы еще приедем, а сейчас спешим. Возвращаемся на корабль, но сниматься с якоря не торопимся, погода опять быстро портится. Льет долгожданный дождь- как его не хватало нам эти несколько дней, бушует шторм. Здесь, в устье реки, он нам не страшен. Пока же нами даже поставлены были сети, из двух из них утром мы вынули рыбу.