Страница 1 из 3
Наступила осень, близилось время момиджигари. Но на побережье трудно было бы найти красный клен для любования, что безмерно огорчало многих ценителей мимолетной осенней красоты в дни прозрачных небес над штормовым морем и улетающих птиц.
В тот вечер Ушода-сан, владелец лучшей рыбной лавки в поселке, затеял утешить соседей и собрать их в гости ради хяку моногатари кайданкай - вечера тысячи страшных историй. Как обычно, было подогрето сакэ, и фонарь-андон, обтянутый синей бумагой, уже светился посреди комнаты. Обычно Ушода-сан умел находить гостей с редкими легендами, а то и своими глазами видевших странные вещи и ужасных существ. Но в этот раз вечер не задался. Одни гости пересказывали откровенные выдумки, другие - истории, скорее забавные, чем страшные, например, как один рассеянный богач, выходя от ойран, надел подкатившийся к ее порогу бакэ-дзори, и тот заставил растяпу кружить по всему кварталу остаток ночи, третьи же поведали то, что всем давным-давно было известно. Свечи гасли одна за другой, знаменуя конец очередного рассказа, а никто не был не то что напуган, а даже взволнован. Наконец, Момо-сан, сестра Ушоды-сан, припомнила историю, которую слышала на рынке от старого рыбака, торговавшего изумительно жирной и крупной рыбой.
- Знаете ли вы про нингё? - спросила она.
- Конечно, - молвил один из гостей, опытный рыбак. - Когда много лет ходишь в море, обязательно хоть раз да встретишь нингё в волнах.
- Ну, так слушайте же, что поведал мне один человек по имени Юки-сан. Имя свое он получил, так как мать родила его в большой снегопад, а тетка сказала, что снегопад будет временем его удачи.
***
Было это в том году, когда даймё счастливо приобрел новые земли к югу отсюда и часто любил выезжать со свитой на побережье, озирая морские просторы и рыбацкие лодки. Юки-сан был молод, беден и еще не женат; он приноровился выходить в море до рассвета, забрасывал сети и успевал сложить хокку, глядя на угасающую луну, до того, как на востоке засветлеет нарождающееся утро. Однажды, в ненастный зимний день, когда мокрый снег падал в воду, сети оказались странно тяжелыми. Юки-сан тянул их, тянул, но никак не мог вытянуть и огорчился, что не взял в тот раз с собой младшего брата. Наконец, он сумел вынуть сеть, надеясь, что она тяжела из-за небывалого улова, но в ней не было ни единой рыбы, кроме странного существа.
Было оно безобразно, однако не отвратительно. Его лицо напоминало человеческое, хотя и казалось уродливым; руки выглядели коротенькими, а ноги походили то ли на рыбий хвост, то ли на тюленьи ласты. Тело его покрывала чешуя - в лучах рассветного солнца она сияла, как золото, но когда на нее упала тень, выяснилось, что она серо-зеленая. Юки-сан порядком испугался, так как ни разу не встречал никого подобного в морских пучинах.
Глаза у существа были навыкате и зелеными, но в них, как показалось Юки-сан, светился разум. И тогда Юки-сан спросил:
- Кто ты?
Существо ответило:
- Я - нингё. Отпусти меня, и я сделаю так, что ты наловишь лучшей рыбы, только обещай, что больше никогда не станешь рыбачить в этих водах.
Голос существа показался Юки-сан необыкновенно приятным. Это был нежный и мелодичный тихий голос, и если закрыть глаза, можно было представить, что разговариваешь с самой прекрасной и утонченной принцессой в двенадцати драгоценных кимоно.
- А если не отпущу? - спросил Юки-сан.
- Но зачем же тебе не отпускать меня? Ведь я не принесу тебе пользы на суше.
- А может, и принесешь! Может, ты умеешь заговаривать молнии, или утихомиривать шторм, или ткать простые ткани, или петь?
- Петь я могу, - озадаченно сказала нингё, - но понравятся ли тебе мои песни? И я бы спела тебе из воды, как привыкла.
Но ее голос был так прекрасен, что Юки-сан втемяшилось в голову жениться на ней, и он сказал:
- Ты будешь моей женой!
Нингё хотела броситься в море, но Юки-сан удержал ее и долго молил снизойти, пока она не смягчилась и не согласилась поплыть с ним.
Мать Юки-сан, младшие братья и сестра приняли нингё почтительно, как принцессу, справедливо опасаясь, что морские жители могут сурово покарать их за неуважение к своей родственнице. Они достали лучшие пиалы и сготовили самой лучшей еды, какая у них была, но нингё отвернулась от их угощения.
- Разве это угощение! - сказала она. - Я укажу тебе, где следует ловить рыбу, и из нее-то ты приготовишь для меня достойную трапезу!
С того дня дела Юки-сан и его семьи пошли в гору. Самые сильные шторма не могли опрокинуть его лодку, и ни разу его сети не были пусты, а уж какая у него рыба ловилась! В фурошики, где он прежде хранил мелкие медяки, теперь звенели золотые рё. Юки-сан купил новую, лучшую лодку и выстроил себе новый дом у самого побережья.
Для нингё, что сделала его богачом, он готов был сделать любую глупость, любую трату. Она пожелала шелковое кимоно - он его купил. Она пожелала золота и камней - он и их купил. Она пожелала по ночам уходить из дому и уплывать на дальний-дальний риф, который рыбаки называли Рифом Дьявола, - он позволил это без колебаний. А если Юки-сан вспоминал, что он мужчина, и заикался о повиновении со стороны супруги, его мать напоминала, что супруга у него - не простая женщина, и весьма неблагоразумно перечить ей даже в малом.