Страница 28 из 65
- Приятного аппетита, - вежливо и очень отчетливо выговорил юноша. Лена моргнула, а я чуть не рухнула под стол.
- На английском, - давясь смехом, уточнила я, - Скажи что-нибудь по-английски. Тут девчонки твое произношение рекламируют.
Фунтик перевел взгляд на меня и задумался. Подруги даже жевать перестали, такой был интригующий момент.
- O, my love is like a red, red rose,
That is newly sprung in June.
O, my love is like the melody,
That is sweetly played in tune.
As fair are you, my lovely lass,
So deep in love am I,
And I will love you still, my Dear,
Till all the seas go dry.
(Любовь, как роза, роза красная, Цветет в моем саду. Любовь моя - как песенка, С которой в путь иду. Сильнее красоты твоей Моя любовь одна. Она с тобой, пока моря Не высохнут до дна. – отрывок из стихотворения Р.Бернса «Red, red rose»)
- осчастливил нас Пафнутий и потянулся за компотом.
Мы потрясенно переглянулись, все четверо.
- Обалдеть! – пробормотала я, поднимаясь из-за стола и вслепую нашаривая свой рюкзак.
- И не говори, - хмурясь, поддержала меня Ленка, - Я тоже ничего не поняла.
Я расфыркалась.
- Да я не об этом…Хотя произношение у него действительно американское, - я перебросила рюкзак через плечо и подождала, пока подруга сделает тоже самое со своим, - Но ведь это были стихи Роберта Бернса! Получается, Фунтик знаком с Бернсом?
- Знаком? – озадаченно переспросила Лена, - Ну, он ведь каждое лето к тете летает, мало ли там Бернсов…
- Этот из Шотландии, - поморщилась я, - Я имела в виду, с поэзией знаком. Даже наизусть знает!
Всё ещё под впечатлением я покачала головой. Лена покосилась на Пафнутия, безмятежно заканчивающего обед поеданием булочки, и вполголоса сообщила доверительно:
- Да он вообще…парень со странностями.
Весело зафыркав и отсалютовав подругам, я поспешила из столовой: надо было ещё до звонка успеть добежать до кабинета.
Занятие началось с радостной новости: всем участникам делегации подтвердили визу. В общем-то, я так и думала, но отчего-то легкое беспокойство всё равно было: вдруг кого-нибудь зарубят? Я почувствовала себя увереннее: больше не надо волноваться ни из-за визы, ни из-за того, что меня могут заменить. Теперь уже точно нет. Оттого английский прошел весело и непринужденно, я очень старалась, постоянно тянула руку и следила за своим произношением. На перемене я отдохнула в ехидной переписке с Леной, которая высмеивала высокомерную надутую Бычкову (я и забыла, что они в одной группе!), и второй английский преодолела с большим энтузиазмом. Всё-таки выступление Фунтика сделало свое дело – если уж он так может, то я чем хуже?
Последним часом была хореография. Вернее, хореография была у меня и у всех тех, кто участвовал в выездной постановке. А у остальных были так называемые «Дягилевские чтения»: доклады и обсуждения по вопросам мировой культуры. Как раз сегодня одно из выступлений было за Оксаной, что-то по теме театра абсурда. Я даже пожалела, что вместо этого отправляюсь на хореографию, тем более, что в женской раздевалке столкнулась с Лерой Бычковой, издавшей какой-то странный фыркающий звук при моем появлении. Я вздохнула. Ну, да, Бычкова тоже летит в Америку. Она танцует испанский танец в паре с нашим одноклассником Эрнестом. Кстати, Эрнест и Пафнутий – последние и единственные из юношей, кто позволяет себя эксплуатировать в танцевальных постановках в выпускном классе. Раритет, так сказать. Может, все дело в их необычных именах, посетила меня оригинальная догадка. Хотя у остальных они тоже не слишком простые…
Итак, от одиннадцатого «а» нас всего трое участвует в делегации: я, Валерия и Эрнест. Без Мари в постановке «Щелкунчика», даже усеченного для американских гастролей, варианта, никак не обойтись, а ещё было решено вывезти и танцы гостей: китайский, русский и испанский. Зрелищно, выполняются как отдельный номер, минимум танцоров, да и музыка узнаваемая. Для создания рождественской праздничной атмосферы и щелкунческого колорита мы ставили также и первые сцены балета, отчего в поездку отправлялись огромная складная елка с бутафорскими украшениями и четыре особо талантливые мыши из начальной школы. Всего в Луисвилль собирались двадцать школьников и пять сопровождающих.
Переодевалась я неторопливо, наверняка зная, что вперед поставят Леру с Эрнестом. Так и вышло: когда я очутилась в зале, эти двое уже отрабатывали танец под строгим оком преподавателя. Я пристроилась к станку делать разминку, с интересом наблюдая гимназический вариант испанской страсти. В прошлом году пара уже выступала с этим танцем, так что все движения были изучены и отточены до совершенства. Придирчивый критик мог бы заметить, что в исполнении не хватает…огня, что ли, но в целом, наши испанцы смотрелись очень даже неплохо. Странное дело, но популярная красавица и законодательница моды Лера Бычкова не вызывала у своего партнера никаких чувств. Нежных, я имею в виду. Никакого трепета, смущения, ни намека на желание задержать местный секс-символ в руках подольше…Эрнест даже на её недовольство и окрики никак не реагировал. Я озадаченно нахмурилась. То ли парень так профессионален, то ли ему Лерка и в самом деле по фигу. Обидно как-то, для признанной соблазнительницы. Тут я заметила Ростика, испуганно косящего на меня карим глазом, и всерьез пожалела, что у меня не профессиональный Эрнест в партнерах. Ну, что он так на меня смотрит? Я что, слон какой?! Лерка вон даже выше меня ростом! Правда, Эрнест, в отличие от Ростика, согласно партии на себе балерину таскать не должен.
Я раздраженно отвернулась. С Фунтиком я таких заморочек не знала, пришла непрошенная мысль, а за ней и теплое ностальгическое чувство. И как я без него в Америке справлюсь? Я чуть было не шмыгнула носом жалобно, но притормозила. И чего это меня на сентиментальность пробило? Видать, старость подгребает.