Регент

Дав команду соответствующим специалистам — у Монса в особняке они исполняли роли наёмных охранников — выяснить все подробности того, кто им ставил задачу и как они пробирались в столицу, Олег отправился осматривать разборный станковый арбалет.

Вундерваффе, придуманное таркским гением инженерной мысли потрясало своей несуразностью и глупостью принятых технических решений. Тем не менее, Олег был вынужден признать, что результат применения этой штуки мог бы быть вполне успешным. Не по отношению к нему, конечно — он себя берёг и Динамический Щит никогда не снимал. Но в отношении любого другого такой монстр был серьёзной угрозой. Испытаний среди ночи они проводить не стали, но по прикидкам Олега и бывалого наёмника Монса, такая штука легко пробила бы и укреплённый магией доспех на расстоянии не менее двухсот шагов. Надо было только найти место, где его разместить. Чем, собственно, четвёрка несостоявшихся киллеров и занималась — искала съёмное жильё на улице, по которой часто ездит регент — когда попала в поле зрение местного криминала, присматривавшегося, как бы обворовать приезжих.

— Может отослать в Псков господину Кашице? — Монс показал глазами на собранную ими своими силами конструкцию, — Может какие-то идеи пригодятся.

— Да ладно. Не смеши, Монс, — фыркнул Олег, — Обойдётся полковник без такого убожества. Ты давай помоги своим выбивалам с правильными вопросами к нашим гостям, а мы с бароном, пожалуй, поедем.

Из несостоявшегося покушения Олег сделал только один неутешительный вывод — его ли попаданство тому причиной или это так совпало, но враг, пусть пока и так неумело, начинает прогрессировать. Насколько Олег знал историю этого мира, до сих пор для устранения врага ни разу специальную техническую новинку не изготавливали — пользовались веками известными приёмами, магией и оружием.

— Кстати, их Мышь вычислила, — сказал, когда они уже возвращались во дворец, Лешик, — Точнее, сначала обворовала, а потом и вычислила, — усмехнулся он, — Вспомнила много странностей, которые были в фургоне гостей — они-то прикидывались глаторцами. Сумела сложить два и два.

— Молодец она, коли так, — кивнул регент, — За ней ведь много грешков? Спиши парочку.

— Это как из океана пару кувшинов черпануть, — засмеялся Лешик.

Олег только покачал головой — глядя на эту угловатую мелкую девушку и не скажешь, что за ней столько всего водится.

— Ну, тогда спиши треть, — распорядился регент, — И в обиду не давай.

Глава 31

Привычка здешнего общества к долгим и мучительным казням преступников — это одно, а вот привычка долго потом держать напоказ результаты пыток и казней — совсем другое. Неужели им не надоедает нюхать эту вонь?

Об этом, только иными, более вежливыми, словами Олег и спросил Клемению.

— Всё же давай я прикажу столичному мэру снять эти тела, Клео, — предложил он.

— Если ты не хочешь наглядного примера для потенциальных бунтовщиков, то так и сделай, — равнодушно пожала плечами королева.

За прошедшие после Совета полторы декады, Клемения так и не сменила гнев на милость, продолжая изображать обиду. Но Олег уже достаточно хорошо её изучил и видел, что она обиду именно изображает. И дуться на него ей самой надоело, к тому же ей сейчас — он чувствовал — жутко интересно, что за людей и для чего прислала к нему Уля. О полученных им от сестры письмах, посылках и мастерах ей уже донесли. Так что, как помириться с Клеменией, Олег хорошо знал.

— Сестра о тебе много спрашивает, переживает, и вот, — Олег протянул королеве вместительный тубус, — Письмо тебе надиктовала. Просит извинить, что не сама писала — она совсем с ног сбивается, дел невпроворот, диктовала доверенному секретарю на ходу.

Проблемы Ули с чистописанием Олег помнил, и к её стеснительности в этом вопросе относился с пониманием. Впрочем, ему она всё же несколько строк, ниже основного надиктованного послания, черкнула.

Королева, взяв письмо, повеселела и сменила гнев на милость.

— Спасибо! — она хотела, было, сразу же распечатать послание, но удержалась, — Когда она уже приедет? Я сучаю. И что за людей она прислала?

— Уля тоже по тебе очень скучает, вам ведь, властным дамам, скучно среди челяди, — пошутил Олег, — А приехали мастера и бард. Я хочу сделать Винор культурным центром мира. На первых порах — музыкальным. Только пока ни о чём не спрашивай. Сама всё увидишь, услышишь и поймёшь. Одной из первых.

— Ага. Как с помилованием герцога Арта? — подпустила шпильку Клемения.

— Клео, ну прости уже меня, а? — он обнял Клемению, сделав это крайне осторожно, чтобы не давить на её большой животик, — Это мастера, которые будут делать новые инструменты, и бард, который даст нашему королевству новые мелодии, — приоткрыл он ей небольшую щелочку в мир будущих больших чудес.

Окончательно замирившись с подругой он отправился вновь на стройку. Шансы успеть к Жерову раньше южан у его каторжан с каждым разом становились всё более осязаемыми.

Перед отъездом зашел к супругам ри, Брог, но в их апартаментах застал только Чека — Гортензия уехала в особняк к посланнику Оросской империи на обед. Договариваться с будущим врагом — о том, что они уже записаны во враги, ороссцы ещё не знали, как не знали и многие другие — было не о чём. Но узнать в беседах можно было много нужной информации, чем графиня и занималась в последнее время, заодно решая задачу, которую ей поставил регент — выискивать точки конфликтов и несовпадения интересов не столько у давних противников, сколько у нынешних ситуативных союзников.

— Прости, что немного задержался. Ты не предупредил о том, что придёшь, — входя в гостиную, Чек выглядел несколько смущённым.

Зная старого друга, Олег понял, что только что, по всей видимости снял его с очередной смазливой рабыни. Изменить нравы этого мира Олегу было не под силу, да он и не собирался воспитывать кого-то, тем более соратников. Поведение Чека с молоденькими служанками — это дело его жены, а Гортензия, не считая, причём искренне, рабынь за полноценных людей, к ним ревновать своего мужа даже и не думала. Зато когда ей показалось, что Чек — в тот раз на самом деле абсолютно невинный — заигрывает с графиней ри, Астонг, то он был сильно выпорот, разумеется, не физически, а морально.

Но такие случаи у них, насколько знал Олег были редкостью — Чек и Гортензия по-настоящему любили друг друга. Такие вот тут были выверты морали средневекового магического мира. Олег уже с этим настолько смирился, что не обращал внимания. И, говоря откровенно, и сам в такую этику вполне вписался. Если вдруг случится невозможное, и он вернётся в родной мир, то, вполне вероятно, ему будет стыдно.

— Люблю приходить без предупреждения, — улыбнулся Олег, — Чем занят?

— Как видишь, отдыхаю. Как и половина армии, которую ты велел отправлять в отпуска.

— Всё правильно. Пусть отдохнут. Впереди серьёзные бои. И пока наши доблестные сфорцевцы отдыхают, нам с тобой надо будет подумать, что делать с остальной армией Винора. Тех мер, которые мы начали принимать, мне кажется, явно не достаточно.

Уже определившись со сроками начала военной кампании, которую Олег решил начать в конце лета, он понял, что провести какие-то кардинальные военные реформы в королевской армии они просто не успевают. Придётся многое делать на ходу. Впрочем, кое-какие изменения были всё же введены.

Основное изменение коснулось обоза полков. Оставив пока их прежние штаты, регент распорядился убрать из полков обслугу из крепостных и рабов, заменив их вольнонаёмными работниками, которых вооружили арбалетами, пусть и громоздкими, с королевских складов. К счастью, разворовать и их Лой ри, Паснер не успел. Или не смог, не зная кому их сбыть или куда их пристроить.

Другое изменение коснулось командного состава части полков. Не всех, а ближайших, до которых у Олега и его командующего дотянулись руки. И этим новым назначенцам была дана команда немедленно приступить к тренировкам маршей и боевых построений. Индивидуальная выучка солдат и офицеров винорской армии была на остаточно высоком уровне. Хоть с этим подфартило — порадовался Олег.