Путь к престолу

Конечно у него было желание напроситься в гости к Мэй, будущей графине Таркского королевства, пусть пока об этом и не догадывавшейся, но рассудил, что он мужчина одинокий, она одинокая девушка, зачем её компрометировать? Думал он так скорее в шутку. При этом, у него было чувство, что Мэй была бы рада.

— Зачастил что-то имперский посол, — Олег беседовал в главном кабинете посольства с баронетом, сидя на подоконнике и разглядывая осенний сад за окном, — Да ты садись, Рин. Что ты как не родной. Я тут, вернее, мы тут с будущими королём и королевой подумали и решили, что незачем тебе ждать наследства от отца. Хоть у него теперь баронство и богатенькое — лучший лён в Сфорце производит, лучше даже, чем у скупердяя Орвина, но пусть это богатство наследует другой брат. У тебя ведь двое младших? Да. А ты, как смотришь, чтобы стать таркским графом?

В ходе прошедшей беседы с будущими владетелями королевства имя баронета на назначение владетелем одного из выморочных графств, озвученное Гортензией, было Олегом встречено без возражений, в отличие от имён целого ряда отличившихся в ходе войн — не только прошедшей — которые назвал Чек.

Олегу очень не хотелось растаскивать свою армию по королевствам, о чём он Чеку и сказал, пообещав титулы и владения названным офицерам в имперских доменах. В провинциях, которые будут отходить под управление Пскова, тоже ожидались изменения в составе владетелей. Это он герцогам пообещал своё покровительство, а вот их вассалам Олег ничего не обещал. Он эту тему мудро замазал.

— Я…это, — готовившийся к разговору о делах баронет был застигнут вопросом врасплох, и сейчас стоял, не понимая, в шутку ли было сказано или всерьёз, — Если мне…Да, я согласен!

— Ну и отлично, — доброжелательно улыбнулся Олег, хотя никакой симпатии к баронету он не испытывал, — А теперь рассказывай, что империи от нас надо. Только коротко. Ты не думай пока о своём графском гербе, — поторопил он зависшего в мечтах Кларка, — Потом себе придумаешь.

Баронету потребовалось ещё немного времени, чтобы прийти в себя, но он со своими мыслями управился до того, как разозлил регента.

— Если коротко, то Божественная весьма рада постигшей Тарк расплате за многие грехи. И императрица желала бы, чтобы винорский регент подумал о каком-то наказании для Виделия Глатора, клиента Оросса, о примирении с Саароном и о пересмотре границ между Тарком и Хадоном в районе Лидурских гор.

— Её первое пожелание совпадает с нашими намерениями, второе, наоборот, не совпадает, насчёт третьего, дырку она от бублика получит, а не Шарапова, — Олег посмотрел на удивлённо посмотревшего на него будущего графа и пояснил, — Граница в районе Лидурских гор нас устраивает. Но то, что я тебе сказал, я сказал не для всеобщего распространения. Что тебе говорить послам, мы подумаем. Пока собирайся. Не забыл, что через склянку — две твои будущие сюзерены въедут в город?

Глава 27

Олег торопился с началом запланированных действий против Виделия, короля Глатора. Отправленные отцу Клемении не слишком завуалированные угрозы необходимо было поддержать конкретными действиями. И лишь затем подсказать ему выход, сформулированный в результате совместного мозгового штурма Олега, Клемении и Гортензии, и изложенный в письме нежно любящей дочери своему отцу.

По причине спешки все коронационные мероприятия в Палене решено было отложить на потом — король Тарка Чек пока был необходим в качестве винорского генерала. Но бразды правления королевством они с Гортензией приняли в первый же день своего появления в столице.

Состоявшаяся четыре дня назад казнь бывшего маршала прежней династии ожидаемо вызвала огромный ажиотаж. К тому же, на кол он отправился не в гордом одиночестве, а в компании более десятка наиболее одиозных сановников и придворных рангом поменьше, включая и двух помощников казначея. Самого главного финансиста пока, как и планировали, не тронули, но встречая иногда его бледную физиономию в коридорах дворца Олег видел, что урок тот усвоил хорошо и на первое время точно с мздоимством завяжет.

Среди казнённых было три владетеля в ранге графов, так что вопрос с титулами и владениями для Мэй и баронета уже был, можно сказать, решён. Правда, его отложили на время после коронации.

— Не рано ты собираешься выезжать? — спросила Гортензия, — Они только два дня назад прошли через Ивр. Даже при том, что скорость марша они держат хорошую, ты можешь отправиться к ним навстречу и послезавтра.

В словах королевы Тарка был свой резон, но Олегу уже надоел королевский дворец. Да и дел здесь для него больше не было — не столько Чек, сколько Гортензия справлялись со всем на отлично. Поэтому он и сообщил, что отправляется на встречу Уле и Торму.

Пятёрка ниндзей во главе с лейтенантом Лисом уже была заменена в охране винорского посольства на кавалеристов полка Тонгера и сейчас бездельничала в ожидании своего шефа.

— Что мне здесь делать? — пожал плечами Олег, — Поеду не торопясь. Лигах в пятидесяти от столицы, надеюсь, Улю с Тормом уже встречу. И пора уже гонца отправлять, Гора. С письмом Клео отцу. У Виделия будет время подумать. Как раз, когда Чек с Тормом перейдут границу Глатора, он должен будет определиться со своей дальнейшей судьбой. Кто не с нами, тот против нас. Пусть решает.

Гортензию он выловил в её личных апартаментах, куда она вернулась из тронного зала, оставив в нём мужа одного грозно смотреть на своих подданных и невозмутимо — на иноземных гостей.

— Надеюсь, что у Виделия хватит ума, — правительница Тарка, знаком отпустив рабыню, устало опустилась на диван рядом с Олегом, — Клео очень убедительна. Что и понятно, годы быстро летят, и ей очень хочется, чтобы через шестнадцать лет её сын Виделий Второй взошёл на трон Глатора, оставив маме возможность править долго и счастливо в Виноре. А то, что один очень умный и безгранично обаятельный император заберёт себе самые лакомые куски из этих королевств, так разве это большая цена за вечную молодость, здоровье, долгую жизнь и абсолютную власть в своём хозяйстве? Олег, я уверена, что и Виделий это поймёт. Лучше быть регентом, а впоследствии и советчиком при своём родном внуке, чем разделить судьбу старого козла. Многие ведь догадываются, что не случайно вот так совпали смерть Плавия и наше прибытие.

— Пусть догадываются. Точно знать всё равно никто не будет. Я чист и вообще не при делах. Ты как, Гора, вижу, осваиваешься помаленьку в роли самой прекрасной и самой мудрой из всех королев?

Гортензия не засмеялась, как он хотел, а грустно вздохнула.

— Ты знаешь, Олег, я только сейчас начинаю понимать, чего мы с мужем лишаемся. Он — своего любимого ратного дела, я — полюбившегося мне Пскова. И оба — твоего общества. И последнее, самое грустное.

— Не грусти, Гора, — улыбнулся Олег, — С Чеком мы ещё походим в походы. Кто запретит королю выполнять волю императора? Ну а твой особняк во Пскове, вместе с твоим гигантским, вызывающим всеобщую зависть рабом-привратником, я уверен, часто будет видеть свою хозяйку. Наладим устойчивую семафорную связь, построим трассы и рельсовые дороги, и ты сможешь управлять своей частью королевских дел прямо не выходя из ванны собственного особняка в Пскове. Эх, заживём!

Вот теперь Гортензия засмеялась, чему Олег был рад — смотреть на её хмурое лицо ему совсем не улыбалось.

Из дворца он отправился в особняк Мэй, оправдывая свой поход необходимостью порадовать её известием о предстоящем титуловании, и предложить ей владения на выбор — Чек с Гортензией уже заранее дали своё согласие выделить Мэй любое из трёх освободившихся графств. Но на самом деле ему просто захотелось её увидеть перед отъездом.

Если бы не его обострённое восприятие, позволившее отлично слышать, как в особняке Мэй терзает свой музыкальный инструмент, он бы мог подумать, что в особняке случилась какая-то беда — раб-привратник, который должен был бы днём неотлучно находиться при калитке или где-то рядом во дворе, отсутствовал.