Путь к престолу

По идее, от ре, Винора сейчас должен был прозвучать саркастический смех и отправка старого шакала в пешее эротическое путешествие. Но, видимо, бывший регент, как и регент действующий, присутствующий здесь в Скрыте, догадывался, что Плавий Второй договориться с помощью одних только угроз не планирует. Есть у мерзавца ещё что-то.

Это «что-то» оказалось банальным шантажом. Плавий оставлял у себя в заложниках жену и дочь ре, Винора, а также вдовую королеву, мать Анга, чтобы заткнуть рот принцу.

Остальные винорские эмигранты действовали по указке бывшего регента и угрозы, как разоблачители старого интригана, не представляли.

— Ты же понимаешь, что поступаешь подло? — спросил Ней ре, Винор, выслушав внимательно сделанное предложение.

— Кто бы говорил, — фыркнул Плавий, — В общем, у тебя есть время подумать. Конечно, я думаю, сфорцевский молокосос больше бы обрадовался, если бы я передал ему тебя и Анга живыми, чтобы казнить в Фестале. Но, в крайнем случае, я могу приподнести ему только ваши отрубленные головы. Только в последнем случае голов будет больше. Ты должен это понимать. Так что, думай.

Плавий опять засмеялся и передав фонарь гвардейцу дал знак идти на выход. Олег, окинув взглядом вновь погружающийся во тьму коридор, последовал за ним.

Судьба винорских эмигрантов его сейчас интересовала меньше всего. В конце концов, без приказа короля их никто казнить не будет, а тот доживал последние мгновения своей жизни, хоть пока об этом и не догадывался, и наоборот, был преисполнен радужных планов и надежд. И в этих чудовищных по своим условиям камерах-клетках винорцы могут сохранять рассудок довольно долго. Это современные Олегу жители Земли сошли бы здесь с ума уже через неделю, а люди средневековья не столь избалованы. К тому же, Олег для себя пока не решил, что ему с этими предателями Винора делать. Может, и правда, казнить придётся.

Единственное, что он уже решил твёрдо, так это сохранить жизнь Ангу и его матери. Вовсе не из чувства сострадания, а руководствуясь сугубо голым рассчётом. Также, как он собирался сохранить жизнь и дочери Плавия Второго.

Дело не в том, что он не доверял Клемении или, тем более, Чеку с Гортензией. Но, как он уже говорил один раз Лешику, перефразируя слова президента из родного мира: «король или королева — это не личности, а функции» и помнил древнюю поговорку, что «короля делает свита». Так вот, Олег хотел, чтобы и через много лет свиты королей Винора и Тарка знали, что при императорском дворе Пскова проживают люди, чьи права на престол никак не меньше, а может быть и больше, чем у действующих монархов. А уж, как продлить жизнь этим претендентам, император найдёт способы — его магия всегда при нём.

Подниматься вслед за королём и его гвардейским сопровождением Олег не стал, а используя заклинание Прыжок сразу же переместился на верхний ярус, где возле лестницы и стал поджидать своего клиента.

— Идут! — шопотом крикнул стоявший на стрёме тюремщик.

Услышав его предупреждение, рабы замерли в своих комнатушках, как мышь под веником, а остальные тюремщики, постарвшись придать себе бравый вид — хотя выглядело это несколько комично — выстроились вдоль стены от лестницы до выхода.

Олег конечно предполагал, что магия Омоложения и Исцеления делают Плавия довольно крепким, но то, что, в отличие от своих сопровождающих, король, поднимаясь по лестнице, даже не запыхается, оказалось для него удивительным.

Ну, что же, значит старому шакалу предстояло умереть здоровым. А ведь мог и на самом деле протянуть ещё лет тридцать благодаря своим магам.

— А что, Куллин, — презрительно скривив губы проговорил Плавий, обратившись к старшему тюремной охраны, — Тазы обязательно надо везде бросать? Ты уж тогда поручи рабам, чтобы они и дерьмо арестанское не выносили, а также в коридорах перед лестницей оставляли. Считай, что вы эту декаду бесплатно отработали.

Таркский правитель хотел и ещё что-то сказать, явно не очень приятное, как для тюремщиков, так и для тюремных рабов, но оказавшийся на его беду в этом мире попаданец счёл, что отпущенный Плавию на совершение всемозможных гадостей срок уже подошёл к концу.

Олег спланировал совершить убийство так, чтобы всё выглядело, как смерть от естественных причин — не хотелось ему, чтобы в будущем смерть коронованной особы, публично объявившей о своей готовности принять любые условия победителя, связывали с именем императора Олега Первого.

В технике наёмных убийц асассинов, навыки которых он получил от Сущности, было больше десятка приёмов, позволяющих выполнить эту задачу. Олег остановился на самом, как ему казалось, простом и надёжном способе, единственным недостатком которого — из-за чего в истории асассинов он почти никогда не применялся — было то, что для его реализации требовалось подойти к жертве лицом к лицу.

Но Олег ведь, помимо навыков асассинов, получил ещё много чего полезного, в том числе и заклинание Скрыта. Так что он спокойно подошёл к Плавию, пока тот ёрничал над провинившейся тюремной службой, чутко уловил ритм его сердцебиения и двумя быстрыми ударами ладоней, строго выдерживая определённую частоту, силу и точность их нанесения, остановил сердце Плавия под номером Второй.

— Государь! — первым увидел произошедшие с королём изменения отчитываемый им старший тюремщик, — Господин, вам плохо?!

Плавий некоторое время стоял выпучив глаза и открыв рот в немом крике. Его сердце перестало гнать кровь, но мозг ещё жил и пытался дать команду на вдох воздуха. Вот только выполнить эту команду организм короля уже не мог.

— Что с вами? — спохватился гвардеец, стоявший рядом с жертвой попаданца.

Лицо Плавия посинело, на губах показалась пена, а сам он стал оседать на пол.

— Лекаря! — крикнул гвардеец, пытавшийся удержать короля, своим товарищам.

В принципе, окажись здесь в ближайшие несколько минут врач из родного мира Олега, а не кто-то из местных коновалов, старика ещё можно было бы спасти. Но тогда и Олег избрал бы другой способ убийства негодяя.

А сейчас дело сделано с высоким качеством исполнения. Теперь, при осмотре трупа никто не увидит никаких следов. То небольшое покраснение, которое по идее сейчас должно быть на груди в районе сердца жертвы, уже через совсем короткое время исчезнет.

Слушать дальше вопли гвардейцев и тюремщиков Олег не стал. Мавр сделал своё дело — мавр может уйти.

Некоторое время Олег перемещался по дворцу с ознакомительными целями и наблюдал разрастающуюся волну слухов.

Реакция людей, узнававших о смерти короля, была разная. От «как же мы дальше жить будем?!» до «Семеро услышали мои молитвы, и старый козёл наконец-то сдох!» Справедливости ради, Олег отметил, что первый вариант встречался чаще, причём намного.

В принципе, Олег понимал, почему. Плавий Второй правил уже, без малого, пол-века, и подавляющее большинство его подданных родились и прожили всю свою жизнь в его правление. И как жизнь может быть устроена по-другому, плохо себе представляли. Плавий им казался вечным. Да, его не любили, его боялись, но к нему привыкли. А привычка, как Олег раньше слышал не раз, это вторая натура.

Ещё, во время своих блужданий по дворцу, он отметил бардак в организации дворцовых служб. Дела обстояли ничуть не лучше, чем в Фестальском дворце до появления там Веды. Хотя, казалось бы, это в Виноре шла перманентная смута и поэтому было объяснима некоторая расхлябанность обслуги, но здесь-то должно было быть по-другому. Во всяком случае, Олегу так казалось. Плавий Второй добротой и покладистостью не отличался, а об его безжалостности к провинившимся всем было известно. Но, видимо, правы те, кто говорят, что для поддержания порядка одних только строгих наказаний мало. Нужен постоянный контроль.

Олегу пришла в голову мысль, что, скорее всего, Чеку и Гортензии, для наведения порядка в своём королевском хозяйстве, придётся обращаться за помощью к баронессе Веде Ленер, если конечно она к тому времени не станет графиней, а то и герцогиней — планы поощрить не только свою подругу, но и своего верного министра Гури титулом повыше баронского, Олег вынашивал независимо от намёков, вздохов и тоскливых взоров интриганки.