Сила Времени

– Не я, она сама шагнула под машину, до сих пор не пойму зачем.

– Если бы ты тогда не позвонил, она бы сидела дома, ты бы пришел, и все были бы живы и здоровы.

– Я не знал… – слезы у меня потекли по щекам, упал на колени. – Если бы знал, я бы так сделал.

Слезы который день у меня льются, будто Ниагарский водопад, у меня такого никогда не было.

– Вставай, не ломай комедию, просто уходи, – попытался меня поднять, но не смог.

– Сейчас уйду. Только можно мне одно фото Оли и место, где её похоронили? – я поднял голову и посмотрел на него.

Он закрыл дверь, вынес фото, протянул мне.

– Южный, 21 ряд, 15 могила. Чтобы больше тебя тут не видел, – Василий хлопнул дверью.

Правда, больше мы не виделись, понимал, почему они меня ненавидят. Но я не хотел ненависти и смерти Оли. Пришел на кладбище и сколько не искал, так и не нашел могилы. Взял с собой Русю, он теперь стал мне ближе чем брат.

– Кого ищем? – Руся посмотрел на меня.

– Мою любовь, Матлаева Ольга Васильевна, – мы разделились и примерно в указанном квадрате искали могилу, но так и не нашли. Просматривали все могилы в ближних квадратах, но всё четно. Отправил к родителям Оли Русю, его единственного из моих друзей, кого не знали её родители. Он представился одногруппником из универа. Но они всё так же твердили про квадрат 21 и могилу 15. Потом я пришел в больницу, в которую отвезли Олю, мне показали лист о дате смерти, её фамилию и инициалы. Родители подписали карту, действительно, она умерла, сомнений нет. Но могилы мы не нашли, все свежие могилы за бутылку охранник показал, но ни одна из них не была для Оли.

Я оставил поиски, все кладбища не объехать и все могилы не обойти – не хватит жизни. В последний раз отправил Русю к родителям, но они продали квартиру и куда-то уехали. Теперь точно ответа не будет, и вряд ли я их найду. Связи тёти Саши тоже не помогли, но самое главное разочарование было в том, что и тётя Саша от меня отказалась. В один момент столько неудач свалилось на мою голову, я не мог в это поверить.

Приехал домой к тёте Саше, она впустила меня к себе, налила чая с тортом. Села напротив меня, я сидел в черном капюшоне и черных спортивных штанах. После побоев мне рассекли левую бровь, шрам останется, два фингала, куча ссадин и синяков.

– Снимай капюшон, я видела разные аварии и разные синяки, ты меня не испугаешь, – когда я снял его и посмотрел на неё, она выкатила глаза и начала пятиться назад. – Этого не может быть, ты. Нет, это не реально. Это ты?

– Тётя Саша, да, это я. Ваш крестник, вы как будто увидели призрака, – и чем дольше она на меня смотрела, тем больше выражение её лица менялось в гримасу отвращения.

– Уходи, быстро от меня уходи.

– Вы чего, что я вам сделал? Сначала умерла Оля, потом меня выгнали её родители, теперь вы меня выгоняете. За что? – и слезы потекли по моим щекам. Она подошла ко мне, обняла, поцеловала в губы, что для меня было очень странным, не как крестника, а как любимого мужчину. Я не сопротивлялся, а начал целовать её. Она мне действительно нравилась, красивая женщина, очень красивая для своих лет. Потом она остановилась и повернулась ко мне спиной, сложив руки на груди.

– Просто уходи, – теперь тётя Саша расплакалась, я не понимал причины. Я тихо обнял со спины её, она положила голову на руку. Я был выше неё, она была худенькой и изящной. Но грудь у неё была большой, относительно её фигуры. Тонкая талия, не очень большие бедра. И длинная коса, которая была ниже пояса.

– Почему вы меня гоните?

– Я тебя узнала, вначале сомневалась, но теперь черный наряд и бровь рассечена.

– И?

– Я, наверно, сошла с ума, этого не может быть. Это нельзя объяснить, но запомни мои слова. 50-е годы, архипелаг Гулаг, девочка в синем платье, в порванной кофточке, лежащая на снегу в мороз минус 20 – это я. Запомнил? – строго посмотрела на меня.

– Зачем?

– Повтори, – она всё стояла на своём, только я не понимал зачем.

– Но зачем?

Развернувшись ко мне, со всей силы бьет пощечину мне.

– Повтори.

– 50-е годы, архипелаг Гулаг, девочка в синем платье, в порванной кофточке, лежащая на снегу в мороз минус 20 – это вы.

– Если есть возможность спасти человеческую жизнь, а особенно ребенка, я обязан это сделать. Повтори, – слышал я из её уст.

Это слово «повтори» меня раздражало, но я покорно повторял.

– Если есть возможность спасти человеческую жизнь, а особенно ребенка, я обязан это сделать.

– Теперь ступай, прости за пощечину, так надо было. И больше меня ты не увидишь.

– Почему?

Она меня выставила за дверь и закрыла замки, через неделю переехала в Америку, и больше о ней я не слышал. В мой день рождения высылала деньги без обратного адреса, потом были только открытки с поздравлением, потом и они пропали.

– Ты, наверно, где-то перешел дорогу Судьбе, или карма у тебя плохая, – Руся, не смотря на меня, разговаривал со мной, глупая привычка, разговаривая с человеком, смотреть не ему в глаза, а в сторону.

– Ты же не веришь в паранормальную хрень?

– Я не верю в Бога и церкви, а в НЛО и призраков верю.

– А разница?

– НЛО реально видели, а фото Бога покажи, – Руся, договорив, посмотрел на меня, ожидая ответа.

– Ладно, покажи мне фото своих мозгов.

– Легко, могу сделать МРТ, это, вроде, так называется.

– Ты такие слова знаешь, – я опустил голову и нахмурился. – До сих пор не могу поверить, кого так сильно любил, всех потерял.

– А как же я, я же лучше собаки?

Я толкнул его в плечо.

– Кого-то теряем, а кого-то находим. Ладно, я домой, мне завтра на пары.

Я пожал ему руку и пошел пешком к себе домой, тут полчаса ходьбы. Все равно транспорт уже не ходит, а гулять под звездами… Мы любили с Олей, частенько выбирались ночью на улицу и бродили под луной, которая нам освещала путь. Фонари тухли, а мы продолжали прогулки до утра, сидели на лавочке. Она клала голову мне на колени, и мы долго могли смотреть друг другу в глаза, в которых отражался спутник Земли.

Нам не надо было даже разговаривать, мы слушали мелодию ночи. Как сверчки начинали петь, подыгрывая им, ветер колыхал деревья, и листва соединялась в нотной строке с жужжанием комаров. Мы просто наслаждались, как жизнь льется огромной рекой, и не думали, что кто-то уйдет. «Ведь наши сердца бились в такт, но остановилось её, и это не антракт». Она, тогда смотря мне в глаза, на ушко прошептала одну фразу, которую я до сих пор повторяю…

Как вдруг из темноты меня хватает какой-то мужик в черной одежде, я не вижу ни лица, ни какого опознавательного знака. Я быстро убираю его руку.

– Что вам надо? – строго спросил у незнакомца.

– Удели мне время, надо с тобой поговорить.

– О чем? – с большим нежеланием ответил ему.

– Они идут за тобой, точнее Он.

– Кто?

– Это тайная организация, а он… – закрыв рукой рот, его быстро скручивают мужчины в белых халатах и пытаются забрать. Но мужик упирается и продолжает кричать. – Незнакомец в черном – это Черный бли… – ему вкололи что-то, и он быстро потух.

– Кто вы и куда вы его забираете? – быстро спросил крепких ребят, которые ни на полицейских не похожи, ни на медиков.

– Этот псих сбежал из больницы и терроризировал окрестные места, третью неделю пытались словить, вот только удалось, – Санитар строго на меня посмотрел и продолжал делать своё дело.

– Вы как-то не похожи на санитаров.

В дело вошел второй.

– Мы переоделись в обычную одежду, чтобы не пугать окружающих, искали его, как-никак мы бы поплатились за нашу ошибку, сделай он что-то нехорошее, – сказал второй, и они погрузили психа в машину.

– Ладно, удачи вам.

Хоть это уже более логичный довод, но всё же… Не моё это дело. Развернулся и быстрым шагом пошел домой, прилег в кровать и в момент был на занятиях. Немного не выспался, но не суть. Все равно кроме истории сегодня ни один предмет не интересен. Наш историк походу директор Рен-ТВ: вечные государственные заговоры, НЛО, другие цивилизации из космоса. Иногда бывает, интересные факты и раскопки он находит, у него есть какой-то друг при деньгах, который у него постоянно консультируется, а взамен редкую информацию дает.