Страница 4 из 13
– Хотите прикол, мы с Олей читаем мысли друг друга, – улыбнулся я и посмотрел на друзей.
– Ты нас разыгрываешь, – Леха махнул на меня рукой.
– Тогда смотрите, вон Оля стоит с девчонками на кухне, и она не слышит. Я шепотом говорю: «Зайка, принеси мне напиток в стакане», – все смотрят на Олю, она оставляет девчонок, идет, наливает газировку и приносит мне. Все в шоке.
– Не за что, зайчонок, – отдает стакан и возвращается к подружкам.
– Вы сговорились, давай еще. – Леха с улыбкой просит, чтобы я повторил.
– Принеси другой напиток, этот не люблю, – через пару минут приносит другой стакан.
– Ты что, издеваешься? – сказав это, Оля протягивает стакан. – Не за что, – разворачивается и уходит.
Меня начали ощупывать, вдруг есть мобильник, но ни передатчика, ни мобильника не нашли. У нас реально была связь, как будто у близнецов. Они на расстоянии чувствуют боль или радость второго. У нас было, как у Адама с Евой чувствовали связь, ведь они были когда-то единым целым. Наша жизнь текла в хорошем русле, мы знали, что после окончания универов поженимся. Это, наверно, знали все мои и ее друзья. Понимали, что такой любви не существует, и многие завидовали нам. Пытались совратить, рассорить, но понимая, что нас не сломить, прекратили все попытки.
17 сентября 2003 года.
Сегодня день рождения Оли, я прошу купить стакан кофе, перед тем как зайду к ней домой. Самое обидное, что кроме неё некому купить мне кофе. А появляться на празднике полузомби не хотелось, мог просто уснуть за столом, ведь иду с ночной смены, где всю ночь работал, надо было подкрепиться. В руках подарок, букет цветов, ну и, конечно, хотел эту кружку, зеркальная кружка-термос, которая держит тепло 9 часов, и сегодня последний день акции, когда можно её приобрести.
Оля покупает кружку, стоит напротив меня. И она шагает, просто делает шаг на дорогу перед машиной, в моих глазах время останавливается. Мою любимую сбивает машина, в трех метрах от меня. Вижу это, как будто фильм в режиме замедленного проигрывания. Я все бросаю и к ней, а она на руках умирает. Машина, которая ее сбила, уехала с места ДТП, я не успел даже запомнить номер.
Я повернул голову в сторону машины и протянул к ней руку. Сжал в кулак и будто швырнул рукой, и машина в момент пропала. Слезы потекли, я вернул взор к Оле.
Поверить не могу, на моих руках умирает девушка, которую я два года лелеял как себя. А теперь она захлебывается своей кровью у меня на руках. А я ничего не могу с этим поделать, лишь кричу, как загнанное в угол животное перед неминуемой смертью. Легкие разрываются на куски, голос охрип, слезы текли, словно Ниагарский водопад. Не верил своим глазам, до сих пор для меня это какой-то кошмарный сон, вот закрою глаза, и когда открою их, буду лежать в постели. Лишь пару фраз через боль и кровь меня возвращают на землю.
– Прости меня за все, я тебя люблю, – Оля прошептала мне и умерла.
Дыхание останавливается, а я просто кричу и плачу. В душе у меня буря, которая вырывается со слезами по щекам, я не контролирую себя. Я кричу и не замечаю это, а в моих ушах тишина. Я холодею, руки трусятся, ноги не слушаются, я не верю своим глазам.
С огромной силой работники скорой помощи забрала у меня из рук Олю и увезли. В этот вечер я брел домой, купил бутылку водки. Впервые я нажрался как свинья, нарвался на гопников и дальше очутился в больнице. Всю ночь за мою жизнь боролись врачи, и тогда я впервые увидел его в моём сне.
Вижу парня во всём черном, не видно лицо, оно спрятано за маской. Руки были в черных перчатках, длинный черный плащ, черный костюм и рубашка. На ногах были черные лакированные туфли. Мы стояли друг напротив друга в какой-то незнакомой комнате. Он просто смотрит на меня и не двигается, будто не живой.
– Ты кто такой? – быстро спросил его.
Только ответа не последовало. Сделал пару шагов в направлении незнакомца. Он синхронно шагнул со мной, я к нему, а он от меня.
– Зачем ты тут?
Потом осознал, что это всего лишь сон, и перестал задавать вопросы.
Отвернулся от него и хотел выйти из комнаты, но за спиной раздался голос незнакомца:
– Пока лишь наблюдаю за тобой.
Я не оборачиваюсь к нему:
– Для чего тебе это надо?
– Посмотреть, сможешь ли переступить за черту запретного.
Обернулся к нему:
– Это что за черта?
– Не хочу забегать наперед, всё в своё время, а пока тебе пора просыпаться.
Резко ударил свет мне в лицо, открыл глаза, и первое, что я услышал:
– Что это было? Почувствовал себя суперменом, драка, поножовщина. Ты хоть и мастер спорта по рукопашному бою, но против лома нет приема.
В меня летели упреки моей матери, которая кричала на всю палату. Но они попадали в меня и отлетали, будто попрыгунчик, который бился об пол и улетал далеко-далеко. У меня в душе не было ни единственного чувства сожаления.
– Если нет другого лома, – понимаю, что неуместный ответ, но я не мог по-другому ответить. И слезы потекли по моим щекам.
– Что случилось? – мать с трепетом спрашивает, ведь она практически не видела, как я плачу.
– Оля умерла.
– Как? – спросила мать, а глаза начали наливаться слезами.
– У меня на руках, захлебнулась кровью, её машина сбила насмерть.
– Не может быть, она… – слезы потекли и у мамы, все любили Олю. Она была помощником моей маме. Наверно, её любила больше, чем меня, ведь любая женщина хочет дочь. Оля стала ей как родная дочь, а не невестка. Как две подружки: вместе выбирали помаду, какое платье лучше сидит, смеялись над моими детскими фотографиями. Мы все были огромной семьей. Когда слезы утихли, мы взяли себя в руки.
– Кто меня спас? – я понимал, что сам бы в таком состоянии сюда бы не добрался.
– Вон парень спит на скамейке в зеленом балахоне – ответила мать, показав в сторону двери, которая была приоткрыта, там стояла скамейка, и на ней спал парень.
– Можешь позвать его?
– Конечно – кивнула мать головой и направилась в сторону парня, разбудив его, пригласила в палату.
– Огромное спасибо, что ты меня спас. Хоть я хотел…
– Я слышал, что у тебя произошло. Но это не стоит материнских слез. Представь, что бы делали твои родители, узнав, что их сын умер? – он строго на меня смотрел.
Хотя парень был невысоким, наверно, на три головы меньше меня, худенький такой, с короткой стрижкой, но что-то в нём было дружелюбное.
– Я об этом не задумывался, – ответил ему и опустил голову, я реально в тот момент вообще ни о чем не думал.
– Тяжело хоронить друзей, намного сложней детей. Тем более ты один у своих родителей?
– Да, – я кивнул головой.
– Хорошо, что успел вчера со своей колоночкой. Включил ментовскую сирену, они разбежались как крысы, – он улыбнулся, показав колонку, которую достал из рюкзака.
– Умно придумал.
А ведь и правда не каждый до этого додумается, особенно в стрессовой ситуации.
– Меня зовут… – я протянул руку, и боль в боку от ножевого ранения стала такая сильная, что я не успел договорить. Но он протянул свою руку.
– Знаю, как тебя зовут, меня Рустам, друзья зовут Руся, – он держит свою руку, пока я уберу с раны и протяну ему.
– Приятно и мне, – улыбнулся и в этот раз осторожно протянул руку.
Когда вышел из больницы, первое место, куда пришел, был не родной домой, а дом родителей Оли, стук в дверь.
– Кто? – громко спросил Василий.
– Я! – ответил не сильно громко, но так, чтобы Василий услышал меня. Он открыл дверь, посмотрел на меня. Я был в синяках, он опустил глаза.
– Зачем пришел, она мертва, – казалось, что слезы потекут по щекам у этого мужчины.
– Можно войти?
– Нет, – резко ответил Василий и со злостью в глазах посмотрел на меня. Казалось, что вот-вот прыгнет на меня с кулаками.
– Почему? – я стоял на своём, хотел просто выговориться, ведь он, как никто другой, меня больше всего понимал.
– Ты виноват в том, что она мертва, – я так и знал, что он будет винить меня в смерти Оли.