Страница 8 из 26
‒ Во-вторых, революционное развитие производственной базы информационного процесса. Сюда мы относим носителей информации: от камня с изображениями (наскальной живописи), церковного храма, календаря, рукописи и печати в ее разнообразных формах (альманаха, журнала, газеты и др.) до Интернета; технические средства производства информации – издательское и типографское дело, визуальная и электронная техника, спутники связи и т. д.; появление новых производственно-организационных форм этой базы – таких, как информационные агентства, акционерные предприятия, газетно-журнальные и рекламные фирмы, кампании, тресты и т. п.
Проблема носителей информации, существенно влияющих на массовость информационного процесса в век научно-технического прогресса обострилась. Совершенствуя эти носители, человек расширял свое информационное пространство и свое участие в информационном процессе. Это ярко обозначилось лишь в нашу эру, когда реально раскрылось значение новейших информационных технологий и обозначился новый этап интенсивной технизации информационного процесса, обусловленный становлением Интернета.
Носитель информации представляет материально-техническую базу журналистики, производственную сторону информационного процесса, которым в практике историков журналистики не повезло92. Историки мало внимания уделяли экономическим составляющим журналистики, несмотря на то, что они всесторонне влияют на нее и вообще массовые коммуникации, их ценностные характеристики. Управление обществом пытается освоить возможности новой информационной базы журналистики, но его больших успехов в этом пока не заметно.
‒ В-третьих, в ходе трансформации и массовизации информационных носителей существенно изменяется сам информационный продукт, формы и контент информационного процесса. Вот реакция на это некоторых исследователей:
«XX век стал важным поворотным моментом в истории секса и сексуальности в Америке», ‒ пишет Дебра Л. Мерскин в монографии «Сексуализация медиа. Как и почему это делаем». Оказывается, это было и итогом «невероятной борьбы между идеалами, а постоянный моральный груз войны повлиял на все общество». «Многие американцы опасались, что новые культурные ценности, научные прорывы и новые идеи вроде большевизма, релятивизма, фрейдизма и библейской критики угрожали их привычному жизненному строю»93.
Философ Ален де Боттон с удовольствием констатирует: «В какой-то момент между Первой мировой войной (1914‒1918) и запуском Спутника (1957) все изменилось к лучшему. Наконец, люди стали носить бикини, признались, что они мастурбируют, привыкли упоминать куннилингус в социальных контекстах, начали смотреть порнофильмы и, наконец, стали крайне спокойно относиться к теме, которая практически безосновательно, была причиной ненужной невротической фрустрации в течение практически всей истории человечества»94. Действительно, есть и такие достижения цивилизации, похоже наиболее интенсивно влияющие на общество демократии, моделирующие поведение Человека Глобальной Сети.
Развивающийся информационный рынок, политизация и капитализация журналистики все больше требуют информационных новаций. На рынок все значительнее выбрасываются такие информационные продукты, как сенсация, реклама, искусственно создаваемые факты, слухи, фейковая организованная информация и т. д. Активизировавшаяся в годы Первой мировой войны манипуляция информацией становится полноправным качеством продукта медиасферы, особо ценным в ходе текущей информационной войны. Наконец, информационно-электронная эра снимает информационные эвфемизмы и выносит на рынок то, что хранилось в тайниках человеческих инстинктов.
Таковы последствия базовой революции информационного процесса, Наш образовательный процесс пока на них реагирует вяло и внешне. Но уроки нэпа для него не случайны, потому что показывают возможность коллективного управления неуправляемым процессом.
1. Успешное разрешение задачи улучшения советской и партийной печати тесно связано с подготовкой значительного кадра опытных газетных работников, способных не только овладеть техникой газетного труда, но и стать идейными руководителями нашей печати. Такая подготовка необходимых нашей прессе сотрудников-специалистов может быть выполнена только профессиональной школой журналистики.
2. Высшая профессиональная школа журналистики организована в центре по типу специальных практических институтов, задача которых, как известно, состоит в подготовке высоко квалифицированных специалистов в той или иной области общественного труда. Высшая школа журналистики должна дать учащимся не только специальные знания, приобретаемые ими в процессе прохождения курса школы в «мастерских газетного дела», в учебной типографии, в семинариях и практикумах по газетной информации и теории публицистики, но и достаточную общеобразовательную подготовку, без которой не мыслима активная и плодотворная работа на поприще журналистики.
3. Первой серьезной попыткой организации высшей профессиональной школы журналистики в России является Московский Институт Журналистики, который ставит себе задачей дать советской и партийной печати вполне подготовленных газетных работников во всех областях газетного труда: редакторов, заведующих редакционными отделами, секретарей, хроникеров, выпускающих и т. д.
4. Московский Институт Журналистики прокладывает новые пути в деле профессионального образования в России, вырабатывая в процессе своей деятельности методы преподавания газетоведения. В общей системе преподавания институт должен уделять значительное внимание разработке новых специальных курсов (основы газетного дела, газетная информация и теория публицистики), а также практическим занятиям студентов в семинариях и в кабинете газетной техники, где студенты должны на практике знакомиться с техникой набора, верстки и выпуска газеты.
Геннадий Васильевич Жирков, доктор филологических наук, профессор кафедры истории журналистики СПбГУ.
Раздел 1. Петербургская научно-образовательная школа журналистики: становление и развитие
Ленинградские локусы газетоведения 1920–1930-х годов: Институт книговедения
И. А. Фатеева
Введение. Петербургская школа журналистики, как научный и образовательный феномен, в историческом смысле, конечно, более всего обязана местному университету (Петербургскому императорскому / Петроградскому / Ленинградскому / Санкт-Петербургскому государственному). Однако не только ему. Самое раннее исследовательское направление, обратившееся непосредственно к изучению журналистских реалий и положенное в основание учебных программ первых специализированных образовательных институций, называлось газетоведением и было академически признанной отраслью науки 1920– 1930-х годов. Ему в наши дни исполняется 100 лет. Город на Неве был одним из его географических центров. Газетоведение в институциональном плане было локализовано в значительном количестве местных советских учреждений (помимо университета, это Государственный техникум печати, Ленинградский Институт журналистики, Институт русской литературы – Пушкинский Дом, Научно-исследовательский кабинет Радиоцентра и др.), и среди них важнейшее место занимал Научно-исследовательский Институт Книговедения (НИИК). Целью данной статьи автор ставит вписать деятельность данного учреждения в историю газетоведения, а значит и всей отечественной науки о журналистике и массовых коммуникациях в ее петербургском исполнении.
92
См.: Бабюк М. И. Кризис материально-технической базы советской печати периода НЭПа // Вестник Моск. ун-та. Сер. 10. Журналистика. 2014. № 6; Бабюк М. И. К вопросу о формах собственности на периодическую печать в СССР в условиях 1920-х годов // Вестник Моск. ун-та. Сер. 10. Журналистика. 2019. № 6. С.25–51.
93
Дебра Л. Мерскин. Сексуализация медиа. Как и почему это делаем / Пер. с англ. Харьков, 2015. С. 44, 49.
94
De Botton A. How to think more about sex. New York Picador. 2012. P. 5, 124.
95
Газетный и книжный мир. Справочн. кн. Вып. 2. / Под ред. М. Браза и С. Ингулова. М., 1926. С. 102.