Страница 20 из 31
Третий уровень легитимации содержит уже теоретические концепты, выраженные в терминах дифференцированной системы знания. Легитимации предусматривают хорошо понятные системы отсчета для соответствующих секторов институционализированного поведения. Из-за их сложности и специализации, полагают исследователи, они зачастую поручаются специальному персоналу, который передает их с помощью формализованных процедур посвящения. Так, может существовать сложная теория «двоюродного родства», определяющая права и обязанности и стандартные процедуры действия. Знаниями в этой области распоряжаются старейшины клана. Они инициируют молодежь и передают им свои знания в процессе осуществления соответствующих ритуалов202.
Четвертый уровень легитимации, по Бергеру и Т. Лукману, составляют символические универсумы. Это особые системы теоретических традиций, впитавших различные области значений (знаний) и включающих институциональный порядок во всей его символической целостности. Символизм в этом значении используется как процесс сигнификации (обозначения), имеющий отношение к реальности, отличной от реальности повседневной жизни. Символический универсум выступает здесь как матрица всех социально объективированных и субъективно реальных значений (знаний)203.
Не вызывает сомнения, что традиционные представления о праве так же вытекающие из мифологического понимания мира, где боги и люди слиты в одном пространстве места и времени есть не что иное как продукт символического универсума. Отсюда и утверждения, что законы не создаются человеком и не являются постановлениями народов, они есть божественный разум. Данный тип мышления оперирует в рамках исправленного континуума между человеческим миром и миром богов, формирующегося посредством символического универсума. Легитимация в форме символического универсума обеспечивает безопасность и сплоченность в коллективе, так как все бытие предопределено божественным проведением, отсюда идея родовой кармы у восточных народов. И божественной кары – у западных народов: «За нарушение права да будет кара!»204.
Легитимация посредством символического универсума связывала всю социальную практику народа в единое целое, включая прошлое, настоящее и будущее. По отношению к прошлому как бы формировался архив, содержащий для всех членов коллектива своеобразный банк данных, благодаря которому индивид мог планировать свои действия в соответствии с общепринятыми шаблонами. Поэтому символический универсум функционировал как образец превращения хаоса в космос, то есть превращения беспорядка в порядок.
Легитимация, как институциональная стадия закрепления и признания знаний (определенных моделей), напрямую связана с ценностной системой и верой. Ценностная же система всегда испытывает на себе бремя времени. Это дает основание считать, что право, как содержательная категория воспроизводит в сознании индивида и коллектива в целом те ценности, выраженные через долженствования, которые словно луч прожектора, высвечивают должное, то есть то, что должно быть, и то, что должно быть устранено.
Стало быть, ценности – это некие субъективные установки, служащие «разумному», «правильному» устройству действительности. И вера в них со стороны сообщества (референтной группы) является обязательным условием их актуализации в социальном пространстве. Ценности, таким образом, как правило, имеют коллективную направленность. Они отражают опыт народа, его дух, идеалы и стремления его веру в конечном итоге в лучшее будущее. Ценностные установки рассматриваются как некие формы добра, правды и справедливости.
Таким образом, можно констатировать, что легитимация знаний о социально значимых моделях поведения связана с социокультурным контекстом. Каждый новый социокультурный контекст порождает свою легитимацию знаний, т.к. последняя, связана с верой, с познанием и пониманием, с научной традицией, культурой, системой ценностей и ментальностью.
Классические подходы к пониманию правовой действительности выглядят давно не убедительно. Отказ от монизма, расширение горизонта познаваемого, в нашем случае, правовой жизни во всем многообразии ее социо-культурных форм, как и самого познания и включения в него иррационального компонента является более продуктивным основанием постижения правовой действительности.
Глава 4. Прогнозирование изменений правовой ситуации как основная функция юридического мышления
Е. Н. Тонков
4.1. Правоприменитель принимает решения в пользу себя
Способность прогнозировать развитие правовой ситуации является базовым навыком юриста независимо от юридической специализации. Целенаправленные действия истца, ответчика, потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого, оперативного уполномоченного, дознавателя, следователя, прокурора, адвоката, судьи и других акторов права связаны с управлением проблемными правоотношениями. Юрист должен обладать умением прогнозировать изменения процессуальных статусов лиц, поведение которых он модерирует. Любое воздействие на правовую реальность требует осознанного подхода к возможным последствиям. Одним из способов влияния является сбор сведений о фактах, их внедрение в материалы дела (легитимация), анализ и телеологическое толкование уже существующих доказательств в дискурсе юридического процесса. Следует отметить несовпадение способов оценки доказательств и критериев доказанности в уголовном процессе по сравнению с гражданским и административным процессами. Настоящая глава затрагивает преимущественно особенности прогнозирования правовой ситуации уголовного судопроизводства на стадиях доследственных проверок, предварительного расследования и последующих судебных инстанций.
Процессуальные цели правоприменителей включают возникновение, изменение, прекращение прав и обязанностей у участников правоотношений. Причем профессиональные тайны (в том числе тайна следствия, адвокатская тайна) и тактика ведения расследования предполагают сокрытие своих планов на будущее, введение процессуальных оппонентов в заблуждение относительно объема имеющейся информации и действительных намерений. Например, предъявление обвинения на практике сопровождается избранием меры пресечения, в том числе в виде заключения под стражу. Предвидя возможное ограничение свободы и применение насилия, потенциальный обвиняемый может заблаговременно скрыться от преследования и / или представить убедительные доказательства своей непричастности к инкриминированному деянию, в том числе алиби.
Тайна следствия, особенно в уголовном процессе инквизиционного типа, предполагает умолчание о качестве будущих решений даже при исполнении положений ч. 2 ст. 172 УПК РФ, согласно которой следователь обязан известить человека о дне предъявления обвинения и одновременно разъяснить ему право самостоятельно пригласить защитника либо ходатайствовать об обеспечении защитника следователем. При получении извещении о предъявлении обвинения человеку необходимо дать оценку вероятности заключения под стражу, чтобы подготовиться к такому развитию событий. Нередко оперативные сотрудники и следователи шантажируют людей, заявляя, что «против них уже даны показания, что вся информация о преступлении у органов имеется, а немедленная явка с повинной позволит оставить вас в статусе свидетеля (на подписке о невыезде); но если признания прямо сейчас не будет, то ничто и никогда не облегчит страдания в камере (“сгниете на зоне”), а мы обеспечим лет десять (двадцать) тюрьмы; поэтому “признавайтесь здесь и сейчас”…». Нередко под воздействием пыток, психологического и физического воздействия со стороны силовых ведомств люди оговаривают себя и других, усложняя путь к законной, обоснованной и справедливой оценке своих деяний. Навыки прогнозирования будущих процессуальных статусов основываются на знании правовых закономерностей, информации о характере исследуемых правоотношений и опыте практической деятельности.
202
Там же. С. 156.
203
Бергер П., Лукман Т. Указ. соч. С. 158.
204
Там же. С. 182.