Страница 9 из 17
А вот одежда этого странного незнакомца говорить отказывалась напрочь. Хотя нет - говорила она как раз много, охотно и, насколько можно судить со стороны, совершенно искренне, без утайки... но понять из ее речений можно было разве только одно: бродить, путешествовать, таскаться почем зря по дорогам и вообще странствовать этот человек не только любит, но и умеет. Прочее разгадке не поддавалось.
Человек невозмутимо прихлебывал горячее вино, вытянув к огню длинные ноги. Эннеари разглядывал его наряд со все возрастающим изумлением. Одежда его не говорила о богатстве и не кричала о бедности. Люди богатые даже на охоту не наденут штанов из замши, хоть бы и из самой тонкой. А вот мягкие невысокие сапожки, простые, без тиснения... у Эннеари точно такие же. Людям из-за перевала случается покупать эльфийскую обувь, но не для себя: жители Луговины предпочитают продавать ее втридорога где-нибудь подальше от здешних мест, и человеку не только бедному, но даже и среднего достатка подобная покупка не по карману. Разве если только у кого-нибудь из местных достало ума предпочесть удобство выгоде... и тоже - нет: местные не носят майлет. Да и майлет у этого парня, к слову сказать, очень странного вида. Нарядные майлеты шьются без рукавов, с охотничьих рукава вообще не снимаются, а у повседневных не бывает такого воротника. Впрочем, таких воротников Эннеари просто отродясь не видывал. Обычно, странствуя в горах, запасную веревку вкладывают в пояс - а у незнакомца она заложена в двойной воротник... удобно, и даже очень. Интересно, что у него в поясе запрятано? Тоже ведь наверняка полезное что-нибудь. И фляга необыкновенная: двугорлая. Для воды, соответственно, и для вина. Что понадобится, то и пей. Удачная какая задумка... непременно надо будет перенять. Да, по всему видно, человек из опытных, бывалых. Неплохо бы еще понять, какого свойства его опытность... а вот это у Эннеари как раз и не получается.
Нет, ну кто же он такой? Может, все же охотник? Интересный, однако, охотник - без лука, без силков, без рогатины... зато с перстнями. Два кольца: на правой руке небольшая квадратная печатка (значит, все же владелец ее не из бедных - нищему личная печать, да еще из лазурита в золотой оправе, не по средствам, да и просто ни к чему), а на левой... на левой, притом почему-то на мизинце, красуется нечто донельзя странное. Узкое золотое кольцо без камня, больше всего напоминающее крохотный собачий ошейник. Кольца... может, просто искатель удачи, авантюрист? Опять-таки нет: авантюрист двумя простенькими перстнями нипочем бы не ограничился. Народец этого пошиба с ног до головы увешан цепочками, серьгами, перстнями, а подчас и браслетами. Эти побрякушки ставят на кон, проигравшись в дым вдруг да повернется удача лицом, вдруг да смилуется, позволив отыграться! Эти побрякушки идут в уплату за саван и похороны, если приведет нелегкая бедолагу помереть в чужих краях. Нет, это не авантюрист и даже не наемник... ну просто наказание какое-то!
Что и говорить, необычная одежда. И подбор оттенков какой странный... для глаза приятный, кто же спорит - но Эннеари до сих пор у людей ни с чем подобным не сталкивался. Рубашка цвета топленого молока. Майлет и штаны того восхитительного, ни с чем не сравнимого оттенка, который бывает только у высохших до звона осенних листьев. Шнуровка в тон влажной после дождя сосновой коры. Дивная гармония, исполненная прозрачной печали.
Не соответствовал общей гармонии только кинжал. Он и вообще ничему не соответствовал. Натолкнувшись на него взглядом, Эннеари даже прижмурился на миг от неожиданности. В дороге с таким кинжалом делать нечего. В дорогу уместно взять с собой нож пошире и потяжелее. А эта вещица о своем владельце не то, что говорит - кричит в полный голос: "Я безобидный и безопасный - и очень, очень благовоспитанный". При таком наряде - и такая... такая зубочистка! Несусветно дорогая по человеческим меркам зубочистка. Черные ножны выложены перламутром и лунным камнем, а на навершии рукояти в обрамлении перламутровых лепестков сердцевиной цветка возлежит сапфир... не очень, правда, крупный, но такой изумительно чистой воды и такого глубокого насыщенного цвета, что лучшего и не сыщешь. И как, спрашивается, эта игрушка должна сочетаться с переливами осенних тонов остального наряда?
Или это и вовсе не его кинжал?
- У тебя кинжал неверный, - сообщил Эннеари, насозерцавшись до колотья в висках и так ничего и не поняв.
Человек удивленно моргнул и воззрился на Эннеари.
- Какой?!
- Неверный, - повторил Эннеари. - Неправильный. Не от этого платья.
- А, вот ты о чем, - усмехнулся незнакомец. - Правда твоя, не от этого. Наряд от этого кинжала у меня в сумке припрятан. Штаны черные, рубашка белоснежная, майлет тоже белый, жемчугом шитый, роскошные до невозможности... как полагаешь, подходит?
Какая-то мысль промелькнула у Эннеари в голове при этих словах незнакомца... промелькнула - и скрылась незамеченной.
- Подходит, - кивнул Эннеари. - Для дороги, конечно, не очень - а вот если важной персоне нужно значительность свою показать, в самый раз.
- А я и есть важная персона, - скривился человек. - Его высочество наследный принц Лерметт. И значительность свою мне на сей раз выпячивать нужно, покуда не лопнет. Вот как до места доберусь, так все это роскошество и напялю.
Ого! Не диво, что Эннеари не сумел ни с чем соотнести его манеру одеваться. Что рыцарей, что землепашцев в любой стране полным-полно, а вот наследник у престола может быть только один. Кому же и одеваться не единственный в своем роде, ни с чем не схожий лад, как не ему. Вот только где он значительностью своей щеголять надумал - на заваленном лавиной Хохочущем перевале?
- А куда, если не секрет, ты собрался в таком наряде? полюбопытствовал Эннеари - уж очень ему было интересно, для какого случая, по мнению людей, приличествует подобное платье.
- Да к вам за перевал и собрался, - пожал плечами Лерметт. - Дело у меня есть в ваших краях.
Час от часу все занятнее!
- В наши края так просто не попадешь, - заметил Эннеари. - Тебя еще впустить должны.
- Знаю, - вздохнул Лерметт. - На то и расчет был. Чтоб издалека видно: не сражаться я приехал, не развлекаться и не навязываться от скуки, а по важному делу... будь оно неладно.