Таэ эккейр !

- Шутишь! - недоверчиво воскликнул Эннеари.

- Если бы! - вздохнул принц. - Илмерран... ну, тот гном, что учил меня географии... он все, бывало, говорил, что наследник престола должен знать свои родные края, как свое родное наречие. Наизусть. Не обинуясь тем, какое слово молвить и на какой камешек ступить. До последнего звука и до последней песчинки. А если я, налаион ленивый, буду знать хуже, то подзатыльников мне не избежать. Знаешь, какие у гномов подзатыльники увесистые?

- Представь себе, знаю. - Эльф непроизвольным жестом поднес руку к шее. - У меня тоже был наставник из гномов... тоже, кстати, Илмерраном звали. До чего все-таки гномы больно дерутся!

Лерметт представил себе, как гном - тот ли самый Илмерран, тезка ли сердито подпрыгивает, пытаясь залепить долговязому эльфу подзатыльник, и расхохотался. А когда он отсмеялся, мысли его приняли более практическое расположение.

- Послушай, - объявил он не терпящим возражений тоном, - раз уж мы теперь знаем, когда и куда мы выбираться будем, пошли завтракать. Я со вчерашнего утра не ел, между прочим. И лезть натощак по отвесной стене решительно не намерен.

- И правильно, - одобрил эльф. - После как-нибудь прокормимся, а сейчас можно и поесть. Давай котелок, я снегу наберу, воды натопим...

- Сейчас. - Принц нырнул обратно в пещеру и снова высунулся уже с котелком в руке. - Держи... о-ох!

- В чем дело? - слегка встревоженно спросил Эннеари - но Лерметт не мог ответить. Просто-напросто не мог.

В утреннем полусумраке пещеры Лерметт к эльфу не особо и приглядывался - а после смотрел только на ледовый завал. Теперь же, протягивая котелок, он увидел Эннеари в упор. Лицо его увидел.

Давешней раны на щеке не было. Шрама - тоже.

- Да что случилось-то? - Эннеари забеспокоился уже всерьез.

Вместо ответа принц протянул руку, почти коснувшись пальцами его еще вчера израненной щеки.

- Ах, это? - с облегчением усмехнулся Эннеари. - Я же говорил, что никакого рубца не будет. Мы, эльфы, живучие - а рана, в общем-то пустяковая. Не совсем царапина, но почти.

Царапина? Лерметту представился широкий развал раны, почти распоровшей щеку надвое. Неужели ему вчера с перепугу просто показалось?

Они с большим аппетитом позавтракали круглыми лепешками, успевшими за вчерашний день слегка зачерстветь - впрочем, такие лепешки, по уверениям принца, оказались еще вкуснее свежих, чему Эннеари был вполне готов поверить. Затем настал черед воды. Сперва ее натопили, чтобы утолить жажду, затем - чтобы заполнить фляги, а под конец - чтобы умыться. Особенно долго умывался Эннеари - не только водой, но и снегом, сдирая последние остатки побуревшей запекшейся крови. Он даже голову вымыть ухитрился, старательно пропуская мимо ушей ехидные предостережения Лерметта - дескать, он таким манером отморозит себе то, что заменяет эльфам мозги, после чего наверняка помрет и будет чувствовать себя плохо. Подначки принца Эннеари проигнорировал, волосы высушил над костром и чувствовал себя преотлично. Ведь, что ни говори, а прическа из слипшихся кровавых сосулек, намертво приклеившихся к черепу, очень и очень неудобна.

Лерметт, наконец-то насытившись, тоже пребывал в не самом дурном расположении духа. Нельзя сказать, что он разом простил весь миропорядок за все существующие в нем неустройства, но уж по крайности к спасенному эльфу не питал ни малейшего раздражения. И правильно, что не питал - повод для раздражения появился у него не во время завтрака, а гораздо позже, когда, собрав все дорожные припасы и поделив, кому что нести, оба путника вышли из пещеры на морозный воздух и кое-как продвинулись по мокрому бугристому льду на пару десятков шагов влево - туда, где над верхней тропой нависала козырьком памятная Эннеари скала.

- Мерзость какая, - с чувством произнес принц, выжимая промокшие рукава рубашки - и зачем только им понадобилось высовываться из-под майлета?

- И то, - коротко вздохнул Эннеари.

Он хмуро оглядел рассиявшееся смертоносное великолепие ледового завала и перевел взгляд на отвесную стену... да нет, в том-то и дело, что не отвесную. Лишь когда он с досадой пристукнул по стене кулаком, Лерметт сообразил: стена имела обратный уклон. Легкий, едва заметный - нужны были приметливые глаза эльфа, чтобы разглядеть его с ходу - но все-таки обратный.

- Ничего, - примолвил эльф, перехватив встревоженный взгляд принца. Заберусь как-нибудь.

- Что значит - заберусь? - прищурился Лерметт.

- То и значит, что заберусь, - ответствовал Эннеари. - Не ты же полезешь.

- Почему это? - возмутился принц.

- Потому что я это лучше умею, - очень доходчиво объяснил эльф.

Нет, вы видели такое? Наглость, наглость-то какова! Лерметт оскорбленно нахмурился, собираясь заявить, что вовсе даже ничего подобного, и что откуда Эннеари вообще взял, и что отец с Илмерраном тренировки ради с шести лет гоняли его по стене Старой Ратуши всего с тремя кинжалами для страховки - как раз на подобный случай... он даже было и рот открыл - но Эннеари опередил его.

- Ты ведь сам сказал, что места эти знаешь только по карте, - как ни в чем не бывало, заявил Эннеари. - Ты никогда здесь раньше не был, верно?

Лерметт насупился и кивнул.

- А мне бывать приходилось, - безжалостно подытожил эльф. - Нечасто, признаю - но все равно чаще, чем никогда. И стены здешние я знаю лучше, чем ты. Тебе здесь не подняться. Поверь мне. А я пройду.

На такой довод крыть было нечем. Но Лерметт все равно попытался потому что речь шла не о том, кто лучше знает здешние каменюки. Во всяком разе, не только об этом.

- Да знай ты себе что хочешь, - огрызнулся он, - хоть историю традиционного праздничного гномьего наряда всех восьмидесяти шести главных кланов! Как будто в этом все дело...

- А в чем? - невозмутимо поинтересовался эльф.

- Да как я тебя после вчерашнего самого лезть отпущу? - почти заорал Лерметт.

Вместо ответа Эннеари взял принца за руку и провел ею по своей щеке. По левой - той самой, на которой вчера красовалась широкая рана, не оставившая к утру по себе и следа.

- Доволен? - осведомился Эннеари.

- Ты что, мордой туда лезть собрался? - огрызнулся Лерметт. - А ребра твои?