Иные города

В кафе вела узкая коричневая дверь, которая, казалось, пыталась оставаться незаметной в окружении ярких витрин магазинов. Настя вошла и оказалась в небольшом зале, с одним большим окном-витриной в деревянной раме, которое находилось рядом с дверью. С улицы было не очень хорошо видно, что внутри стоят столики. Темная барная стойка, небольшой выбор выпечки, кофе-машина, жестяные баночки с чаем… Этот бар, скорее, должен был находиться на тихой и спокойной улочке, сюда должны заходить только постоянные посетители, на углу оживленного Пасео де Грасия он казался утлой лодочкой, потерянно проплывающей мимо гигантских круизных лайнеров.

Навстречу Насте вышел пожилой сеньор в штанах на подтяжках и клетчатой рубашке.

— Добрый день… Я ищу работу… — Настя начала говорить хорошо выученную от многочисленных повторений речь, но запнулась. Странно было говорить о работе, когда в кафе сидело три человека. Она даже сделала шаг назад, раскаявшись в том, что переступила порог этого заведения.

— Работа — это хорошо, — кивнул сеньор. Протянул Насте руку: — Я- Пепе.

— Привет, Пепе, я Настя, — пробормотала девушка.

— Ты садись, — Пепе пригласил ее жестом за столик.

Настя покраснела до кончиков волос: ее не так поняли.

— Я не… — начала было она, но Пепе отодвинул стул, приглашая ее сесть. И она села. Устало положила стопку резюме на стол. И подумала, что кофе ей не помешает.

— С молоком? — спросил Пепе из-за барной стойки.

— Да, пожалуйста.

— Горячим или теплым?

— Горячим, — удивилась Настя. Никто не спрашивал у нее до этого такие детали.

Кофе появился перед ней, душистый и манящий.

Пепе сел напротив, взял сверху стопки ее резюме и стал читать. А Настя погрузилась в запах кофе, вместе с которым пришли на ум картинки знойных стран, терпкие южные вечера и горячие губы темноволосого красавца… Вздрогнув, она отогнала этот образ прочь. Пепе глянул на нее из-под очков и снова уткнулся в резюме. Судя по движениям, с которыми он готовил кофе, надевал очки и читал, Пепе никогда и никуда не торопился. Наблюдая за ним, Настя почувствовала, как на нее нисходит спокойствие и умиротворение.

— Ну, хорошо… — Пепе отложил ее резюме в сторону. — Ты работала когда-нибудь в кафе?

Настя помотала головой.

— А кофе готовила?

Настя опустила взгляд, вспомнив, как на первой работе в Москве, когда она устроилась, как секретарь со знанием английского языка в международную фирму, шеф попросил ее подать на совещание кофе. На совещании было 8 человек. Настя никогда не готовила кофе до этого, она даже не знала, как обращаться с кофеваркой. На ее счастье, нашлась инструкция к кофеварке, и девушка в спешке пробежала инструкцию глазами и бросилась засыпать трясущимися от волнения руками две мерные ложечки кофе, как было указано в тексте. Кофе вышел подозрительно светлым. Но Настя так спешила его принести в зал для совещаний, что только в тот момент, когда она стала разливать кофе по чашкам, она поняла, что в инструкции давалась порция на одного человека, а она приготовила на восемь. Но отступать было поздно. С непроницаемым лицом она разлила всем кофе по чашкам. Шеф проводил ее изумленным взглядом и на последующие совещания просил приносить воду.

Это был первый и последний ее опыт работы с кофеварками, и Настя с удивлением поняла, что рассказывает эту историю Пепе. Пепе рассмеялся и, встав из-за стола, поманил за собой Настю.

— Варить кофе — это целое искусство. Великий французский министр-интриган Талейран сказал как-то, что кофе должен быть горячим, как ад, черным, как черт, чистым, как ангел, и сладким, как любовь… Всякий раз, когда готовишь его, надо думать о приятном. О любви, о ярких цветах, о восточной музыке или красивой женщине. В твоем случае, наверно, вернее сказать мужчине.

Настя кивнула, вспомнив видение о смуглом красавце. Руки Пепе колдовали над кофемашиной, сыпали кофе, отливали молоко, взбивали пену. Запах горячего напитка сводил с ума. Настя никогда особо не любила его, а вот тут, в этом маленьком баре с единственным мутным окном, она вдруг поняла, что влюбляется. От этого и от понимания, что ее берут на работу, сердце билось так сильно и гулко, что приходилось делать усилие, чтобы слушать инструкции Пепе.

В тот день она осталась в кафе допоздна, смотрела, училась, наблюдала. Пепе не мог предложить ей хорошую зарплату, но на данный момент это было неважно, он отпускал ее из бара на время занятий, так что, в основном, работать ей нужно будет по утрам.

Вечером она взахлеб рассказывала Юке и Мартину, сколько всяких премудростей необходимо для овладения этим мастерством.

— Я буду готовить вам кофе с утра, ведь мы уходим в одно и то же время, — закончила она рассказ, Юка радостно подбросила подушку, Мартин улыбнулся.

На следующее утро по дороге к кафе она встретила Пепе. Он нес большие картонные коробки, из которых по всей улице распространялось теплое и сладкое дыхание выпечки.

— Доброе утро, Пепе, — сказала Настя, обгоняя его, — как только на вас не нападают по утрам: от коробок пахнет так, что хочется тут же слопать все булочки!

Пепе засмеялся и кивнул Насте на карман своего пиджака.

— Достань ключи.

Настя залезла в клетчатый пиджак и нащупала там связку ключей.

— Самый длинный, — подсказал Пепе.

Ключи были старинными, даже слегка ржавыми, Настя вставила самый большой из них в замок и неуверенно повернула. Дверь открылась на удивление легко, кафе встретило их прохладным полумраком. Снаружи ярко светило утреннее солнце и небо было светло-синим, а здесь, казалось, время останавливает свой ход, чтобы позволить посетителям расслабиться и погрузиться в кофейные фантазии. Весь интерьер был в темно-коричневом цвете, что только усиливало полумрак, а современная техника сочеталась со старой мебелью: ведь границ времени в этом месте не было.

Они очень хорошо справлялись вдвоем: Настя разносила заказы, а Пепе делал кофе, чай и варил горячий шоколад в странной турке, утром в кафе оказалось довольно много посетителей. Они заходили сонными, грустными, недовольными от того, что впереди рабочий день, а выходили бодрыми, радостными и с такими мечтательными улыбками, будто им не терпелось поскорее приняться за дело.

— Пепе, мне кажется, ты волшебник, — задумчиво сказала Настя, присаживаясь на стул у бара в ожидании, когда Пепе сделает кофе. В их работе возникла небольшая пауза, и они решили перекусить.

— Это почему? — удивился Пепе. Но в глазах его плясали искорки смеха.

— Потому что люди после твоего кофе преображаются.

— Смотри, не превратись в лягушку, — Пепе протянул ей чашечку капучино.

Настя подвинула к себе чашку, чувствуя спиной, как открылась дверь кафе, пропуская очередного посетителя.

Пепе бросил взгляд на посетителя и поставил перед Настей круассан.

— Ешь, я сам приму заказ.

Полуобернувшись у стойки, Настя наблюдала, как Пепе подошел к посетителю. Тот был невысокого роста, пожилым, одетым в коричневый плащ, сливавшийся со всей обстановкой кафе. Небольшие залысины на его седой голове делали лоб выше, от этого лицо мужчины казалось благороднее. Чем-то он напомнил ей бюст Цезаря, который печатали во всех учебниках истории. Пепе и незнакомец тепло поприветствовали друг друга, мужчина сел за столик у окна, его заказ состоял из двух слов: «Как всегда».

Пепе кивнул, прошел к бару, выложил на блюдечко бутерброд с хамоном и сделал крепкий кофе без молока. Поставив все это перед посетителем, Пепе вернулся к Насте. После завтрака она принесла посетителю в коричневом плаще счет. Тот не глядя достал из кармана небольшой мешочек и положил его на тарелочку со счетом. Встал, взял со столика газету, которую читал, и вышел из кафе. Настя взяла мешочек в руку. Он был тяжелым.

— Смотри, Пепе, — она протянула открытый мешочек шефу. — Тут же пятицентовые монетки!

— Знаю, это постоянный посетитель. Вот уже два года он расплачивается только так, — кивнул Пепе.