Две части одного

– Ты сам много скрываешь от меня! Я вообще не знаю, можно ли доверять тебе и откуда ты взялся, – надеется, что ее слова остановят расспрос, как бы ни так.

– Я скрываю для того, чтобы ты смогла узнать меня и тогда ты сможешь поверить мне.

– Да во что я могу не поверить? Я тебя не понимаю вообще.

– Ты должна мне рассказать, – я по слогам прошу ее или указываю, смотря как посмотреть.

Она отворачивает от меня лицо, пряча глаза.

– Он изменил мне в моей же квартире. Точнее родителей, которые меня бросили.

Измена – очень хорошо знакомое слово, мы с ним были на ты. Про родителей я знал, это то, что я скрывал от нее. Но это ещё цветочки, того что ей придется узнать.

– Я вышвырнула его из квартиры с вещами. Я до сих пор слышу в ушах его смех надо мной.

– Дальше, – душа закипела, злоба стала забивать мозг.

– Через несколько месяцев мы встретились. Я шла по улице вечером мимо бетонной стены, за которой шла стройка. Дарья моя подруга, мы с ней в одной комнате общежития живём.

Тогда временно переехала в квартиру, и я периодически к ней заглядывала. Только жила она не в самом удачном районе, – она снова отпила коктейль, и продолжила. Ни разу так и не повернувшись в мою сторону. – Он шел на встречу.

Я размял шею.

– Завидев меня, он быстро зашагал в мою сторону. Стал нести какую-то ерость, о рыжей, – она поясняет. – О той, с кем я его застукала. Будто она после того, как я его выгнала, заявила ему, что больше не будет с ним встречаться, что я опозорила его в ее глазах.

– Продолжай.

Я все сильнее злился, догадывался, что дальше рассказ не станет лучше.

– Ну, я дала ему пощечину, а он в свою очередь схватил меня за горло, – эти слова дались ей с определённым трудом.

У меня сдавило дыхание. Я сжал кулаки, вены на руках набухли.

– Я тогда испугалась не на шутку, мысли разные были, начиная от страха, заканчивая принятием своей судьбы.

– Что он сделал дальше? – процедил я сквозь зубы.

– Дальше… он слегка ослабил хватку, но резко и сильно толкнул к бетонной стене. Я помню и свой дикий крик, и резкую боль в пояснице.

Я хочу вскочить и найти этого поддонка, но мне нужно дослушать.

– Сволочь,– я прорычал, и закинул в себя ещё стопку. Ярость мгновенно пронеслась по венам.

– Когда я пыталась объяснить, что вина полностью на нем, и я тут не причем. Он разозлился ещё больше. Отпустил руку от горла, и я резко сорвалась с места, чтобы убежать, но вечер был не на моей стороне. Он успевает надавить ладонью мне на голову, сжимая со всей силой, какой мог. Я падаю на колени на осколки стекла, что были там разбиты.

Я отпускаю взгляд на ее кожу коленей, и вижу белые мелкие шрамы и рубцы. Я слышу ее всхлип, и вижу катящуюся слезу по ее щеке.

От ее слез, фейерверк различных эмоций взрывается в груди. Я встаю, не в силах больше держать себя в руках.

– Я на минутку, – говорю ей и кидаю деньги бармену.

Беру ее подбородок пальцами, мимолётно целую в губы.

– Я скоро вернусь. Заказывай, что хочешь. И ни с кем не вздумай знакомиться, – пытаюсь шутить, но получается с трудом.

В её взгляде немой вопрос. Она не понимает, почему я оставляю ее именно сейчас, но я был в безумной бешенстве.

Мне нужно затушить зажженный огонь в себе, об того, кто чиркнул спичкой.

Глава 4.

Я ещё помнил его рожу. Если его здесь не окажется, придётся найти. Я рассмотрел все ближайшие мне лица. Ногти впились в кожу ладоней, я сжимал руки в кулаках. Злость воспалила нервные окончания.

Голос девушки, что я услышал первым, был где-то рядом. Я сорвался с места и пошел на звук. Девушку что я видел в очереди, стояла с тем самым бывшим. Я обрадовался, что смог так быстро найти нужного мне человека

Лёгкой походкой я подошёл к нему, схватил парня за плечо и развернул лицом к себе.

– Чё тебе надо? – развернувшись, он начал разговор не с той ноты.

Жар злости обжигал кожу.

– Я тут недавно узнал, что ты очень любишь делать девушкам больно? – я ухмылялся ему в лицо.

Стоило бы сразу врезать ему, но поддонок должен знать за что.

– Дарк пойдем. Это тот, что с Смайл пришел, – девушка, стоящая позади него, тихо позвала его к себе. Но тот стоял и пыхтел мне в лицо.

– Плевать, – он сделал шаг ближе ко мне.

Я хватаю его за ворот футболки и притягиваю к себе. Вкрадчиво, без лишней суеты, кидаю ему в лицо:

– Ты думал, будешь спокойно жить после своего поступка? Увы, придётся отвечать.

Стремительно бью ему в солнечное сплетение, он мякнет в моих руках, пытаясь ловить ртом воздух. Я не отпускаю его. Он смеётся коротким, хриплым смешком, и неожиданно для меня бьёт в скулу, разрывая кожу перстнем.

«Кто-то их ещё носит?» – быстро проносится мысль в голове.

Ноги подкашиваются. Я провожу рукой по лицу, на пальцах остаётся моя кровь. Это полностью затмевает мое сознание. Дальше как в тумане.

Моя рука ломает ему нос с громким хрустом. Боль в костяшках, не отрезвляет меня, а будоражит ещё сильнее: останутся ссадины.

Он кричит, но я уже ни на что не обращаю внимание. Ладонь смыкается на его тонкой шее.

Он пытается оттолкнуть меня, хватает двумя руками и сильно тянет, но я не ослабеваю хватку. Паренек рыпается как рыба на суши.

– Отпусти. Прошу отпусти, – его голос скрипит, умоляет оставить его.

Перед глазами возникает картина: он и испуганная Эмиля у серого забора.

Его глаза почти вылетают из орбит, он бледнеет. Нос опухает до невероятных размеров.

Я ничего не чувствую: не жалости, не боли. Мозг отключился. Его веки медленно закрываются, на этом моменте я отцепляю руку от его шеи, и он падает. Зеваки стоят в стране, ни кто не хочет попасть под горячую руку.

Поднимаю его туловище, ставлю на колени, как он когда то Эмилю. Жаль, что на полу нет разбитого стекла. Он испуган, дрожит и плачет.

Не могу совладать с собой, в ладонях зарождается моя сила: сгусток энергии, больше похожая на шаровую молнию.

Никто не должен видеть. Пока она не выросла, чтобы не убить всех кто здесь находится, приходится быстро принимать решение. Касаюсь парня, и его пробивает током, повезло, что маленьким разрядом. Он дергается. Все кричат. А он начинает реветь, захлёбываясь в своих слезах. Держит двумя руками лицо.