Моя дочь – оторва

Деревья стояли, густо оперившись свежей листвой. Из-за вечерних сумерек она казалась темно-зеленой, почти черной. С каждым днем становилось теплее, и люди перебирались из квартир и подъездов, баров и кафе на улицу – на родные раздолбанные лавки, покрытые потрескавшейся древней краской.

Друзья прошли несколько дворов и зашли в ярко освещенный магазин самообслуживания. Работало три кассы. И возле каждой собралась немалая очередь. Женщины стояли с корзинами, полными продуктов, мужчины держали в руках выпивку. И каждый поклонялся своему богу, который всегда был с ним в трудную минуту: пиво, коктейли, вино. И над всеми ними возвышалась сильнейшая, хрустально чистая богиня – водка.

– Смотрите, – сказал Илья, останавливаясь перед полкой, забитой вином в картонных пакетах. – Можем взять полтора литра более-менее съедобной гадости, а можем – два. Но что-то мне подсказывает, что за такие деньги – это полное дерьмо.

– А оборотов сколько? – спросил Сергей.

– Оба по десять градусов.

– Двушку бери, – без колебаний заявил Сергей. – Мы не эти… как их блин… чтоб выпендриваться.

– Гурманы? – предположил Илья.

– Точно! – радостно согласился одиннадцатиклассник, беря из рук друга два литра красного полусладкого.

– Сколько денег осталось? – спросила Таня.

– Восемь рублей, – хмыкнул Илья.

Танька скрылась за соседними стеллажами и через минуту вернулась с пачкой одноразовых стаканчиков.

– Семь пятьдесят, – улыбнулась она.

– Умница, – похвалил ее Илья. – Идите на выход, мы с Серым купим.

– На фиг мы вообще заходили? – приподняв брови, спросила Ксюша.

– Чтоб нам скучно не было, – засмеялся Илья. – Видишь, у Серого дела не клеятся, когда ты далеко.

– Как романтично, – хмыкнула Ксения.

– Точно, – кивнул Илюхе Серый. – Сейчас бы пивасик уже цедили.

– Ничего. Сейчас все переживания, включая романтику, смоет первым глотком.

– Слушай, Илья, ты чего так сложно говоришь? – сдвинув брови, поинтересовался одиннадцатиклассник. – Заботанел что ль?

– Я блин поэт в душе, а вы ни хрена не понимаете.

Школьники громко засмеялись, притягивая десятки недовольных уставших взглядов.

Таня и Ксюша, взяв друг друга под руки, пошли на выход. За ними, пялясь на задницы подруг, шли Жорик и Кастрат.

– В дверь не врежься, – толкнув друга локтем, сказал Вася.

– А сам-то, – кивнув на девчонок, пискнул Кастрат.

– Своих телок надо найти, – тихо сказал Жорик. – А то, правда, как пидоры ходим.

– И где искать? – поморщился Коля. – Это ж не грибы.

Жорик засмеялся.

– В том-то и дело, что грибы ты ищешь чаще, чем девок.

– Ксюшку хочу, – мечтательно прошептал Коля.

Остановившаяся в пяти метрах восьмиклассница подозрительно посмотрела на Колю.

– Ты звал? – спросила Ксения.

Кастрат быстро-быстро замотал головой, боясь, что Ксюша догадается, какую фразу он ляпнул. Хотя больше он опасался и ненавидел Сергея. Но другой компании не было. Да и не стремился Коля никуда, ведь просто смотреть на Ксюшку приносило ему большое удовольствие. Воображение, подпитываемое гормонами и пошлыми желаниями, рисовало такие картины, что о них он не мог рассказать даже Васе.

Проходившие мимо парни с интересом посмотрели на Ксюшу и Таню, вызывая у Коли приступы ревности. Он был уверен, что когда Ксюша разойдется с Сергеем, он обязательно станет ее парнем.

Пьяный прохожий предложил девчонкам прогуляться вместе с ним. Но Ксюша и Таня не удостоили его и взглядом.

Старшеклассники вышли минут через пять. Илья, словно ребенка, прижимал к груди картонную коробку.

– Ксюша, Коля, Таня, вы только не ревнуйте, – самодовольно ухмыляясь, сказал Сергей. – Если б мы с Илюхой не улыбались этому чудовищу на кассе, то остались бы без вина.

– Вы прощены, – засмеялась Ксюша. – Пошли лавку искать.

В первом дворе была свободна единственная лавка. Друзья двинулись к ней, но в последний момент увидели в окне первого этажа бабулю с прищуренными глазами. Она смотрела на лавку, как кавказская овчарка глядит на кусок мяса.

– Не вариант, – кивая на бабку, сказала Ксюша.

– Собака на сене, – задумчиво сказала Танька.

– Эрудитка, – с уважением сказал Илья.

– Ты чего обзываешься? – приподняла брови Таня.

– Наоборот, горжусь тобой.

Друзья пересекли проходной двор и оказались в следующем гигантском прямоугольнике. Узкую асфальтовую дорогу, старые качели, газовую будку и полдесятка мусорных ящиков освещали три фонаря и пару сотен бело-желтых окон.

– Вижу, – сказал Сергей.

– В этом подъезде Виталя-Прыщ живет, – сказала Ксюша.

– И че?

Восьмиклассница пожала плечами.

Илья поставил на лавку вино и достал пачку «Честера». Предложив, как настоящий джентльмен, маленькую смерть вначале девушке, он зажал губами бело-коричневую сигарету. Защелкали зажигалки, и над шестью подростками образовалось густое дымовое облако. Один только Сергей подкурился с помощью спичек – «русского леса», как он их называл.

– К армии готовлюсь, – засмеялся Сергей, поймав недоуменный взгляд друзей.

– Ты еще в шесть утра начни вставать, – засмеялся Илья.

– Пока что это выше моих сил, – прячась за сизым дымом, ответил Серый.

– Я иногда во столько ложусь, – заметила Таня. – Армия – жесть.

– Серега, как же ты там целый год без бухла? – спросил Жорик.

– И без Ксюши, – добавила Таня.

– Дрочить придется, – сочувственно покачав головой, произнес Илюха.

– Идите в пизду, друзья, – беззлобно сказал Сергей. – Умеете поддержать.

– Я к тебе приеду, – пообещала Ксюшка, и обняла одиннадцатиклассника за талию.

– Ништяк, – улыбнулся Сергей.

Коля отвернулся, словно увидел что-то интересное. Нежности между Ксюшей и Сергеем с каждым днем напрягали его все сильнее.

– Разливать? – спросил Илья.

– Может в подъезде попьем? – предложила Ксюша. – А то холодно на улице стоять. Да и паливо.

– Да мне пох как-то, – пожал плечами Сергей. Пожалуй, эта фраза полностью отражала его жизненную философию.

– Пойдем, – поддержала подругу Танька.

На подъездной двери стоял старый кодовый замок. Илья посветил на него телефоном. Нажав на три самых стертых кнопки, он слегка пнул дверь. Послышался короткий щелчок, и дверь открылась.

– Скоро везде домофоны поставят, и хрен куда зайдешь, – заметил Жорик.

– Можно дождаться, пока кто-нибудь выйдет, – пожал плечами Илья. – Или позвонить и попросить открыть.

– Или перестать свинячить в подъездах, – предложила Таня.

– Это уже следующий финансовый уровень, – ухмыльнувшись, сказал Илья.

– Еще возраст, – добавила Ксения. – В кафешке нам бухло точно не продадут.

– А вы пробовали? – поинтересовался Коля с иронией. – У вас-то денег почти не бывает.

– Ой, нашелся богач, – презрительно проговорила Ксения. – Яйца продал что ли?

– Достали, – сухо сказал Коля. – Самим не надоело про яйца твердить?

– А тебе пищать не надоело? – оскалившись, спросил Серый.

Кастрат мрачно посмотрел на старшеклассника.

– Таня, распаковывай стаканчики, – прервал их Илья, дырявя ключом картонный уголок.

Площадку между вторым и третьим этажом наполнил виноградно-спиртовой запах. Таня подняла руки со стаканами. Илья налил в них вина, оставив до края сантиметр. Танька отдала их Ксюше и Сергею. Следующие – Коле и Васе. Последние – оставила себе и Илье.

Пили медленно, растягивая дурманящее, кисло-горькое удовольствие. Сергей допил самый первый и поставил стаканчик на подоконник. Вино согрело, и Ксюша слегка расстегнула куртку. В появившуюся брешь тут же нырнула рука Сергея. Коля посмотрел на старшеклассника с отвращением, но никто, кроме Жорика, этого не заметил.

– Терпимо, – сделав последний глоток, сказал Илья. – Допьем?

– А че ждать? Давай, – сказала Ксюша, и стряхнула оставшиеся капельки в рот.

Теперь каждый сам держал стакан. Илья прошелся по кругу раза три, чтобы у всех было поровну. Коробка опустела, и за ненадобностью полетела в угол площадки.