Лич

Вход в некрополь представлял собой двадцатиметровый провал в земле. По краям в скале была выдолблена лестница, уходящая глубоко вниз.

— Владыка, как я рад видеть тебя снова, — их с Тлалоком поприветствовал другой лич. Кроме набедренной повязки он носил на шее внушительный золотой медальон, украшенный рубинами. — Наша работа здесь ни останавливалась ни на день.

— Ты Мекатл? -уточнил Кирилл.

— Да, мой царь, — удивленно ответил хранитель некрополя. — Неужели я настолько изменился, что стал неузнаваем?

— Странствие отняло у меня память, — пояснил архилич. Мекатл был одним из тех, кому можно это рассказать. — Многое позабылось.

— Я понял тебя, владыка.

— Покажи и расскажи мне тут все.

— Как пожелаешь.

Спустившись под землю, Кирилл, Тлалок и Мекатл оказались в темных туннелях, освещаемых магическим пламенем. Тела усопших покоились в выдолбленных в стенах нишах, все они имели различную степень сохранности. От голых скелетов до умерших словно вчера: некрополь пропитан чарами нетления, процессы разложения замедляются в сотни раз.

— Как много мертвецов тут собрано? Вы ведете подсчет?

— Разумеется, — закивал хранитель. — К сегодняшнему дню в некрополе скопилась сто восемьдесят одна тысяча тел. Мы в любой момент готовы пробудить их.

— Много.

— Пещеры тянутся на многие мили, места хватит и для миллиона усопших.

— Их свозят со всей страны, верно?

— Три-четыре раза в месяц приходят барки со специально отобранными телами, мы не помещаем сюда маленьких детей, калек без рук, ног. Для войска поставляется лучший материал.

Мекатл вывел Кирилла с Тлалоком в хорошо освещенную пещеру с высоким сводом, где работали младшие жрецы-личи с послушниками. На каменных алтарях были разложены свежие трупы и их части, аккуратное разделанные и обработанные бальзамирующими составами.

Посреди зала возвышалось шести-восьмиметровое нечто, облепленное строительными лесами. Гротескная пародия не-человека в сидячей позе. Оно состояло целиком из мертвой плоти, части тел разных людей скрепляли друг с другом и получался гигантский… Франкенштейн.

Массивное туловище, толстые четырехпалые руки и ноги, короткая шея. На плоском лице отчетливо выделялись круглые провалы глаз и широкая пасть с набором акульих зубов. Кирилл думал, что больше ничего не ужаснется. Он сильно ошибся.

— Владыка, — обратился к архиличу Мекатл. — Тебе нравится наша работа? — Лопатин на короткое время потерял дар речи.

— Это… кого вы тут лепите?

— Ну, между собой мы называем их слепками. В будущей войне они заменят осадные орудия, станут тяжелой пехотой. Этот почти готов, осталось наложить контролирующие чары.

— Сколько конструктов уже сделано?

— Шестьдесят восемь, — бодро ответил Мекатл. — Они хранятся в восточных пещерах, ждут своего часа. — Кирилл подошел к туше поближе, обошел ее по кругу.

— С ума сойти.

— Каждый слепок — неповторимый шедевр некромантии, на изготовление одного уходит много месяцев. На каждом этапе нужно много всего учесть: правильно ли обработана, скреплена плоть, распределение массы, подвижность суставов…

— Неужели они не разваливаются при движении?

— С первыми слепками так и было, но мы учимся на своих ошибках.

— Они умнее обычных мертвяков?

— На целый порядок. Им хватит мозгов, чтобы отличить своих от чужих, использовать оружие, выполнять несложные команды вроде ”стой”, ”сиди”, ”принеси то”… — Хранитель некрополя долго и увлеченно рассказывал про свои любимые детища, поясняя каждую деталь. Кирилл его не прерывал, любое знание может в будущем принести пользу, особенно способы создания жутких мясных големов.

— А зачем слепкам способность издавать звуки? — недоумевал Мекатл, когда архилич предложил прикрутить великанам сирену.

— Мы ведь собираемся сражаться с живыми людьми, так?

— Так, мой царь.

— А живые люди имеют свойство бояться, так пусть бояться еще сильнее. К тому же оглушительно завывающие на поле боя големы усложнят ромейцам командование войсками, собьют их с толку.

— Я не думал о таком, — протянул лич. — Мы попробуем дать нескольким созданиям голос. И что такое ”голем”, владыка?

— Так в Мире Первого Солнца называются искусственные существа, только по легенде их делали не из плоти, а из глины.

Экскурсия по некрополю Кирилла впечатлила, личи готовятся к войне всерьез и основательно. Если царь Ацтлана вдруг решит включить заднюю, его не просто не поймут, а кремируют собственные приближенные, не взирая на наложенные клятвы. Немертвые лелеют вековую мечту утопить Ромейскую империю в крови, отступать нельзя. Они не для того копили силы последние двести лет.

Пробыв на секретном объекте полдня, архилич со свитой поплыл обратно в Ачтилан, по реке можно добраться в столицу напрямую, без утомительных переходов по суше. В дороге Кирилл развлекал себя экспериментами с магией и разговорами с Тлалоком, младший жрец обладал широким кругозором, глубочайшими познаниям во многих областях. Интересный мертвец.

— Не понятно, зачем прятать иглу в яйцо, яйцо в утку, утку в зайца, зайца в сундук, а сундук под деревом закапывать.

— Так это сказка.

— Идея привязать свою жизнь к какому-то предмету мне кажется сущей глупостью. Да и зачем, если мы способны вызвать дух из Тени, поместить его в новый сосуд?

— А если некому будет возвращать обратно?

— Тогда да, — признал Тлалок. — Это проблема.

— Значит, идея не такая глупая?

— Я скажу вам то же, что скажут другие жрецы. Мы понятия не имеем, как можно поместить собственную душу в эту ”филактерию”, сохранив способность управлять телом.

— А если часть души?

— Пытаясь оторвать от своей души кусок, ты, скорее всего, уничтожишь себя, владыка, сойдешь с ума или превратишься в блуждающий огонек без намека на самосознание. Мы и так бессмертны.

— Наше бессмертие относительно, — возразил Кирилл. — Прилетят драконы, сожгут Ачтилан со всеми жрецами. И как тогда быть?

— Это маловероятно.

— О, поверь, Тлалок, я навидался в прошлой жизни такого, что не просто маловероятно, а практически невозможно.

— На создание работающей как у Кощея из сказки филактерии уйдут годы изысканий, куча человеческого материала.

— Ты и займешься данным вопросом. В исследования нужно погрузиться с головой, а у меня нет времени, царь вынужден думать о политике, подданных…