Страница 20 из 45
3
Дядя Юра и разбойница-Валентина, похоже, собирались говорить долго и обстоятельно. Возникшая было между ними неловкость сама собой исчезла, и теперь они торопились рассказать друг другу обо всем, что случилось, пока они не виделись. А насколько понимал Макс, не виделись они очень долго. Он постоял, поразглядывал плакат про лекарственные травы, перешел к другому. Президент смотрел на Макса блестящим глазом, безуспешно пытаясь разгладить хмуро сдвинутые брови. Мальчик показал этому усатому дядьке язык - и сам устыдился своей ребячливости. - ...А помнишь... - ...А ты гэта тагда... Макс вздохнул, отправился к велосипеду и нарочито громко начал с ним возиться: проверять цепь, отражатели, полез в сумочку позади седла... На улице затарахтел мотор; скрипнула дверь - в помещение ввалился Ягор Василич, так что здесь сразу стало тесно и шумно. - Вось ты дзе! - обвиняющим тоном громыхнул новоприбывший. - Ну, збирайся, да мяне паедзем! И ты, Валянцина, тожэ прыхадзи, як асвабадзишся. - На чем ехать будем? - уточнил дядя. - На тракторы, на чым яшчэ? Юрий Николаевич развел руками: - Боюсь, Ягор, не получится. Макс у нас с велосипедом. При этом видно было, что дяде Юре очень хочется поехать с Ягором Василичем (да и кому не хотелось бы, они ведь столько лет не виделись!). А вот Макс как раз предпочел бы отправиться домой. О чем он и сообщил Юрию Николаевичу. - Не знаю... - Карасёк, пракращай! Хлопец не маленький, не заблудзицца. А заблудзицца запытае, як да Стаячага Каменя даехаць - кожны пакажыць. - Да не заблужусь я, - обиженно вздохнул Макс. - Я же помню, как мы сюда шли! Дядь Юр!.. - Едзь, - сказала Валентина-разбойница. - Я буду исци да Ягора, зайду да Мацвеяуны, праверу, ци дабрауся твой плямяш. Ня бойся. - ...Хорошо. Только, Макс... Одним словом, уговорили дядю. Попрощавшись с почтальоншей, они вышли на крыльцо, рядом с которым дрожал и тарахтел Ягор Василичев "Беларусь". Дядя Юра с другом погрузились, и трактор отправился прочь - по узенькой асфальтовой улочке, распугивая грязно-белых кур и провоцируя на давящийся лай собак. Когда "Беларусь" исчез за поворотом, Макс решил, что и ему пора ехать. Он не знал, как быстро Валентина-разбойница освободится, а ведь мальчик хотел еще по дороге свернуть на поле, хоть одним глазком взглянуть на круги. А вдруг их уже нашли и там сейчас во всю журналюги орудуют?.. Так что Макс решил поторопиться. Он как следует приналег на педали, умудряясь при этом еще и глазеть по сторонам. Ему было интересно наблюдать за местными жителями, пытаться представить себя на их месте - ну и смотрел, удивлялся, фантазировал. И поэтому, наверное, не сразу заметил на улице впереди себя одноногого старика. "Влип, ёлки!.." Но похоже, Серебряк мальчика пока не увидел. Он шагал в ту же сторону, куда ехал Макс. "Вот только если не ползти на пузе, рано или поздно мне придется его обогнать". Пришлось слезть с велосипеда и перевязывать шнурки на кроссовках: вскоре, даже шагая так, как он шагает, старик должен был добраться до перекрестка. И Макс очень надеялся, что одноногий свернет куда-нибудь в другую сторону. Иначе - все-таки мальчик вынужден будет его обгонять. Макс раз в пятнадцатый распустил и снова собирался завязать шнурок на левой кроссовке - теперь особенным хитроумным узлом, - когда в глаза ему бросилась одна странная закономерность. За спиной Макса улица жила своей привычной жизнью: шагали к колонке две бабуси с ведрами, о чем-то спорили чумазые девчонки, - а вот перед ним (вернее, перед одноногим Серебряком) улица будто вымерла. То есть зверье всякое-разное как ни в чем не бывало занималось своими звериными делами, но люди старались либо отвернуться и сделать вид, что их, людей, вообще здесь нету, либо же торопливо заходили к себе во двор, вспоминали о неотложных заботах в доме, в саду - где угодно, только бы подальше от этой полуденной улицы, от этого нелепого старикана, который вбивает в асфальт свои шаги. А если все-таки какой-нибудь неудачник встречался с Серебряком взглядом, то осторожно здоровался и спешил прочь. Даже некоторые псы пятились в тень заборов "А Дениска говорил..." - раздосадованно подумал Макс, распуская особенно хитроумный узел. Но вот какой-то барбос-смельчак отважился рявкнуть на Серебряка: оскалил клыки, гортанно взрычал и прыгнул в сторону одноногого. И что же? - тот неожиданно ловко обернулся и так угостил пса костылем, что животное, взвизгнув, рухнуло на бок. А Серебряк еще разок-другой ткнул в обидчика кованым концом деревяшки, потом, как будто ничего и не случилось, оперся о нее и захромал дальше. И что самое интересное - хозяйка пса, ведьмоподобная бабка, которая наверняка хватку и язычок имела не хуже, чем у иного сказочного дракона, так вот, бабка эта только потупилась и сделала вид, что ничего не произошло. А ведь задень ее "собачку" кто-нибудь другой - Макс не сомневался, все Адзинцы бы об этом услышали. Пока мальчик размышлял над увиденным, Серебряк наконец добрался до перекрестка. Здесь он постоял, словно выбирая, куда же идти - и направился-таки не туда, куда нужно было ехать Максу! Дорога освободилась, и мальчик, вздохнув с облегчением, поспешил миновать развилку - он выехал из Адзинцов и повернул к лесу, за которым находился Стаячы Камень. Макс пылил по дороге, улыбался солнцу и не знал, что через некоторое время, уже оказавшись в лесу, заметит очень красивую ярко-зеленую ящерицу; не знал, что решит погнаться за ней - и, отложив велосипед, поднимется к папоротниковым зарослям, за которыми и обнаружит странный камень.
4
...Он без приключений миновал заброшенный дом ведьмарки, промчался через мост, проехал мимо пшеничного поля и, наконец, оказался у знакомого двора. По дороге Макс немного пришел в себя - все эти страхи насчет камня казались ему надуманными и смешными; и в то же время что-то в нем хранило уверенность в правильности тех ощущений. И поди разберись! - в самом-то себе! Макс закатил велик во двор, погладил по голове выбежавшего Рябого и пошел в дом. Рассказал бабушке, что дядя уехал к Ягор Василичу и просил не беспокоиться. Настасья Матвеевна покормила внука, и мальчик отправился к Дениске, возвращать "Аист". Дениска сидел у телевизора, одновременно ухитряясь смотреть мультфильм и вырезать из дерева перочинным ножиком кораблик. Судя по свежему надрезу на пальце, мультфильм был интересный. - А, гэта ты... - протянул Дениска, - сядай. - Он переложил с лавки на стол заготовленные лоскутки от старой наволочки, нитки, иголку, тюбик клея. - Дауно павярнувся? - Не-а. Я там твой "Аист" завез. У забора стоит. - Добра. А я Святланку правеу да Мхавишч... - Он рассеянно куснул нижнюю губу; ножик в это время соскользнул с будущего кораблика и снова ткнулся в Денискин палец - тотчас проступила кровь. Дениска приглушенно вскрикнул (наверняка, не от боли, а от неожиданности) - и тут же из-за занавески, разделявшей комнату, выглянула Гордеичиха. - Усе руки сабе парэжыш, - неодобрительно прокомментировала она случившееся. - Няужо няма чым табе заняцца? Караблики стругаеш, роуна малец яки. Дениска возмущенно отмахнулся: - Ба! Перастань! Кали стругаю, значыць, надо. Гордеичиха явно была настроена поскандалить, и ответ внука как нельзя более подходил для этой цели. - Што значыць "нада"? Ты гэта як размауляеш з дарослыми?! Мальчик скривился и махнул рукой: - Ну кольки можна, я ж не маленьки!.. - Вот парэжаш сабе руки - будзеш ведаць! - предупредила Гордеичиха. Но поскольку внук ничего не ответил, а в присутствии Макса она заводиться не хотела, старушка только неодобрительно зыркнула на мальчиков и вышла, громко хлопнув дверью. - Ну от и добра, - Дениска проворно отложил недовырезанный кораблик на стол и повернулся к Максу. - Скажы, ты камусь яшчэ давау журнал чытаць? - Какой журнал?.. А-а... нет, не давал. А что? - Ды ничога, - Дениска некоторое время следил за происходившим на экране, потом неожиданно заявил: - Нашли круги. Макс аж подскочил от нетерпения. Он мигом позабыл, что собирался рассказать про странный камень - все его внимание сосредоточилось на новости. Хотелось поскорее броситься на поле, понаблюдать, как суетятся операторы, бегают фотографы - клацают, переговариваются, азартно улыбаются друг другу... - Так чего ж мы тут сидим?! Побежали!.. - Не пабаишся? - с горечью спросил Дениска. Макс искренне удивился: - Чего боятся? - Дык круги ж каля чарцячника намалёваны! - День, около какого чертячника? Шутишь? - Панимаеш... - Дениска помолчал, повертел в руках кораблик-безделушку. Гэта не наши круги, Макс. Чужыя.