Страница 5 из 11
После одного медленного и двух быстрых танцев они повели девчат в «Кортик».
В кафе бросались в глаза большая очередь и буфетчица Рая в несуразном кокошнике. В «Кортике» Рая царила безгранично.
Ароматы свежайшей сдобы и кофейного напитка подстегивали лениво двигающуюся очередь. Напротив Раи стоял пятикурсник с подругой. Рая таких любила, они не пересчитывали сдачу.
– Пожалуйста, два кофе.
Внушительных размеров кофемашина угрожающе шипела, посвистывала и плевалась. Ждать кофейный напиток из цикория приходилось долго – видимо, машина страдала хроническим простатитом.
Неловким движением Рая поправила кокошник.
– Заказывать еще что будете?
Пятикурсник с видом «гулять так гулять» озвучил заказ:
– Два мороженых по три шарика.
– Вам ассорти или всяко-разно?
Поставив парочку перед непростым выбором, Рая широко улыбнулась своим давненько не санированным ртом и дурным голосом возопила:
– Криманки! Криманки давай! Где тебя черти носят?!
Из дверей подсобки со стопкой чистых криманок вышел Марат, разнорабочий и по совместительству «милый друг» Раи.
Трудно сказать, где она подобрала этого пьющего интеллигента, но Рая его пожалела и пристроила к телу и к делу. Зевать она ему, конечно, не давала, зато закрывала глаза на его природную тягу к хмельному.
Марат, в свою очередь, благодетельницу боготворил и служил ей с преданностью и простосердечием Санчо Панса. Это был идеальный союз несчастливой лимитчицы и потомственного питерского алкаша.
Наконец подошла очередь ребят. Заказ их был незатейлив – мороженое да яблочный сок. Рая обслужила их без энтузиазма, ни разу не улыбнувшись. Отработанным до автоматизма движением навалила шарики мороженого в криманки, налила сок в граненые стаканы и, отсчитав сдачу до копейки, высыпала ее в мокрое блюдце.
– Следующий!
Пока Серега с друзьями запивал мороженое соком и пытался сократить дистанцию с зарумянившимися девушками, за соседним столиком шумно гуляла компания старшекурсников с непрофессиональными профурсетками.
Иметь такие знакомства на воле было выгодно. Дело в том, что употреблять спиртные напитки курсантам строжайшим образом запрещалось. Хотя в увольнении, если невмоготу, они себе позволяли, несмотря на риск быть пойманным офицером с обостренным обонянием.
Пока курсантов нещадно гоняли на зарядку и заставляли сдавать нормы по физподготовке, некоторые их сверстники-студенты умудрялись допиться до цирроза. Что тут скажешь, завидно и обидно. И как же быть, если ты сидишь месяц без увольнения? Вот тут-то такие профуры и нужны. Курсанту бутылку в училище не пронести, на КПП тщательно проверяют, а опытные девки под одеждой до трех бутылок портвейна проносили.
Такие вот счастливцы и радовались жизни за соседним столиком. Потеряв бдительность, радовались они громко и порой даже нецензурно.
Упоительную гармонию, царившую в «Кортике», в момент порушил старший помощник дежурного по училищу. Капитан второго ранга, с повязкой на левом рукаве и кобурой на правой ляжке, стремительно появившийся в кафе, хищным взглядом краснодеревщика осмотрел помещение.
Притихли даже парочки в плохо освещенном дальнем углу («Кортик» сводил молодых людей, здесь началась не одна флотская династия).
В наступившей тишине под столом предательски звякнули бутылки.
Подключив к слуху обоняние, офицер безошибочно вышел к цели. Нависнув над столиком еще недавно веселившейся компании, неестественно раздувая ноздри, он сделал глубокий вдох и прикрыл глаза. Сомнений не было – портвейн белый «Агдам» объединения «Азербайджанское вино», спирт 19 %, сахар 8 %, ГОСТ 7208-70.
Курсанты встали из-за стола и понуро разглядывали начищенные до зеркального блеска хромачи.
Ситуация была ясна, как таблица умножения, но капитан второго ранга зачем-то вкрадчиво спросил:
– Ну что, голубчики, попались?
Стараясь не выдыхать, курсанты дружно заблеяли:
– Товарищ капитан второго ранга, вы не подумайте, мы только мороженое…
Тот, недолго думая, ткнул пальцем в стриженый затылок за соседним столиком.
Затылок вскочил и представился:
– Товарищ капитан второго ранга, курсант Чернышенко!
– Вы видели, как за этим столиком распивают спиртные напитки?
– Никак нет!
Потерпев неудачу, старший помощник дежурного по училищу решил обратиться к нейтральной стороне. Он обернулся и подозвал к себе Марата. Райкин кавалер приветствовал начальника размазанным взглядом водянистых глаз и блуждающей улыбкой вовремя опохмелившегося человека.
– Вы видели, как они распивают спиртные напитки?
В ответ Марат красноречиво молчал.
Капитан второго ранга опрос свидетелей прекратил: во-первых, бесполезно, а во-вторых, при наличии таких вещдоков свидетели не особенно-то и нужны.
– Достаньте бутылки из-под стола!
Провинившиеся полезли под стол, пустые бутылки зазвенели валдайскими колокольчиками. Изрядно поддавшие шаболды Кубанским казачьим хором вступились за своих кавалеров. Это не помогло.
Траурная процессия с пустыми бутылками в руках двинулась на выход из кафе. Замыкал шествие ублаготворенный капитан второго ранга.
– Следующий! – раненой чайкой прокричала Рая, вернув «Кортик» к нормальной жизни.
Все вокруг загомонило и задвигалось. Ребята еще долго общались с девушками, была съедена не одна порция мороженого. В отношениях наметился прогресс, но курсанты – люди военные и живут по строгому распорядку, да и девочкам нужно было успеть в общагу к сроку.
Распрощались, как прощаются малознакомые люди.
На удачу Серега крикнул вслед уходящим девушкам:
– Телефончик оставьте!
Та, что была побойчей, обернулась:
– 164-35…
Последние цифры потонули в Райкином призыве к Марату:
– Ты че, заснул?! Криманки давай!
«Кортик» как сводил, так и разлучал. Больше Серега никогда этих девушек не встречал.
Musca vomitoria
На минном дворе офицер строевого отдела принимал курсантов-нарушителей для сопровождения на гарнизонную гауптвахту.
Небольшой дворик-колодец с рогатой миной, выкрашенной в зловеще-черный цвет, посередине и местом для курения в углу. Такой вот военно-морской фэншуй. Два третьекурсника-минера, гидрограф с пятого курса и первокурсник со штурманского факультета кучковались у курилки. Сдвинув фуражку на затылок, сопровождающий въедливо проверял документы, и у них образовалось время на перекур. Пятак с барского плеча угостил всех «Беломором». Сладко затягиваясь и щурясь на ярком весеннем солнце, он с брезгливой снисходительностью обратился к первокурснику.
– Слышь, салабон, ну ладно, я начальника патруля за ухо укусил, эти два румына нажрались как свиньи и обрыгали рубку дежурного, а тебя, убогого, за что?
Шурик задумался: тут в двух словах не объяснишь. Подошел сопровождающий.
– Становись!
Надев вещмешки, курсанты построились.
– Равняйсь! Смирно! Налево шагом марш.
На гаражном дворе их уже ждал пазик мерзкого грязно-желтого цвета.
Закончился первый училищный отпуск. Доложив дежурному о прибытии, курсанты собирались группками, обменивались впечатлениями и дружно уплетали вкусности, привезенные из дома.
За трепом время пролетело незаметно. Пришло время отбоя.
Шурик Расписов залез к себе на верхний ярус. На соседней койке уже сопел его кореш Витюня Ермашов. Несмотря на зимний холод, спали с открытыми окнами, и, не дай бог, кто-нибудь наденет тельник. За этим строго следили отцы-командиры.
Уснул Шурик быстро. Снился ему Новый год в кругу семьи, загулы с друзьями и другие приятные моменты.
– Рота, подъем!
Все хорошее когда-нибудь заканчивается.
Встать у Шурика не получилось. Двухметровый здоровяк Витюня, ворочаясь во сне, придавил его ногой.