Страница 40 из 69
2
Был первый день Теплыня, и все вокруг переменилось, предвкушая непродолжительный, но долгожданный отдых от холодов.
Ренкр энергично шагал, раздумывая о том, что Одмассэн совершенно зря пожалел его и положил так мало ноши в заплечный мешок. Парень легко и пружинисто шагал по тропе, успевая смотреть по сторонам и наслаждаться открывающимся взору пейзажем.
Слева край дороги обрывался в пропасть, и оттуда на путников наползал ленивый туман. Его белесую мглу во многих местах пронзали острые иглы солнечных лучей, и от этого туман приобрел дивный праздничный вид. Над Горой светло-голубой скатертью туго натянулось небо с ползущими по нему кудряшками седых облаков.
Хотя сегодня был всего первый день Теплыня, природа уже почувствовала властное касание солнца и спешила отозваться на это прикосновение. На бедной питательными веществами Горе из щелей, отверстий, из-под навесов выглядывали низкие желто-коричневые тела дикой хурры - питательного гриба, того самого, который культивировали горяне. В их пещерах хурра приобретала потрясающие вкусовые качества, но утрачивала свою естественную окраску и бледнела, будто тосковала по вольному ветру и чистому небу. А здесь, как мог теперь убедиться Ренкр, эти шаровидные грибы размером с голову взрослого человека, раскрашивались в яркие желтые полосы, разделенные тонкими черточками коричневого цвета. Того же самого коричневого цвета были и пятна неправильной формы, темневшие по всему телу хурры.
Красота грибов зачаровывала, и долинщик даже пожалел, что они утрачивают свою окраску в полутемных пещерах.
Дорога тем временем поднималась все выше и выше, и парень поневоле напрягся, внимательно осматриваясь. Одмассэн заметил это:
- Расслабься, Вопрошающий. Не забывай, сейчас все-таки Теплынь! Змеи давно убрались отсюда.
Ренкр кивнул и снял ладонь с рукояти меча (и когда только успел ее сжать!).
Но напряжение прошло лишь после того, как за следующим поворотом они увидели оскалившийся на солнце белесый череп. Там, где должны были находиться два огромных кинжаловидных зуба, зияли дыры. Позвонки скелета валялись, разбросанные по всему участку дороги. Видимо, падальщики на славу потрудились над тушей твари. Ренкр не удержался и пнул сапогом чеша жуткий череп. Тот легко взлетел в воздух и упал в пропасть. Юноша подошел к краю обрыва и посмотрел вниз: белая точка быстро уменьшалась в размерах и скоро исчезла в клубах тумана.
- Ну что, отвел душу? -беззлобно усмехнулся Бэрк. - Пошли дальше
И они пошли дальше.
- Слушай, - догнал Ренкра Мнмэрд, - ты мне расскажешь когда-нибудь, как это ты дракона?.. А?
- Когда-нибудь расскажу, - буркнул долинщик. Он не хотел возвращаться к этому вопросу - воспоминание было не из приятных. В селении как-то тему дракона не затрагивали, а здесь, гляди ж ты, вспомнилось.
- Да что ты, в самом деле, прицепился к человеку! - приструнил молодого горянина Свэд. Он дернул себя за правый ус и хмыкнул:
- Нашел о чем спрашивать! Лучше б поинтересовался, как им в долине живется.
- И в самом деле, - подхватил молчавший до сих пор Азл. - Как?
- Отставить болтовню! - обернувшись, рявкнул на них Одинокий. Берегите дыхание, м_о_лодцы! Нам еще топать и топать. Вот когда вечером сделаем привал, тогда и станете спрашивать Ренкра обо всем, что пожелаете. А пока - вперед!
- Эй, эй! - воскликнул ему вдогонку Мнмэрд. - Как это так "привал вечером"?! А днем? Ты что-то перепутал.
- Ничего я не перепутал, - отрезал Одмассэн. - Мы, между прочим, не на прогулку вышли, Жизнерадостный. У нас время строго ограниченное - нам нужно за Теплынь вверх подняться, змей найти и еще обратно вернуться. Живыми, а никак не в желудках льдистых тварей! Так что готовься - впереди тебя ожидает несколько интересных деньков. И _весьма_ насыщенных.
- А?.. - начал было Мнмэрд, но Свэд положил ему руку на плечо и довольно заявил: - Ну теперь-то ты, шалопай, возьмешься за ум.
- Насчет ума не знаю, но за голову я уже хватаюсь. Это ж надо привал вечером! - пожаловался несчастный.
Одмассэн многозначительно откашлялся, и они замолчали.
3
...Когда небо стало понемногу сереть, а туман из праздничного принял угрюмое и таинственное обличье, Ренкр в который уже раз за сегодня подумал, мрачно глядя себе под ноги: "...Да уж, пожалел, как же! Он что, камней мне в мешок напихал?"
Одмассэн словно услышал его слова и решил опровергнуть это подозрение. Он объявил привал и приказал распаковывать мешки и ставить палатку. А сам отозвал Бэрка и ушел с ним за дичью.
- Они что, каменные? - простонал в пространство Ренкр, подразумевая двух охотников.
- Может статься, ты прав, - пожал плечами Мнмэрд, извлекая их чехла маленький топорик для рубки дров. - Пошли, Вопрошающий, или ты не хочешь этой ночью греться у костра?
Ренкр хотел. Правда, он сильно сомневался, что тем жалким кустарником, который им встретился на всем сегодняшнем пути, можно поддерживать огонь хотя бы в течение часа, не говоря уже о том, что он не считал, будто в состоянии просто стоять на ногах. Но встал. И пошел за молодым горянином. Они, как и Одмассэн с Бэрком, стали подниматься вверх по дороге. Скоро Мнмэрд остановился и принялся отчаянно колошматить топориком по каменной стене, возвышавшейся справа от дороги.
"Ну вот, один уже свихнулся", - немного злорадно подумал Ренкр.
Оказалось, все не так просто. Мнмэрд уже отколол от скалы хороший кусок серого с золотистыми вкраплениями камня и отложил в сторону. Такую породу долинщик часто видел во время сегодняшнего восхождения, и хотя она сначала привлекла его своим необычным видом, потом Ренкр привык к ней, как привыкают ко всему, что встречается слишком часто, и не обращал внимания.
Мнмэрд отколол топориком еще один "скромный кусочек" размером с добрый стулище и обернулся:
- Ты чего? А! - до молодого горянина дошло, что Ренкр не знает, в чем дело.
- Это горюн-камень, - объяснил Мнмэрд. - Он хорошо горит, даже лучше, чем дерево, но только жутко смердит. Впрочем, в горах, когда под рукой нет ничего другого, это отличное сырье для костра. Так что бери и тащи в лагерь.
Ренкр уже устал удивляться - взял да потащил. И пока тащил, по достоинству оценил точность Мнмэрдовых слов - камень был тяжелым, его на самом деле приходилось едва ли не волочить по земле.