Страница 8 из 12
обществе. Товарищ или друг – слишком интимное, что ли, обращение, товарищей не может быть много у каждого человека, тем более друзей!
–Ну, ты и зануда!– оборвала меня Мариночка.
–Нет, ты послушай… Общеизвестное официозное обращение «товарищ» ушло в забвение, но на смену ему явилось сходное обращение – друг (стыдливая замена обращению «товарищ»). Так же, как и товарищ, друг не может быть обращением к совершенно постороннему человеку в обществе.
–А ты хочешь зваться господином?– удивилась Мариночка.
–Ничего плохого в таком обращении не вижу. Понимаю, некоторых коробит обращение «господин» или «госпожа», но можно вспомнить и более удобоваримое «сударь» и «сударыня».
–Сударыня? Какая я сударыня?
–Значит, ты друг Мариночка Страдальцева,– решил я.
–Ну и что?
–А то… Когда тебя кто-нибудь толкнет в транспорте или
обругает, ты не ругайся, ведь вокруг одни друзья.
Мариночка тяжело вздохнула, покачав головой.
–Разве я не прав, Мариночка?
–Дурак! Фашист!– услышал я ее гневные слова в свой адрес, после чего Мариночка начала одеваться и
собираться на работу.
Увы, видно, наша любовь остыла, как это ни прискорбно… Былой бушующий пожар страсти превратился в тихую гавань. Хотя я обиделся и решил не разговаривать с Мариночкой, но через минут пять не выдержал и сухо сказал ей:
–Попрошу больше не оскорблять меня.
–Ой, ой, мы обиделись?
–Обиделся.
–Ладно, извини… А я вчера по телевизору еще одну актуальную передачу смотрела.
-Надоел твой телевизор. И о чем?
–Обсуждали, сколько было любовниц у Вождя.
–Гм, у того с мохнатыми бровями?
–Нет, у другого.
У той бальзамированной мумии?– презрительно усмехнулся я.– Очень актуальное обсуждение для нашего времени!
–Ты, как всегда, надо всем иронизируешь. А вот еще. Один депутат предлагал провести референдум.
–Слово- то какое диковинное! Референдумы у нас проводятся за границей, чтобы проводить аннексию других территорий.
–Только без намеков, пожалуйста.
–Ладно, вернемся к телевизионной теме. О чем же референдум?– вскользь поинтересовался я.
–Предлагали провести референдум о присоединении Аляски к России.
–Это еще зачем?
–Зачем нам Аляска или зачем референдум?
–Гм, и то, и это.
–И то, и другое нам нужно,– убежденно ответила Мариночка.– Ну, как ты не понимаешь!
–Как ты не понимаешь, что нельзя верить зомбиящику,– в тон жене ответил я с ухмылкой.– Правоверная ты моя квасная патриотка!
–Ой, какие мы насмешливые философы!– обозлилась Мариночка, обозвала меня снова философом – шизофреником и ушла на работу.
Поев и одевшись, я отправился в управу. Секретарша, увидев меня, тут же сказала очень холодно, что приема нет.
–Почему нет?– удивился я.– Я по приглашению Главы управы.
–Вы записывались на прием?
–Нет, меня пригласили.
-Кто пригласил?
–Глава.
–Неужели сам?– пожала плечами секретарша, не глядя на меня и роясь в бумагах на стоге.
–Когда была передача по телевизору, он пригласил меня в гости,– наивно – простодушно сказал я.
Секретарша отложила бумаги и пристально посмотрела на меня, потом огорошила вопросом:
–Вы чего… больной? Чего приперлись?
–Почему больной, я… Глава управы говорил, мол, прихо-дите жители к нам, ведь мы слуги народа, ответим на все ваши вопросы и…
–Да это просто такая фраза одна проскочила у него… Это просто… Просто так обычно говорят…
–То есть это вранье было?
–Ну, почему вранье…
–Он говорил: приходите, ответим на все ваши вопросы, а….
–И вы что, подумали, что именно вас сюда приглашают?– хихикнула секретарша.
Я нахмурился:
–Хватит посмеиваться! Он у себя?
–У себя. Глава управы занят. Приема нет. Никого не приглашали,– быстро отчеканила секретарша, вновь начиная рыться в своих бумагах.
Я решил сам зайти в кабинет Главы управы, но бодрая секретарша вскочила и храбро грудью загородила дверь, повышая голос:
–Чего вам надо? Уходите, а то вызову охрану!
Неизвестно, что произошло дальше, может, я закричал во весь голос или поломал бы дверь, или же все слуги народа, то есть все чиновники явились ко мне на помощь,
но дверь кабинета сама открылась, и я увидел выходящего
флегматичного низенького и толстого господина в синем костюме, белой сорочке и синем галстуке, лет пятидесяти.
Я узнал в нем Главу управы и обратился к нему, как к старому знакомому, которого давно знаю:
–Здравствуйте! Меня к вам не пускают.
Глава управы не ответил, только весьма безразлично посмотрел на меня, будто я сбежавшая обезьяна из зоопарка, по неведомой причине забежавшая в управу от нечего делать. Честно говоря, мне очень не понравился холодный взгляд стеклянных безжизненных глаз Главы, поэтому я пояснил с ободряющей улыбкой:
–Вы недавно выступали по телевизору, приглашали к себе.
Глава на минуту застыл, потом губы его дрогнули усмешкой:
–Вы что, идиот?
Я не успел ответить, а Глава управы поинтересовался у секретарши:
–Ну, почему народ в приемной? Идиотов я не приглашал.
Секретарша затараторила, что она меня не пускала, я сам явился, а кто и что она не знает, и она честно выполняет свою работу, загружена по несколько часов в день, голова
постоянно болит, а тут разные идиоты являются и говорят
несусветную чушь о приглашении, полученном на телепередаче, а она тут при чем и она….
–Да хватит!– оборвал ее Глава управы, заходя в свой
кабинет, и ничего не говоря мне.
Однако я успел нахально зайти за ним, пока дверь не закрылась.
–Вы чего?– оторопел Глава, поворачиваясь ко мне.
Секретарша влетела за мной, начиная причитать, что
она, мол, не виноватая, а идиот сам зашел, а она не знает, что я хочу, и что она загружена, честно выполняет свою работу, голова болит, а тут разные идиоты являются…
–Да заткнись ты!– огрызнулся Глава управы, показывая
ей на дверь.
Секретарша покраснела от волнения и выбежала из кабинета.
Глава уселся в мягкое кресло за длинным столом,
потом сухо произнес:
Ну, слушаю. Очень коротко.
Я сел напротив него и начал говорить как можно спокойнее, хотя после произошедшего это было крайне сложно:
–Знаете, у меня много вопросов, очень хочется услышать ответы на них, а…
–Ну, знаете, лучше напишите вопросы моему секретарю, вам потом ответят.– Сказав это весьма безразлично, Глава управы повернулся к компьютеру на столе, больше не обращая на меня никакого внимания.
–А я не ушел,– холодно заметил я.
Глава управы промолчал, тогда я вновь повторил,
громко говоря:
–А я не ушел.
–Ну и напрасно,– беззаботно ответил Глава, даже не смотря на меня.– Охрана вас выведет.
–Хорошо, только на несколько вопросов можете ответить?
–Ну, только на несколько. Слушаю.
–Вот я раньше работал учителем русского языка и литературы, а потом прошло сокращение. Знаете, эта
ненужная и непонятная модернизация…
–Модернизация – это хорошо!– оживился Глава управы.
–Хорошо? Когда сокращают, это хорошо?
–Модернизация – это хорошо,– почему-то радостно повторил Глава управы.
–Хорошо, когда сокращают людей? Это называют… черт, забыл это слово…
–Оптимизация,– нехотя подсказал Глава.
–Да-да, дурацкая оптимизация…
–А ругаться нехорошо,– сделал замечание Глава.– Можем вызвать полицию, посадить вас за хулиганство.
–Не надо… Оптимизация…
–Оптимизация – это хорошо!
-То есть по- вашему, если людей увольняют, это хорошо?– разозлился я.
–Оптимизация – это хорошо,– настойчиво повторил Глава.
–И модернизация…
–И модернизация – это тоже хорошо!
–И все хорошо, прекрасная маркиза?!