Страница 48 из 123
Дойдя до центра, разворачиваюсь на каблуках и замираю спиной к главному входу. Каждый вдох дается с трудом и болью в ребрах, упирающихся в тугие прутья корсета. Я не верила в происходящее, не хотела верить. Ведь всего несколько дней назад одна мысль увидеть лицом к лицу Императора и его сыновей вызывала насмешку, и вот они все, в парадной черно-золотой строгой одежде, со знаками отличия на плечах, присущих исключительно их семье. Сам Его Величество сидит в центральном кресле с подлокотниками, украшенными орлами и символической короной на вершине спинки. Короткие черные волосы идеально ровно уложены, горящие карие глаза готовы просверлить именно меня насквозь. Лицо гладкое, ни единой морщинки, тонкие бесцветные губы плотно сжаты. Ухоженные брови чуть приподняты, явно выражая реакцию на внешний вид очередной претендентки. В жизни он сильно отличался от изображения на плакатах и экранах телевизоров. Встреть я его в городе, в обычной одежде, ни за что не узнаю. Сглотнув ком в горле, мимолетно осматриваю подиум. Левое кресло пустует, а, значит, наследника престола здесь нет. Стоит увидеть следующего за ним человека, и взгляд замирает.
Спаситель сидит, закинув ногу лодыжкой на чуть вытянутое, почти не согнутое колено, трость приставлена к стене рядом, до нее стоит только протянуть руку. Все внимание принца обращено исключительно в открытую перед ним на подлокотнике книгу, он даже не поднимает глаз, чтобы оценить чью-то будущую фаворитку. Лицо осунувшееся, волосы стянуты в тугой хвост, что еще больше портит внешность мужчины. Невольно передергивает, стоит в очередной раз его увидеть.
- Это уже что-то новенькое, подойди поближе, – раздается властный, высокий голос с другой стороны, вынуждающий вздрогнуть и перевести взгляд. Мужчина выглядит более молодой копией отца, вероятно, Император видит в нем собственное отражение двадцатилетней давности. Глаза, нос, прическа идентичны, как и форма губ, но у него их скрывают аккуратные усы, плавно перетекающие в бороду. Из всех присутствующих, самый большой энтузиазм испытывает явно он, но стоит посмотреть правее, и сразу узнаю именинника. Самый младший принц, вжался в кресло так, словно это не он выбирает претенденток, а они его. Вжав голову в плечи и ухватившись пальцами за подлокотники до побелевших костяшек. Стоило перехватить его взгляд, и мы оба начали ощущать больше неловкости, чем прежде. Черные растрепанные волосы, торчат в разные стороны, парень пытался пригладить их, или завести за уши, но они непослушно вылезали и жили своей жизнью. Ослепительные голубые глаза напоминали мои. Совсем юное лицо, без намека на растительность, я бы не дала ему и шестнадцати, не то что совершеннолетия, – Ау, дамочка, – пощелкав пальцами чуть ли не перед носом, предыдущий принц возвращает все внимание на себя, заставляя делать шаг вперед и поднять на него взгляд.
- Что у тебя с лицом? – вопрос Императора разносится на весь зал и оглушает басом. Чувствую, как пот проступает на спине и подмышках, еще несколько минут такого напряжения, и ноги, определенно, подкосятся. Стараясь как можно незаметней сглотнуть ком в горле, мысленно очень прошу голос не подвести и не дрогнуть в ответственные моменты.
- Прошу прощения, Ваше Величество, это одно из немногих моих умений, и мы с визажистом решили продемонстрировать его в первую очередь, – язык заплетался и бежал впереди мыслей. Сперва сказав, начинаю по кусочкам разбирать фразу и хочу себя убить за подобную глупость. Присев в низком реверансе, выпрямляюсь и окидываю всех четверых взглядом. Приподняв брови, Император недовольно хмыкнул. На лице ближайшего к нему принца возникла улыбка, двое других никак не отреагировали.
- Я не думаю, что тебе потребуется это умение, правда Лео? – обратившись к брату, он разворачивается на каблуках, возвращается обратно к креслу, но присаживаться пока не стал, а снова обратился в мою сторону лицом. Услышав собственное имя, виновник торжества вздрогнул и посмотрел на брата, сдвинув брови к переносице. Его губы заметно шевелились, но слов я не слышала, – Брось, тебе нужна фаворитка, чтобы вечерами раскрашивать друг другу лицо? Это даже не смешно, – покачав головой и чуть склонив ее набок, он замер, сцепив руки за спиной и в открытую рассматривая меня, – какие еще немногие умения у тебя есть? – этого вопроса боялась больше всего, ведь ответить на него нечего. Как говорила мама, чтением книг денег не заработать, оно не поможет и здесь, во дворце Императора. Или поможет? Бросив мимолетный взгляд на левую сторону, сама не знаю, что неожиданно на меня находит, но в голову не приходит ни одной здравой мысли, за исключением этой.
- Я к Вам пишу – чего же боле? Что я могу еще сказать? Теперь, я знаю, в Вашей воле меня презреньем наказать. Но Вы, к моей несчастной доле хоть каплю жалости храня, Вы не оставите меня. Сначала я молчать хотела; Поверьте: моего стыда, Вы не узнали б никогда, когда б надежду я имела хоть редко, хоть в неделю раз в деревне нашей видеть Вас, чтоб только слышать Ваши речи, Вам слово молвить, и потом все думать, думать об одном и день и ночь до новой встречи. Но, говорят, Вы нелюдим; в глуши, в деревне все Вам скучно, А мы... ничем мы не блестим, Хоть Вам и рады равнодушно, – я дрожала от пяток, до кончиков волос, язык немел с каждым словом, во рту пересохло. Слова путались и удивительно, как не ошиблась где-то еще раньше.
- Простодушно, - этот голос, раздавшийся неожиданно и напомнивший в очередной раз о пережитом ужасе ночи, окончательно лишил меня дара речи. Все, без исключения, взгляды перевелись на крайнего мужчину, так и не поднявшего взгляда от книги на подлокотнике, - Зачем вы посетили нас? В глуши забытого селенья я никогда б не знала вас, не знала б горького мученья. Дабы сразу предотвратить вероятное недоразумение, вам только что было продекларировано начало письма Татьяны к Онегину из поэмы Александра Сергеевича Пушкина. Читать стихи, выученные наизусть, тоже такое себе умение, – ни выражение лица, ни жесты или движения, ничего не изменилось. Словно он вовсе и не говорил сейчас.