Страница 3 из 22
«Лучше потом побольше поработаю», – решил одержимый, вставая из-за стола.
Ахин подтащил табурет к стене и встал на него, чтобы выглянуть на улицу через узкое окно под потолком. Его взору открылся чудесный вид на квартал фей – всюду росли миниатюрные растения со спелыми плодами, мягкая трава переливалась всеми оттенками зеленого под солнечными лучами, чистая мостовая расстилалась каменным полотном между аккуратными домиками и особняками, увитыми цветами и изящной филигранью из драгоценных металлов. Чуть поодаль раскинулась площадь с восхитительным фонтаном, мимо которого чинно прохаживались феи, беседующие друг с другом и изредка брезгливо морщившие нос, встретив патруль из гатляуров. Впрочем, гигантских прямоходящих кошек подобное отношение к себе нисколько не волновало – гатляуры искренне верили в природное превосходство своего народа над всеми прочими, поэтому в высокомерных феях видели только крылатые кошельки с деньгами. С ними можно торговать, их можно защищать. И то и другое очень выгодно. А остальное не так важно.
Вздохнув, юноша посмотрел в другую сторону. Там, в парке, стояли ажурные столики со свежими фруктами и дорогим вином. Сидевшие за ними феи о чем-то шептались и негромко посмеивались, бросали друг на друга недвусмысленные взгляды, ласкали тела своих соседей…
– Вот ведь бесполые развратники, – поморщился Ахин, слезая с табурета. – Интересно, как они… У них же там, внизу, вроде ничего нет… Или, наоборот, есть все? Фу, не хочу этого знать…
«Вслух сказал», – одержимый испуганно оглянулся на дверь, но за ней, кажется, никто в этот момент не стоял и не проходил мимо. В очередной раз вздохнув, Ахин сел за письменный стол и нехотя взял с огромной стопки бумаг самый верхний документ. Достав чистый лист бумаги, он привычным движением макнул перо в чернильницу и аккуратно вывел первое слово.
«Кем я сам себя считаю?.. Проклятье! Этот мелкий гатляур заставил меня задуматься о какой-то ерунде».
Или это не ерунда? Ахин не считал себя человеком, но в то же время прекрасно понимал, что он не темный дух в человеческом теле. Так кто же он, рожденный созданием Света и обращенный во Тьму?
– Я и не думал об этом, – пробормотал юноша, продолжая машинально переписывать документ. – Пожалуй, проще всего считать себя порождением Тьмы. В конце концов, от меня отказались мои настоящие родители. Я воспитывался в Темном квартале с сонзера, силгримами, саалеями и прочей нечистью… Если я буду считать себя человеком, то просто предам тех существ, которые заботились обо мне все это время. Предам их убеждения. Предам самого себя…
Ахин отложил в сторону исписанную бумагу и уже потянулся за следующей, но тут его взгляд упал на серебряную монету, до сих пор лежащую на столе.
«Так все-таки это я так разворошил в сознании Элеро ее алчность? Наверное, столь очевидная демонстрация порока, спрятанного глубоко в душе, уязвила ее самолюбие, и хозяйка решила тут же доказать самой себе, что она на самом деле не такая жадная, какой почувствовала себя. Но создания Света все-таки слишком сильны, ее сознание чуть не поглотило меня…»
Природу своих способностей Ахин не понимал. Скорее всего, так проявлялись остатки силы темного духа. Если научиться управлять ими, то можно было бы попробовать осуществить что-нибудь грандиозное, полезное, попытаться восстановить справедливость. Но пока что он даже не мог по собственной воле входить в коридор к чужому сознанию. Подобное случалось только тогда, когда одержимый падал в обморок или отключался от сильного удара по голове. Хотя однажды он умудрился войти в это состояние, когда был пьян, а потом еще раз, когда заснул после нескольких утомительных суток беспрерывной работы. В общем, слиться с чужими мыслями, чувствами и страхами удавалось лишь тогда, когда его собственное сознание покидало тело. Возможно, так темный дух высвобождался из оков человеческой оболочки.
Кем же был сам одержимый в такие моменты? Разделялись ли его слившиеся сущности? Свет или Тьма вели его вперед по загадочному коридору?
– Не знаю я, – раздраженно прошипел юноша, отложив в сторону очередной документ. – Проклятый гатляур… Какая разница, человеком я себя считаю или темным духом? Одержимый – он и есть одержимый…
Возможно, до Катаклизма кто-нибудь и мог бы объяснить ему феномен слившихся сущностей, но знания старого мира практически полностью исчезли. Как и сам мир.
Создания Света и Тьмы вели бесконечную войну с незапамятных времен. Развивались цивилизации разных народов, создавались государства, бесследно исчезали целые расы, имеющие как темное происхождение, так и светлое. Противостояние усиливалось с каждым новым поколением, живые существа ожесточались, все сражались со всеми, практически перестав отличать друзей от врагов. Порожденное хаосом кровавое безумие могло продолжаться вечно, но могущественный народ атланов объединил всех созданий Света в Атланскую империю, а порождений Тьмы возглавили сонзера. И война продолжилась с новой силой…
– Темнеет, – пробормотал Ахин, зажигая свечу на столе.
Прошло уже много времени, как одержимый принялся за работу, но стопка бумаг, кажется, ничуть не уменьшилась. Элеро предпочитала записывать абсолютно все операции с деньгами, включая те, в которых были задействованы самые ничтожные суммы. Быть может, в этом и заключался секрет ее богатства?
К сожалению, история мира до Катаклизма не записывалась с таким же старанием. А даже если и записывалась, то летописи бесследно исчезли. Но, например, известно, что в определенный момент среди атланов появился некий Повелитель Света, а среди сонзера – Повелитель Тьмы, хотя почему-то никакие подробности не сохранились: ни имена, ни даты, ни причины, ни сами описания событий тех лет. Также известно, что Повелители обладали невероятно могущественными силами и даже смогли поглотить сущности Света и Тьмы соответственно, чтобы в разы увеличить свою мощь и положить конец затянувшемуся противостоянию.
Но даже так никто из них не мог одержать верх. Сражения продолжались, жертв становилось все больше, а победа какой-либо из сторон казалась попросту невозможной. Однако в кровавом противостоянии Света и Тьмы заключался некий баланс, внутренняя гармония этого мира. Беспощадная, естественная, жуткая и правильная гармония. Но все закончилось в один короткий миг…
«Пальцы ломит…» – Ахин отложил перо и с хрустом потянулся. В узкое окно мягко стучались сумерки, прогнанные яркими разноцветными фонарями квартала фей. Доносящийся с улицы смех становился все громче и назойливее.
– Кажется, у крылатых извращенцев намечается очередная оргия, – подумал вслух юноша, брезгливо поморщившись. – Благородные создания Света…
Ахин посмотрел на дверь. Но та не открылась, в комнату не ворвалась оскорбленная фея, одержимый не будет жестоко избит или даже убит. Значит, ему придется продолжить бессмысленную писанину. Сокрушенно покачав головой, он взял следующий документ из огромной стопки бумаг и вернулся к утомительной рутине. А мысли Ахина вновь обратились к далекому прошлому, несмотря на риск допустить очередную опечатку в какой-нибудь незначительной расписке.
Так как же закончилось противостояние Света и Тьмы? Нелепо оно закончилось. Одним чудесным утром темный Повелитель умер, подавившись виноградом, и поглощенная им сущность самой Тьмы исчезла вместе с его жизнью. Позже это начали называть победой добра над злом, но факт оставался фактом – одна крохотная виноградина решила судьбу всего мира. Более нелепое завершение Вечной войны и представить сложно.
После глупой случайной смерти Повелителя Тьмы армии темных созданий были разбиты за считанные недели, светлые безжалостно уничтожали своих ослабших и растерянных противников, практически полностью потерявших все свои сверхъестественные способности и верховное командование.
Но исчезновение сущности Тьмы также повлекло смещение полярности сил, и вскоре мироздание содрогнулось от Катаклизма. Земную кору покрыли шрамы огромных расколов и кратеров, повсюду раскинулись безграничные мертвые пустоши, источники пресной воды источали серное зловоние, густые леса обратились в ядовитые болота, с севера подули ледяные ветры, промораживающие плодородную землю насквозь, а с юга периодически налетали песчаные вьюги, которые могли перетереть в пыль даже скалы. Но война – то есть истребление порождений Тьмы – продолжалась даже тогда.