Помрачённый Свет

– Я знаю. Дотащу, – Ахин хлопнул друга по плечу. – Иди, а не то опоздаешь.

– Угу… Было бы обидно подохнуть от голода или побоев до того, как мы совершим наш «подвиг», – пробормотал сонзера, буквально выплюнув последнее слово.

Он повернулся и торопливо зашагал по улице, обходя кучи вонючего мусора и груды обломков осыпающейся стены.

Одержимый долго смотрел ему вслед, изо всех сил стараясь радоваться тому, что друг будет рядом в ответственный момент. Однако на душе стало как-то погано. Ахин окончательно убедился, что его роль в судьбе мира ничтожна, а жизнь незначительна. Уникальное порождение Тьмы вынуждено влачить самое обычное существование и в конце концов бесследно исчезнуть.

– Обидно. Вот вроде и стою рядом, а дотянуться никак не могу, – печально усмехнулся одержимый. – Мелочь, которая восстановит вселенский баланс и убережет от гибели все сущее… Да уж…

«Ну хотя бы о ней я могу позаботиться, – Ахин осторожно поднял саалею на руки и направился к ее дому. – Это ведь важно? Пожалуй, для меня – важно. Мы же друзья. Правда, немного жаль, что всего лишь друзья…»

И снова путь предстоял неблизкий. Но теперь хотя бы не приходилось прыгать с камня на камень и нащупывать ногами опору в непроглядной темноте, поэтому нести Аели сквозь туманную прохладу было в каком-то смысле даже приятно. Шагать по пустынной улице, смотреть, как первые лучи солнца растворяют ночное небо, вдыхать по-утреннему влажный воздух – порой даже такие мелочи позволяют на время отвлечься от жестокой реальности.

«Мелочи… Вот ведь привязалось словечко… Но если мелочь может сделать жизнь одного существа чуточку лучше, то почему бы она не могла изменить и весь мир? Да нет… Капля вина не превратит бочку воды в вино. Хотя и прежней вода уже не будет. Фактически получится очень-очень-очень разбавленное вино. То есть капля вина… делает бочку воды вином. Хм… Сам себя переспорил… Однако кто я? Капля вина? Или всего лишь капля воды из той бочки?..»

Саалея поежилась в руках одержимого и еще сильнее прильнула к нему. Кажется, теплота человеческого тела немного привела Аели в чувство, но, очевидно, идти самостоятельно она не собиралась.

– Проснулась?

– Угу…

– Давно?

– Нет. Твое сопение меня разбудило, – пожаловалась Аели. – К тому же ты меня так стиснул, что конечности онемели.

– Пришлось. Ты начала выскальзывать, – соврал Ахин.

– И поэтому ты ухватился за мою грудь?

– Мне так удобнее.

– Да-да, – хихикнула саалея. – Одними руками не удержать, так решил еще подпорку посередине приспособить?

– Ну, знаешь, оно как-то само…

– Ага, конечно.

– Мне отпустить тебя?

– Да неси уж…

На улицах Темного квартала стали попадаться первые порождения Тьмы, выползающие из покосившихся домов и гнилых лачуг, чтобы отправиться на ненавистную работу. Устав от косых взглядов, одержимый свернул на пустынные переулки, но и там им время от времени встречались трясущиеся от ломки силгримы, стайки измученных вонючих бесов и старухи сонзера с гноящимися глазами, осыпающие проклятиями каждого встречного.

– Я вот что заметила, – прошептала саалея. – Многие темные рабы умирают в молодости, а эти дряхлые старухи умудряются выживать, хотя хозяева выгнали их уже давным-давно. У них нет денег, они не работают и, по идее, почти ничего не едят, но все равно продолжают жить. Как им это удается?

«Может быть, им кто-то помогает. Например, дети или просто неравнодушные порождения Тьмы. Хотя о чем это я… Они никому не нужны. Как и мы… Конечно, старик Киатор всегда готов поддержать других по мере сил и возможностей. Но он не всемогущ».

Ахин только пожал плечами. А что еще можно было ответить на вопрос Аели?

В любом случае с этих мрачных переулков надо выбираться, пока не встретилась какая-нибудь нездоровая компания из опустившихся темных, которые без особых раздумий могли пырнуть заточкой одержимого и надругаться над беззащитной саалеей. Ведь рабскую жизнь способны выдержать далеко не все, многие ломаются, сбегают от хозяев, скрываются в самых грязных углах Темного квартала, где и умирают от болезней, голода и холода, сходят с ума, совершают самоубийство или даже становятся пищей для других отчаявшихся порождений Тьмы.

Ахин с Аели на руках вышел на одну из центральных улиц, если так можно назвать длинный неширокий проход между убогими хибарами с частично разобранной мостовой и кучами гниющего мусора в канавах, по которым текли мутные зловонные ручейки. Вечерами здесь обычно не протолкнуться, но сейчас большая часть порождений Тьмы уже разбрелась по Камиену и пригороду, поэтому на пути одержимого и саалеи практически никто не встречался.

В принципе, в том, что Ахин нес подругу на руках, не было ничего предосудительного, но слухи в Темном квартале имели обыкновение обрастать весьма неожиданными подробностями, которые могли бы вызвать зависть или откровенную злобу по отношению к юноше, якобы силой тащившему по улице несчастную саалею, которая сопротивлялась и молила о помощи.

Можно, конечно, просто поставить Аели на землю и отправить домой, но этот вариант одержимый сразу же отбросил. Когда еще выдастся возможность вполне оправданно потискать молодую красивую девушку?

– Ослабь хватку-то, – попросила саалея и лукаво заглянула в лицо Ахина: – Что, в личной жизни все так печально? Давненько не было тесного общения с женщиной?

– Работа на фею считается?

– Нет.

– Тогда давно, – вздохнул одержимый.

Аели хихикнула и опустила голову ему на плечо, щекоча шею юноши прохладным дыханием.

«Хочет подразнить меня?»

– Знаешь, а я могла бы тебе помочь с этим… – томно прошептала саалея.

– По старой дружбе, как в былые времена? – с надеждой спросил одержимый.

– К сожалению, на старую дружбу новую одежду не купишь. Эту я уже умудрилась где-то изодрать…

Она оттянула платье, чтобы продемонстрировать на нем большую дыру сбоку. При этом движении грудь и бедра Аели как бы невзначай оголились еще больше.

«Точно дразнится… – юноша с большим трудом перевел взгляд на дорогу. – Кстати, кажется, это мы с Биалотом порвали ее тряпки, спуская со стены».

– Да, испортила ты платье, – покачал головой Ахин. – Осторожнее надо быть.

Саалеи, по меркам Темного квартала, жили весьма комфортно и в относительной безопасности – пару раз откуда-то из-за углов выходили вышибалы и телохранители из числа сонзера и демонов, которые хоть и выглядели изможденными, но все равно внушали страх, однако Аели достаточно было помахать им рукой, мол, все в порядке, и они вновь исчезали в тени. Хозяева борделей заботятся о состоянии товара. Правда, только до определенной поры – сломанные и старые вещи обычно выбрасываются. А о судьбе оказавшейся на улице куртизанки лучше не знать…

– Ну что? – Аели встала на пороге своего дома и игриво накрутила на палец локон зеленоватых волос. – Мне нужно новое платье, ты изголодался по женской компании… Пяток монет удивительным образом решит обе наши проблемы. Поможем друг другу?

– Боюсь, что у меня не хватит денег, – вздохнул Ахин.

– А если я немного сбавлю цену? Естественно, на качестве услуг это не скажется.

– Даже если сбавишь. Как бы тебе поярче описать, насколько велико мое «не хватает денег»… – одержимый на секунду задумался. – Помнишь тех старух сонзера с вытекающими глазами? Так вот…

– Не продолжай, я поняла, – поморщилась саалея. – М-м-м, жаль… Может, тогда действительно просто так зайдешь в гости?

– В гости? – переспросил Ахин. – Просто так?

– Пожалуй, да, – как бы нехотя подтвердила Аели. – Я, наверное, не совсем справедлива по отношению к тебе. Все-таки нес меня до дома, старался, да и вообще… Надо тебя отблагодарить. Так отблагодарить, как умеют только саалеи.

«Совсем другое дело!» – по лицу юноши расползлась идиотская улыбка, которая тем не менее быстро испарилась, слившись с последними клубами бледного утреннего тумана. Рабочий день неумолимо вступал в силу, подготовив несчастным темным рабам целый ворох испытаний и лишений. И первое из них за сегодня Ахин уже ощутил на себе.