Страница 16 из 22
– Да ты бы и так не заработала, – усмехнулся Биалот. – Хозяйка же все равно отберет любую выручку.
– Не всю. Прятать надо уметь.
– Как можно что-то спрятать в облегающем платье?
– У меня свои секреты.
– Поделишься?
– Тебе этот метод не подойдет.
– Почему?
– Отстань от нее, Биалот, – встрял Ахин. – И хватит уже о работе говорить. И без того тошно…
Саалея с благодарностью посмотрела на него, неловко встала и, пробормотав что-то невнятное, вышла из под навеса подышать свежим ночным воздухом. Проводив ее взглядом, сонзера хмыкнул и протянул треснувшую чашку, которая тут же наполнилась едкой жидкостью, по какой-то нелепой случайности называющейся вином.
Фип, до сих пор обиженно сопевший из-за слов Аели, отрицательно помотал головой в ответ на немое предложение одержимого:
– Мне уже хватит. Еще много всяких писем надо доставить за сегодня, а с новыми правилами можно легко нарваться на неприятности.
– Понятно… – почти одновременно произнесли помрачневшие Ахин и Биалот.
Всего за какую-то неделю жизнь порождений Тьмы в Камиене сильно изменилась, причем в худшую сторону. Новые правила, новый пропускной режим, новые притеснения, насилие и гнет… Стража Камиена была готова избить до полусмерти любого темного, показавшегося подозрительным, а тем рабам, которые не успевали покинуть районы светлых созданий в установленный срок, грозила смертная казнь. Причем часто получалось, что они трудились до глубокой ночи, поэтому просто не могли вернуться в Темный квартал ко времени. Но это никого не волновало. Нарушаешь режим – будешь убит.
К счастью, обходные пути, на которых практически не попадались патрули городской стражи, были найдены достаточно быстро, поэтому череда казней порождений Тьмы прервалась. Но до сих пор достаточно часто темные не смыкали глаз до глубокой ночи, ожидая родственников и близких знакомых, которые никогда больше не вернутся домой.
В принципе, Ахин наловчился притворяться человеком, что особенно хорошо получалось, если ночь была безлунной и улицы плохо освещались, поэтому ему удавалось избежать смерти за нарушение режима, когда Элеро допоздна заставляла его переписывать документы.
Да и друзьям одержимого в этом плане повезло. Биалот работал в мастерской на окраине рабочего квартала, поэтому, ему надо было просто пересечь трущобы, чтобы добраться до дома. А Аели в принципе никто не задерживал – на саалей по понятным причинам новые правила не распространялись.
Тяжелее всего пришлось Фипу. Атланы как будто вознамерились извести силгримов, вводя столь суровые наказания для них. А ведь щуплые доходяги и сами часто умирали в страшных муках, лишившись возможности пить кровь. Родившихся силгримом в этом мире ожидала жалкая участь – недолгая жизнь, постоянные муки жажды крови, бесчисленные унижения и всеобщее презрение. Теперь к этому списку добавились жесткие требования к их рабскому труду, за неисполнение которых несчастным спиливали зубы, ломали пальцы, дырявили крылья, выкалывали один глаз – в общем, все зависело от фантазии палача.
– Ты как, держишься? – спросил силгрима Ахин, чувствуя себя немного неловко из-за относительного везения.
Фип показал левую руку, на которой плетью болталась замотанная грязными тряпками кисть, и криво улыбнулся:
– Заживет…
«Нет», – подумал Ахин, уверенно кивнув другу.
Силгрим наткнулся на патруль два дня назад, когда летел с очередным письмом. Стражники издавали намного больше шума, но все же решили, что Фип мешает уважаемым созданиям Света почивать. Приказ спуститься на землю Фип проигнорировать не мог, поэтому повиновался и смиренно принял порцию вполне терпимых побоев. К сожалению, когда люди пинали его скорчившееся тщедушное тело, он случайно ухватился за ногу одного из солдат. Последствием этого непроизвольного движения стала раздробленная кисть. Повезло – могли ведь и убить.
– Не заживет, – бестактно заявил Биалот, покачав головой. – У тебя там ни единой целой косточки не осталось.
– Но если бы я смог выпить хоть немного крови… – начал Фип.
– Забудь, – резко прервал его сонзера. – От крови порождений Тьмы только хуже будет, сам знаешь. А если присосешься к светлому – найдут и пришибут.
– Может, все-таки попробуешь моей крови? – предложил Ахин. – У меня же человеческое тело.
– Опять ты об этом… Нет, спасибо, – вздохнул силгрим. – Наверное, тебе не ощутить свой запах, но я-то чувствую его. Это как… испорченная человечина. Сильно испорченная.
– Вот так комплимент, – буркнул одержимый, сделав глоток прямо из бутылки. – Ну, я предлагал, если что…
– Фип, ты вообще никогда не пил крови, что ли? – спросил Биалот.
– Никогда.
– Загнешься скоро.
– Наверное…
– А если насытиться кровью животного?
– Смотря какого.
– Крысы, например.
– Не поможет. И в крысе мало крови.
– А собаки?
– В городе они все перевелись. Гатляуры очень сильно не любят собак.
– Можно курицу пожирнее или овцу какую-нибудь украсть в пригороде и выпить до дна. М-м-м?
– Меня стража убьет раньше, чем я успею хотя бы укусить краденую животинку…
– Ладно. А если высосать кровь из рыбы? Погоди… У рыб ведь есть кровь? Не могу вспомнить… Я не видел свежую рыбу уже… нет, наверное, никогда не видел. Ну, тогда… О, может, попробуешь пить свою кровь? Что потратил, то и вернулось, но зато вроде как удовлетворил потребность.
– Биалот, ты напился, – вздохнул Ахин. – Отстань от Фипа, пожалуйста.
Сонзера недовольно фыркнул, но все же перестал донимать друга глупыми вопросами. Если Биалота вовремя не остановить, то он мог завести разговор в такие дебри, из которых выбраться можно было, лишь разругавшись вдрызг. Зато он никогда не врал и всегда пытался помочь товарищам в чем угодно, забыв нелепые обиды.
Никто не идеален, у всех есть положительные и отрицательные качества. Наверное, невозможно быть исключительно хорошим или плохим существом, и если как-то сложить все черты характера, то станет очевидно, что они по-своему уравновешены в каждой сущности, сбалансированы…
«Точно, баланс. Уже ведь совсем скоро…» – Ахин поднял бутылку, со вздохом отметил, что она уже наполовину опустела, и внимательно посмотрел на друзей. Сонзера и силгрим мирно болтали о какой-то чепухе, позволив себе расслабиться и отложить все проблемы на потом. В такие минуты даже складывалось впечатление, что жизнь не так уж плоха. Отчаянный самообман…
– Мне надо с вами кое-что обсудить, – произнес одержимый, оборвав вялотекущую беседу.
– Да? Ну давай обсудим, – пожал плечами Биалот.
Он протянул надколотую чашку, но Ахин отрицательно помотал головой и закупорил недопитую бутылку.
– Что-то серьезное? – опасливо спросил Фип.
– Если я скажу вам, что некая группа порождений Тьмы пытается восстановить справедливость…
– Ты про то дельце, которое заварили Киатор со своим сынишкой? – перебил одержимого Биалот.
– Так ты знаешь? – удивился Ахин.
– Я же сонзера, а у нас друг от друга тайн нет. Правда, старик не предложил мне поучаствовать в налете на квартал фей, хоть я и просился…
– Налет на квартал фей? – серая кожа Фипа стала почти бесцветной, когда он представил последствия. – Зачем?
– А ты ничего об этом не слышал?
– Нет… Я ни с кем, кроме вас, не разговариваю и не знаю, что происходит…
– Отважные порождения Тьмы хотят ворваться в дома напыщенных крылатых ублюдков и убить их столько, сколько получится, а потом подохнуть со спокойной душой, – мечтательно улыбаясь, произнес сонзера. – Так мы покажем, что вседозволенность…
– Эй-эй, постой, – прервал друга Ахин. – Кажется, ты не так понял. Речь идет об уничтожении сущности Света и восстановлении баланса, а не о бессмысленной вылазке суицидального характера.
– Сущности… Чего?
Видимо, Биалот знал далеко не все из того, что задумали его сородичи, и неправильно истолковал мотивы и цели порождений Тьмы. Но глупостей он пока еще не успел наделать, и это хорошо.