Страница 39 из 74
Под вечер, когда лучи заходящего солнца коснулись степной травы, в стане повелителя вселенной появился дервиш. Было видно, что дальняя дорога наложила отпечаток на него. Одежда его в многочисленных заплатах поизносилась, а старый колпак был порван в нескольких местах. Лицо нищего было измазано грязью и придорожной пылью. Воины, мимо которых проходил дервиш подавали ему пищу, лепешки и куски мяса. Он не отказывался, а кланяясь и шепча слова благодарности, принимал дары, складывая их в большую наплечную торбу. Святой нищий уверенно двигался в сторону шатра верховного шамана, который стоял на отшибе огромного лагеря. Прибавив шаг и миновав десяток юрт разбросанных на равнине, он приблизился к своей цели. Стоящая возле входа охрана не стала препятствовать святому. Дервиш на мгновение остановился, втянув носом воздух. В шатре готовили плов.
-Могу ли я войти,- насколько хватало ему сил, спросил разрешения дервиш, выполняя сложившуюся традицию. Не дай бог, хозяин может подумать, что у гостя имеются дурные намерения.
- Входи гость.- услышал он голос, донесшийся из шатра.
Дервиш вошел. Остановившись на пороге, он окинул взглядом юрту. В глубине юрты, расположенной в северной стороне, там, где принимают гостей, он увидел верховного шамана Шона. На нем был надет синий халат, украшенный золотом и жемчугом, желтые шаровары и коричневые сапоги. В руках он держал большую чашу с кумысом, из которой периодически отпивал напиток. Рядом с ним стоял сундук, в котором хранились вещи, доставшиеся ему от предков. Остальная утварь стояла вдоль стен полукругом. В самом центре юрты, под отверстием в потолке, стоял котел с пловом. Вокруг котла крутились две женщины.
Увидев дервиша, Шона поставил чашу с кумысом перед собой.
- Проходи гость дорогой,- сказал он, рукой показывая на свободное место не далеко от себя.
Дервиш обошел котел и присел рядом с хозяином дома.
- Эй, Гулья, налей-ка гостю кумыса и дай плов, прикрикнул шаман на одну из своих жен.
Женщина покорно склонилась, принесла из дальнего угла бурдюк и наполнила пиалу, которую держал в руках дервиш. Затем она наполнила блюдо пловом и с поклоном подала его гостю. Дервиш запустил руку в жирный рассыпчатый рис и ухватив горсть вместе с куском баранины, отправил его в рот. С наслаждением прожевав, он запил пищу кумысом.
- Как тебя зовут, гость дорогой?- спросил Шона, подождав пока гость насытится.
- Меня зовут Сохор,- ответил гость, вытирая руки об одежду,- я странствую по свету в поисках истины.
- От куда держишь путь?- поинтересовался шаман.
- Я иду с севера,- проговорил дервиш,- откуда я иду, много дней льет дождь, и грохочет гром.
- И ты не простудился?
- Духи предков были милостивы ко мне,- пояснил Сохор.
- Это верно,- согласился Шона,- духи всегда милостивы к праведным.- Куда и зачем ты идешь?
- Я пришел к тебе, великий шаман.- неожиданно стал серьезным дервиш.
Шона понимающе кивнул.
- Выйдете,- обратился он к женам,- негоже женщинам присутствовать при разговоре мужчин.
Женщины мгновенно выбежали из юрты, оставив мужчин наедине. Выждав несколько минут Шона вопросительно взглянул на гостя.
- Прослышал я о страшной смерти, которая постигла отца твоего Мунхэ- проговорил Сохор, пристально глядя на хозяина дома,- несведущие подняли руку на духовника. Это великое святотатство!
Шаман в ужасе от шатнулся, увидев как в глазах дервиша вспыхнул гневный огонь.
- От куда ты это знаешь,- дрожащим голосом спросил Шона.
- Духи предков поведали мне о том,- ответил дервиш,- и они не довольны. Они не могут принять к себе дух твоего отца, пока он не отомщен.
Шона побледнел. Если дух отца не попадет к праотцам и об этом станет известно другим шаманам, то его самого ждет позорная смерть.
- Но что я могу сделать?- промямлил он.
- Твой отец был хранителем наших традиций!- воскликнул дервиш,- никто не мог ему указывать! Ты должен отомстить за его смерть! И тогда великие шаманы опять обретут былое величие!
Шона не был также храбр как его отец. Его вполне устраивало и нынешнее положении. Но пойти против воли духов предков он не мог. Он оказался между двух огней. С одной стороны был великий хан, с другой духи. При неудачи в обоих случаях ему грозила смерть.
- Духи предков помогут тебе,- сказал Сохор, видя замешательство шамана. Он снял с шеи медальон и повернув какой то механизм открыл крышку. Внутри оказались мешочек с семенами какого то растения. Дервиш протянул их шаману.
- В конце охоты, при проведения обряда завершения охоты, брось их в дымную чашу и окури коня императора. В нужное время конь взбесится и тебя никто не заподозрит.
Шона взял мешочек в дрожащие руки и спрятал его на груди под одеждой.
- И помни,- напутствовал его дервиш перед тем, как выйти из юрты,- так пожелали духи и никто не может противится их воли.
Многие воины еще видели святого нищего, который не торопясь брел по огромному военному лагерю с поклонами, принимая из их рук пищу. Наконец его сутулая фигура скрылась за холмами. Когда один из воинов, пожелавший дать в дар святому человеку халат, поскакал в том направлении, он не нашел его. Напрасно он кидал коня из стороны в сторону. Дервиш как будто растворился в бескрайних просторах степи.
Глава 4 Загонная охота.
Монгольская загонная охота была регулярной компанией, что и военные походы, но только она была направлена не против людей, а против животных. Ее правила были установлены самим великим ханом. Участвовала в ней вся армия, собравшиеся для выхода в поход. Такая охота была своего рода учением, школой взаимодействия в обстановке, максимально приближенной к боевым действиям.
Вначале возводилась насыпь из свай и глины длиной в два дня пути в области зимних пастбищ; эта насыпь имела несколько ворот. Многочисленные воины загонщики умчались в степь. Им запрещалось применять в отношении животных оружие. Но дать животному проскочить через цепь считалось позором. Целый месяц загонщики сгоняли животных за возведенную насыпь. Приходилось нести настоящую сторожевую службу. Чтобы не дать животным ускользнуть зажигали костры и выставляли часовых.
И вот настал день самой охоты.
С первыми лучами солнца к месту загона в сопровождении свиты подъехал Чингисхан. Воины оцепления расступились, пропуская в круг повелителя. Там сгрудилось масса животных: олени, лоси, сайгаки, кабаны, волки, лисы и множество мелкого зверья. Не проявляя, друг к другу агрессии они сплотились против общего врага.
Чингисхан въехал в загон. Он лично убил из лука нескольких животных, открыв тем самым охоту. После этого он вышел и уселся под балдахином, наблюдая за дальнейшем ходом охоты.
Следом в загон вошел Угедей и Толуй со своими близкими. Некоторое время они стояли наблюдая за животными, затем бросились их убивать. Животные метались внутри загона. Некоторые нападали на охотников. Несколько воинов упали с коней и были затоптаны и растерзаны озверевшей дичью. На этот раз было убито много зверья. Вдоволь натешившись, сыновья великого хана ускакали на холм. Теперь в загон по очереди входили несовершеннолетние принцы. Им предстояло показать свою ловкость и удачу. Они не должны были высказывать жалости к раненым животным, и обязаны были добить их, так же как и своего врага.
В конце к охоте преступили простые воины. Часть животных выпустили, и они гонялись за ними по степи, демонстрируя свои умения ловить их с
помощью аркана и петли закрепленной на палке.
В конце дня управляющие распределили всю добычу между принцами и вельможами всех рангов. Никто не остался без положенной им доли.
Охота подошла к концу. По всей степи заполыхали костры. Начиналась подготовка к пиру.
Чингисхан, на своем породистом скакуне, выехал к костру, разведенному шаманом, чтобы провести обряд очищения от злых духов. Верховный жрец Шона и множества шаманов рангом по ниже бегали вокруг костра стуча в бубны и провозглашая молитвы. Увидев приближающего повелителя Шона приблизился держа в руках большую чашу с очищающим дымом. Шепча заклинания, он несколько раз обошел вокруг повелителя, так, чтобы дым окутал его.