Королева Маргарита

Елизавета красива, у нее золотисто-рыжие волосы, аккуратные черты лица, прекрасный вкус и манеры. Но я уже вижу, что при французском дворе она не будет блистать. Конечно, ей мешает незнание языка, но не только – язык можно выучить. Нет, главная причина в другом: Елизавета привыкла жить по правилам, в ней нет ни капли дерзости, искушенности, умения различать чужую жестокость и коварство под маской дружелюбия, нет умения подозревать самое плохое в людях. Она глубоко набожна. У нее было счастливое детство, и жизнь никогда не мешала ей жить в полном соответствии с правилами, которым ее научили. Она не сталкивалась с жестокостью, не переживала потерь и предательства. Выпади ей моя судьба, думаю, Елизавета была бы другой… Мне она нравится, я думаю с ней подружиться. Да и надо же ей, в конце концов, хоть с кем-нибудь общаться, не подбирая мучительно каждое слово.

После женитьбы Карла настала моя очередь. Мать и старшие братья настойчиво заговорили о моем замужестве.

Это должно было случиться рано или поздно. Но когда моя свадьба поднялась над горизонтом как грозовая туча, мне стало не по себе. А потом мне стало страшно. Новая опасность куда хуже гнева матери, истерик одного братца и козней другого. Брак подразумевает повиновение, а повиноваться нелюбимому мужу – это же пытка! А брак – это не просто семейные запреты, это настоящие узы, цепи, кандалы – на всю жизнь! Единственное, на что можно надеяться, – что муж окажется умным человеком и все поймет… О чем я? Что поймет? Что я намерена быть его женой только формально? Или мне придется оставить мечты юности, смириться, искать счастье в чем-то другом? Но в чем? В фальши, которой пропитана дворцовая жизнь? Я умею притворяться, только это не выход… Куда ни посмотри – везде или тупик, или ловушка.

Мать принялась искать для меня подходящую партию. Опять всплыла кандидатура дона Карлоса, тщедушного, уродливого, жестокосердного сына испанского короля Филиппа II. Вот только дона Карлоса мне и не хватало.

К счастью, матушка не решилась настаивать на этом варианте. Хотя этот брак в любом случае не состоялся бы – дон Карлос со своей жестокостью дошел до того, что его собственный отец посадил его в тюрьму! Конечно, было бы очень театрально после разлуки с Гизом стать женой этого чудовища и сгинуть во цвете лет под палящим испанским солнцем. Но я все больше убеждаюсь, что трагической героини из меня не выйдет – судьба несчастной девы, погибшей от любви, меня совершенно не прельщает. Нет, погибать или медленно увядать, лелея собственные несчастья, – это же скучно до бездарности. А скуки и бездарности я не люблю.

Да и, признаться, мне страшно ехать в Испанию после того, что случилось там с моей сестрой Елизаветой – она долго болела и умерла в 1568 году… На мою руку нашлось немало претендентов: Рудольф, король Венгрии, эрцгерцог Австрийский, дон Себастьян, король Португалии… Говорят, что природа наделила дона Себастьяна на редкость богатым воображением: он мнит себя крестоносцем и намеревается отправиться в поход. Очень мило, конечно, но даже не знаю, что лучше – зачахнуть с палачом доном Карлосом или сойти с ума в обществе тронутого португальского короля. А может, махнуть рукой на условности и в самом деле отправиться с ним в крестовый поход? Все лучше, чем сидеть тут по уши в интригах и обижаться на судьбу…

Туча приблизилась, заворчал гром. Ко двору прибыли португальские послы – просить моей руки. Матушка велела мне нарядиться для приема. По тому, как на меня поглядывал Анжу, я поняла, что он опять что-то замыслил.

И оказалась права. Только муза, вдохновлявшая брата на интриги, что-то съела и была не в духе: ничего интересного и нового он придумать не смог. Он отправился к матери, поговорил с ней наедине, а вечером после приема она позвала меня к себе. Я представляла, что услышу от нее, и на этот раз не ошиблась. С такими учителями, как моя мать и братья, я скоро в совершенстве овладею искусством интриг. Вот только порадуются ли они моим успехам?

– Маргарита, ваш брат сообщил мне, что вы всеми силами противитесь браку с доном Себастьяном. Да я и сама это вижу.

Я сделала удивленное лицо.

– Матушка, это опять чьи-то гнусные наветы! Как я могу противиться браку с королем Португалии, если вы хотите, чтобы он совершился?

– Полно, дочь моя. Вы говорите так, словно я принуждаю вас. Но ведь это неправда.

– Это очередная интрига, матушка, – вздохнула я. – Только на этот раз очень плохо сплетенная. Сегодня я старалась выглядеть как можно лучше и произвести на португальцев приятное впечатление, как вы и приказали. Согласитесь, это весьма странный способ «всеми силами противиться браку». Или вам не понравилось, как я себя вела?

– Нет, вы были безупречны, дочь моя. Португальцы совершенно справедливо наговорили вам комплиментов. Но вы прекрасно понимаете, что должны были держаться с ними совершенно иначе! Вы должны были произвести на них впечатление скромной и добродетельной девушки, которая станет послушной супругой. Вы должны были брать пример с жены вашего брата Елизаветы! А вместо этого вы продемонстрировали на приеме свой ум, остроумие и независимость. Уверена, португальцы прекрасно поняли, что вы пытались этим сказать!

– Ах, матушка, я всего лишь хотела, чтобы они не ошиблись во мне. И хотела поддержать честь нашего дома…

– Вам это удалось как никогда, дочь моя! Только предупредите меня сразу, чего вы еще хотите. Довольно сюрпризов! – сказала мать раздраженно.

– Единственное мое намерение – угодить вам.

– Вы говорите не то, что у вас на сердце, Маргарита.

– Но, матушка, я и в самом деле не хочу ничего, кроме как угодить вам!

– Неужели, дочь моя? А ваш брат совсем иного мнения – и, в отличие от вас, у него нет причин мне лгать! На самом деле вы хотите стать женой месье де Гиза. Вот чего вы хотите!

– Я не хочу спорить с моим добрым братом, но должна вам признаться: об этом своем намерении я ничего не знаю. Впрочем, брат старше и мудрее меня – ему, безусловно, лучше известно, чего я хочу.

– Прекратите, Маргарита! Довольно! Я прекрасно вижу и вашу язвительность, и вашу ложь. Не надо лишний раз их демонстрировать.

Она сердито замолчала. Что ж, мне все ясно. Брат передал матушке очередную порцию сплетен, часть из них – собственного сочинения, и теперь она ищет повод для ссоры. Опять ссориться? Фи, как некрасиво.

– Матушка, поверьте мне… Я готова повторить вам это еще тысячу раз: у меня нет никаких желаний, кроме естественного желания стать счастливой. Но ведь вы как никто хотите моего счастья! Я это понимаю и поэтому всецело доверяюсь вам. Если вы желаете моего брака с королем Португалии, я с удовольствием стану его женой.

Глаза матери заблестели металлическим блеском.

– А герцога де Гиза вы уже позабыли? Он, кажется, собирался жениться на принцессе де Порсиан – но его свадьба все откладывается и откладывается. И вы водите португальцев за нос! Гиз по-прежнему намерен жениться на вас, это ясно как день! Кардинал Лотарингский говорил с вами? – Она почти перешла на крик.

– Да, его высокопреосвященство иногда говорит со мной. А какой именно разговор вас интересует?

– Вы сами знаете какой, Маргарита! Тот, когда он уговаривал вас стать женой герцога де Гиза.

Я широко раскрыла глаза.

– Ах, матушка, ни в одном из тех разговоров, которые я помню, мы с кардиналом ничего подобного не обсуждали. Но у брата память лучше – ему конечно же виднее.

– Прекратите эти кривлянья, Маргарита! Я прекрасно вижу, что вы любите герцога де Гиза! И все еще надеетесь породниться с ним! Но совершенно напрасно: уж поверьте мне, я этого не допущу. В ваших интересах сейчас же сказать мне всю правду!

– Что вы, матушка! Умоляю вас, не верьте этой клевете! Я готова прямо сейчас пойти под венец с королем Португалии и доказать вам свою покорность! Вы убедитесь в моем послушании, когда наш брак совершится. Я с нетерпением жду этого дня.

Мать не смогла вызвать меня на ссору, как ни старалась. Но и мне, разумеется, не удалось ее переубедить. Брат не унимался, интриги против меня не прекращались, так что мне пришлось принимать меры.