Колючий иней

Ночевала я теперь в отдельной комнате, недалеко от Маквела. В ней был даже закуток с удобствами, что, как я узнала позже, было доступно не всем, так как многие жили по несколько человек в помещении. А новички и того хуже: спали в огромном зале, словно в казарме.

Дом жил как большая коммуна. Каждый человек ценился за ту пользу, которую он приносил. Так строилась его иерархия. Я для Дома была важна, и Мак всячески заботился обо мне. Особенно после того, как наш с Полем паровой насос заработал, и мы смогли откачать воду из шахты. Последствия затопления ликвидировали и, найдя его источник, быстро восстановили работы.

Мак был счастлив, хоть и старался не показывать своего удовольствия. После этого случая я стала кем-то из разряда неприкасаемых. Он сам не обижал меня и другим запрещал. Я могла этим пользоваться и выбивать себе привилегии, но старалась не наглеть.

И про издевательства на тренировках молчала, понимая, что толку будет больше, если со мной не будут церемониться. Так они и поступали. Меня швыряли на землю с удвоенной силой. Наверное, отрывались за то, что какая-то девчонка незаслуженно получает все самое лучшее. Но откуда им было знать, что перед запуском котла я почти не спала три ночи, пытаясь все настроить? Для всех я была лишь женщиной Маквела.

И конечно, мое положение сильно нервировало Линду. Хотя она явно радовалась, когда Мак отселил меня. Об этом она не замедлила мне сообщить, когда мы столкнулись в коридоре. Так я узнала, что она с Маком вместе уже больше трех лет, а я, видите ли, надоела ему за неделю.

Мне было странно, что Мак решил выдать меня за свою любовницу, но благоразумно молчала, понимая, что он лучше знает, как меня защитить. Поэтому в ответ на насмешки Линды отмалчивалась и старалась ее избегать, понимая, что эта женщина не оставит меня в покое.

С момента моего появления в Доме прошло около четырех недель. Занятые своими делами, на меня уже никто внимания не обращал и дружбу заводить не спешил, особенно женщины. Для большинства из них я и вовсе была персона нон грата.

Чувствую, пока с Линдой отношения не налажу, не найти мне подруги. Хотя не очень-то и хотелось. О чем мне с ними разговаривать? Делиться переживаниями или слушать их сплетни? Чушь несусветная! Поэтому равнодушие меня не трогало. Уж лучше так, чем пакости.

Сегодня я освободилась пораньше и устало шла к себе, когда из комнат Мака мне навстречу выскочила взъерошенная Линда. Она мчалась с такой скоростью, что мне пришлось вжаться в стену, чтобы не быть сбитой с ног. Завидев меня, она резко остановилась и, с силой ткнув мне пальцем в грудь, прошипела прямо в лицо:

– Ты об этом пожалеешь!

Резко развернувшись, она помчалась дальше. А я так и осталась стоять, в недоумении хлопая глазами. Что это с ней? Стала усиленно вспоминать, что я такого могла сделать, но так ни до чего и не додумавшись, оттолкнулась от стены и пошла дальше. Да ну ее. Бешеная какая-то. Находясь в легкой задумчивости, вместо своей комнаты случайно завернула к Маку. Уже открыла дверь, когда поняла, что ошиблась.

Планировала тихонько уйти, но опоздала: меня заметили. Пришлось извиняться.

– Прости, я случайно.

Развернулась, чтобы сбежать обратно в коридор, но голос Маквела меня остановил:

– Давай, давай, заходи! У меня как раз для тебя сюрприз.

И таким довольным он при этом выглядел, что мне стало не по себе. А вспомнив разъяренную Линду у меня совсем пропало желание заходить. Но проявить непослушание я не посмела и нехотя шагнула внутрь.

Встав из-за стола, он с довольной улыбкой поманил меня в спальню. Сердце ушло в пятки от нехорошего предчувствия. Он никогда меня туда не пускал, а тут вдруг приглашает. С чего бы это? Только бы не то, о чем я подумала. Мак уже скрылся за дверью, а я все переминалась с ноги на ногу, не решаясь зайти внутрь.

– Где застряла? Иди сюда! – раздался его зычный голос из-за двери.

Проверила наличие бластера, вздохнула и решительно вошла внутрь. Будь что будет. По ходу разберусь.

В комнате царил полумрак, едва разгоняемый светом растений. Быстрым взглядом заметила наведенный уют: стены расписаны яркими рисунками, в нишах небольшие статуэтки, а на полу и черной деревянной кровати с красивой резьбой разбросано множество шкур.

Мак стоял у кровати и смотрел на что-то, лежащее на ней. Я несмело подошла с другой стороны, стараясь держаться как можно дальше, и взглянула вниз. Из груди непроизвольно вырвалось восторженное «ах».

Аккуратно разложенная, там лежала женская одежда такой красоты, что я даже растерялась. Рубашка из тонкой ткани, казавшейся прозрачной, была вышита серебристыми нитями, сплетавшимися в замысловатый узор, и украшена перламутровыми пуговицами.

Удлиненный темно-синий кафтан без рукавов притягивал взгляд тонкой вышивкой, на груди плоскими перламутровыми пластинами был составлен красивый рисунок, образующий спираль. Рядом лежали серые брючки из такой тонкой кожи, что казалось, они блестят.

Комплект завершали изящные сапожки, отороченные мехом, аккуратная шапочка, с которой свисали на длинных нитях бусины и перламутровые пластины. Там же лежала шуба, которую я не сразу разглядела из-за брошенных на кровати шкур. Длинная, с серебристым мехом, сияющим в отблеске слабого света.

Я даже представить себе не могла, что здесь можно сшить такую красоту. И теперь я терялась в догадках, что эти вещи делают у Маквела и зачем они ему понадобились.

– Вижу, приглянулось? – с хитринкой в голосе спросил он.

А я запереживала еще больше. Только бы они были не для меня. Нехорошо это, когда мужчина делает такие подарки не своей женщине.

– Да, красиво, – напряженно ответила я.

– Это тебе.

Черт! Да на кой мне сдалась такая одежда в этом месте? Не хочу я ее принимать. Лихорадочно соображала, как отказаться, чтобы не обидеть.

– Мак, я не думаю, что она мне подойдет, – начала было я отнекиваться.

– Разумеется, женщины подгонят ее под твою фигуру. Шилась-то она для Линды.

Я чуть не застонала во весь голос. Понятно теперь, почему она так взбесилась. Ох, как мне это все не нравится. И я сделала еще одну несмелую попытку отговорить Мака.

– Мне некуда ее носить. Боюсь, в мастерской ей не место.

– Разумеется! – воскликнул он. – Я же тебе самого главного не сказал. Через несколько дней на остове Мито будет проходить Совет. И как повелось, главы кланов привозят с собой женщин. Никто точно не знает, как все произошло, но вскоре это превратилось в негласное соревнование: кто привезет с собой самую красивую. Женщинам тут развлекаться нечем, поэтому они каждые полгода готовят наряды и снаряжают одну из них. В прошлые разы со мной ездила Линда, а сейчас я решил взять тебя. Севал все клыки сотрет, скрипя от бессилия зубами. Приглянулась, наверное, ты ему, раз так усердно догонял.

И Мак громогласно засмеялся. А меня начал бить мелкий озноб. Мало того, что теперь Линда в ярости, так еще и Мак удумал тащить меня на какой-то остров. Этого мне еще не хватало! Только немного освоилась здесь, а теперь снова подвергаться риску?

Но не скажешь ведь об этом Маку? Он-то считает, что оказал мне честь. Я натянуто улыбнулась и ответила:

– Спасибо! Постараюсь не подвести.

– Да тебе и стараться не нужно. Ты и без этих тряпок дашь фору любой. Чувствую, весь стол на Совете будет залит слюнями этих придурков.

И он снова засмеялся. Да, я, похоже, для него не только ценный механик, но и красивая кукла, которой можно всем хвастаться. Ладно, не страшно, главное, чтобы ему в голову не пришло дать кому-нибудь поиграть с этой куклой. Еще раз вымученно улыбнулась и, пообещав Маку, что явлюсь на примерку к швеям, быстро вышла из комнаты.

Настроения и так не было, а сейчас стало совсем грустно. Мне хотелось, чтобы меня просто оставили в покое, разрешив возиться в мастерской, а лучше вообще про меня забыли. Но теперь я вроде первой леди в этом клане. Невольно улыбнулась. Кто бы мог подумать?