Сахара

Мужчины дружно подхватили Паяца, аккуратно переместив на каталку. Девушка, покачиваясь залезла внутрь. Чуть посовещавшись, Зоя Михайловна, прошествовала в кабину вместе со Степаном. Паша приостановил собирающуюся Ксюшу, слегка коснувшись ее локтя.

— Поставьте, пожалуйста, автомат на предохранитель. Ваш, молодой человек, он военный? Что с вами произошло?

Глаза девушки удивленно расширились. На автомате есть предохранитель? Ее кого?

— Да… — покивала она головой.

— Так, понятно, — мужчина решительно приблизился, щелкнув какой-то штучкой на черном корпусе, — дайте-ка его мне.

Он попытался вынуть автомат из рук девушки, но та сжала пальцы так, что костяшки побелели.

— Может, хоть вилы тут оставим?

Ксюша отрицательно замотала головой. Как ни странно, доктор не стал с ней спорить, лишь пожал плечами слегка покачнувшись.

— Ого, как у вас тут… — изумилась Ксюша, усаживаясь в кресло.

Внутренняя аппаратура машины выглядела слишком наворочено для провинциального городка.

— Сахарная, ремень пристегни, — сжимая зубы от боли прошипел Паяц.

Паша быстро разрезал Ксюшину самодеятельность, приготовив специальные шины. Нервно хмыкнул, рассматривая опухший голеностоп. Натянул перчатки.

Ксюше казалось все происходящее чем-то нереальным, сказочным.

— Что там у тебя? — донесся голос Степана со стороны кабины.

— Дай мне еще пять минут и можем трогаться, — не отрываясь от своего дела сказал Паша, наполнив шприц прозрачной жидкостью.

— Деда, деда ты как? — тихо спрашивала у кого-то пациентка скорой помощи, сидя за спиной Ксюшиного кресла.

— Все в порядке, Викуль, вроде отпустило. Только знобит что-то сильно. Говорил же, что в этой вашей закусочной из тухлятины готовят, а ты не верила.

— Ничего, поправимся я в СанПиН напишу и в потреб надзор.

— Давно пора. Слабость какая-то во всем теле… Я подремлю, Викуль, ты толкни как приедем.

— Всем пристегнуться, — возвестил Паша, заканчивая свои манипуляции.

Машина мягко тронулась в путь, в том же направлении, что и белый жигуль.

Минут десять ехали бодро. Потом скорость начала потихоньку спадать, пока машина не остановилась совсем.

— Зоя Михайловна, вам плохо? — раздался тревожный голос со стороны водителя.

— Что случилось? — подскочил к переговорному окну Паша.

Послышались тихие щелчки расстегивающихся ремней безопасности — Паяц освободился от своих пут.

— Зоя Михайловна в обмороке. Дорога кончилась, — растерянно бормотал водитель, — бред какой-то…

— Сахарная, ко мне, — напрягся Паяц, садясь на каталку, — смотри.

Он без стеснения ткнул пальцем в сидящую на против парочку. Люди спали, но что-то тревожное было в их сне. Пальцы нервно подрагивали, под закрытыми веками, глаза метались в разные стороны. Пожилой человек сделал судорожный вдох, от чего голова внучки съехала с его плеча. Она встрепенулась, осоловело оглядев окружающих.

— Пить, — ели слышно простонала она.

— Сейчас, — тут же отозвалась Ксюша.

— Сидеть, — Паяц с силой сжал ее плечо.

— Я в кабину, — вдруг отозвался доктор. Он будто не замечал, изменившейся в салоне ситуации, — Зое Михайловне плохо.

Паша поспешно открыл дверь, выйдя.

— Ей надо помочь! — зашипела Ксюша.

Девушка силилась встать, водила руками по яркому красному принту платья, но так и не могла нащупать замок. Ее движения разбудили спящего родственника. Он открыл глаза…

Мутные, словно подернутые белой пленкой, с чрезмерно расширенными зрачками. Он смотрел прямо на Ксюшу. Все эмоции стерлись с когда-то приветливого лица. Пожилой мужчина медленно перевел взгляд на виновницу его пробуждения. Почмокал губами, медленно обхватив ее за плечи.

Ксюша, вновь, попыталась вскочить, но Паяц стальной хваткой сжал предплечье.

— Не смей.

— Ее нужно спасать! — Ксюша, дернулась вперед.

Переродившийся утробно заурчал, впившись в шею собственной внучки.

— А-а-а! — заверещала она, — Деда!

Сухие старческие руки сжимали жестким кольцом. Было трудно поверить, что такая мощь хранилась в теле пожилого человека. Девушка истерично задергалась. Маленькие кулачки забарабанили по бокам чудовища.

В салон вихрем влетел Паша, застыв на секунду от увиденной картины.

— Ты что творишь старый! — мужчина подлетел к пассажирам, с трудом отрывая голову деда от его жертвы.

Седая бородка залита кровью, челюсти мерно пережевывают откушенный кусок. Тварь наслаждалась своей трапезой, блаженно урча. Девушка булькала, оторопело хлопая глазами. Из раны ели заметным, пульсирующим фонтанчиком брызгала кровь.

— Минус один, — спокойно произнес Паяц, — Ну что, ужастик с элементами психологического триллера посмотрели. Доставай нож.

Ксюша ошалело посмотрела на него.

— Дед, ты спятил?! — выкрикнул Паша.

Он пытался спасти девушку. А тварь хищно охотилась за его руками.

— Возьми нож, Сахарная. Ты же хочешь помочь Паше? Угомони тварь, спаси Пашу, — шептал Паяц, наклонившись к Ксюше.

— Зачем? За что? — в голосе девушки стояли слезы.

— Жизнь — боль, постоянная, невыносимая. Но однажды она проходит, и ты либо начинаешь думать головой, либо на гранитной плите появляется твое имя и фамилия, с двумя датами. Правда, это не в нашем случае, тут тебя, скорее всего, сожрут, — он немного помолчал, смотря на сражение врача с тварью, — Паша, дай уже ему по кумполу, пусть заткнется, пока другие не прибежали.

Доктор вздрогнул, будто забыл, что тут есть кто-то еще, кроме него и Вики с дедом.

— Вы… Какие другие? — повернувшись мужчину повело в сторону. Он облокотился на каталку, пристально всматриваясь в пассажиров.

— Он тоже? — дрожащим голосом спросила Ксюша.

— В быстрых кластерах практически не бывает иммунных. Шанс один на миллион, а может и меньше. Закрой дверь, Сахарная.

Дед снова утробно заурчал, кинувшись к Вике, та лежала, склонившись на бок, словно сломанная кукла. Ксюша соскользнула с каталки, в один прыжок оказавшись рядом с выходом.

Безумный, бесконечный день догорал. Рядом со скорой, на обочине, скопилось еще несколько машин. Ближайшая — серая волга, была пуста. Слева на обрывистый берег мягко опускались сумерки. Справа, теряя краски в подступающей темноте, шелестела нескошенная трава. Девушка сделала шаг наружу, оглядевшись. Каменный мост обрывался на середине. Вокруг образовалась пробка из десятка машин. Дверцы некоторых стояли открытыми. Куда подевались их владельцы было неизвестно.

Только сейчас до Ксюши начало доходить в какую ловушку они угодили. Угодили, по ее вине!

— Сахарная, мне дует! — раздалось сзади.

Руки девушки сжались в кулаки. "Он знал! Он знал, с самого начала." Закрыв дверь, она молнией метнулась к Паяцу. Доктор, справившись со своей слабостью, связывал, подручными средствами, деда.

— Ты! — Ксюша сжала губы, уперев руки в бока.

— Я, — хохотнул Паяц. Казалось, вся эта ситуация, его забавляет.

— Ты… — она приблизилась, схватив края его воротника.

— Я! — парень улыбнулся во все зубы. Он повернул голову в сторону кабины, заговорив громче, — дядя Степа, как вы? Не тошнит, голова не кружится? Если что, Сахарная, готова вас подменить, — и уже обращаясь к ней добавил, — Пойдешь за руль?

Его бархатный голос наполнился нотками лживого сочувствия. Он упивался своими подколками, наблюдая как глаза, Ксюши, наполняются влагой.

— Док, а у вас тут физраствор есть?

Паша махнул куда-то вправо, не отвлекаясь от тела Вики.

— Паяц, прекрати пожалуйста, — пискнула Ксюша.

— Прекратить что? — он вопросительно выгнул бровь, — а-а-а… Ты об этом… Условия те же, и патрон твой.

— Паяц? — обернулся доктор.

— Вам не нравится мое имя? Мы бы вас тоже окрестили, но это пустое. Сахарная, дай арбалет.

Ксюша помедлила, но все же выполнила, что он просил. Парень быстрыми движениями вставил болт, плавно опустив курок. Щелчок. Металлический наконечник четко вошел в глаз пожилого человека. С такого расстояния просто невозможно промахнуться. Паша пошатнулся, упав в промежуток между сидениями и каталкой.