Девятый Дом

Тернер разговаривал с двумя коллегами: еще одним детективом и полицейским. Это был черный мужчина c выбритыми висками и затылком, возвышающийся над обоими не меньше, чем на полголовы. На нем был стильный синий костюм и пальто – скорее всего, от «Burberry». Он так и лучился честолюбием. «Слишком смазливый, – сказала бы бабушка Алекс. – Quien se prestado se vestio, en medio de la calle se quito». Эстреа Стерн не доверяла красивым мужчинам, в особенности хорошо одетым.

Алекс потопталась у ограждения. Центурион оказался на месте преступления, как и обещала Доуз, но Алекс не знала ни как привлечь его внимание, ни что делать, когда ей это удастся. Общества собирались по четвергам и воскресеньям. Проведение ритуалов или любых других рискованных мероприятий не допускалось в отсутствие делегатов Дома Леты, но это не значило, что никто не мог отступить от сценария. Возможно, прошел слух, что Дарлингтон «в Испании», и кто-то из членов одного из обществ воспользовался шансом впутаться во что-то новое. Вряд ли этот кто-то замышлял что-то дурное, но триппы и миранды этого мира способны наделать бед без всякого злого умысла. Ошибки всегда сходили им с рук.

Толпа вокруг нее почти сразу расступилась, и Алекс вспомнила, как плохо от нее, должно быть, пахнет, но сейчас она ничего не могла с этим поделать. Она достала телефон и начала просматривать немногие контакты в своей записной книжке. Приняв предложение «Леты» и разом порвав со всеми, кого знала в прошлой жизни, она получила новый мобильник, так что список номеров был коротким. Ее соседки. Ее мама, которая каждое утро присылала ей множество счастливых рожиц, как будто эмоджи были ее личным заклинанием. В списке присутствовал и Тернер, но Алекс никогда раньше ему не писала – у нее никогда не было причин.

«Я здесь», – напечатала она и, предположив, что он, скорее всего, не удосужился добавить ее в контакты, приписала: «Это Данте».

Тернер достал из кармана телефон, прочел сообщение. По сторонам он не оглядывался.

Через секунду ее телефон завибрировал.

«Я знаю».

Алекс подождала десять минут, двадцать. Она видела, как Тернер закончил разговор с полицейскими, побеседовал с какой-то женщиной в синей куртке, побродил рядом с оцепленным участком, где, должно быть, нашли тело.

Рядом со спорткомплексом ошивалась кучка Серых. Алекс вскользь посмотрела в их сторону, стараясь не останавливать на них взгляд. Некоторые из них были местными Серыми, которых всегда можно было встретить в этом квартале: утонувший рядом с Флорида-Кис гребец, теперь обитавший в учебных бассейнах; коренастый мужчина, который явно когда-то был регбистом. Ей показалось, что она заметила Жениха – самого знаменитого призрака в городе. Он был фаворитом любителей историй, связанных с убийствами, и путеводителей «Призраки Новой Англии»; известность он снискал тем, что убил свою невесту и себя в конторе фабрики, когда-то расположенной не дальше, чем в миле отсюда. Алекс не решилась задержать на нем взгляд, чтобы убедиться в своей правоте. Источающий пот и физическую нагрузку, полный голода и колотящихся сердец спорткомплекс Пейна Уитни всегда был магнитом для Серых.

«Когда ты впервые их увидела?» – спросил ее Дарлингтон в день их знакомства. В день, когда натравил на нее шакалов. Дарлингтон знал семь языков. Умел фехтовать. Владел бразильским джиу-джитсу, умел менять проводку в щитке, цитировал стихи и пьесы авторов, о которых Алекс никогда не слышала. Но всегда задавал не те вопросы.

Алекс сверилась с телефоном. Она потеряла еще час. Было уже так поздно, что смысла ложиться спать этой ночью, пожалуй, не оставалось. Она знала, что находится далеко не на первом месте в списке приоритетов Тернера, но выхода у нее не было.

Она напечатала: «Мой следующий звонок будет Сэндоу».

Это был блеф, и Алекс почти надеялась, что Тернер на него не купится. Если он откажется с ней разговаривать, она с радостью настучит на него декану – но в более приличное время. Сначала она отправится домой и проспит два прекрасных часа.

Вместо этого она стояла и смотрела, как Тернер достает из кармана телефон, качает головой и не спеша подходит к ней. Он слегка наморщил нос, но сказал только:

– Мисс Стерн, чем я могу вам помочь?

Вообще-то Алекс не знала, но он дал ей достаточно времени, чтобы сформулировать ответ:

– Я здесь не для того, чтобы доставлять вам неприятности. Я здесь, потому что мне так велели.

Тернер довольно убедительно хохотнул.

– У нас у всех есть работа, мисс Стерн.

Я почти уверена, что ты сейчас мечтаешь, чтобы в твои обязанности входило свернуть мне шею.

– Я это понимаю, но сейчас ночь четверга.

– Которому предшествовала среда и за которым последует пятница.

Ну-ну, строй из себя идиота.

Алекс с радостью бы с ним распрощалась, но ей нужно было написать что-то в отчете.

– Есть причина смерти?

– Конечно, что-то вызвало ее смерть.

Вот мудозвон.

– Я имела в виду…

– Я знаю, что вы имели в виду. Пока нет ничего определенного, но, когда нам станет известно больше, я обязательно сообщу декану.

– Если замешано какое-то из обществ…

– У нас нет причин это подозревать, – словно на пресс-конференции, он добавил: – В настоящий момент.

– Сейчас четверг, – повторила она.

Хотя общества собирались дважды в неделю, ритуалы дозволялось проводить только по четвергам. Воскресенья предназначались для «тихих занятий и изысканий», что обычно означало изысканную еду, подаваемую на дорогих блюдах, время от времени приглашенного докладчика и кучу алкоголя.

– Вы сегодня гуляли с идиотами? – по-прежнему любезным тоном спросил он. – Это поэтому от вас пахнет, как от разогретого дерьма? С кем проводили время?

Скандальная, напрашивающаяся на проблемы часть Алекс заставила ее сказать:

– Вы похожи на ревнивого бойфренда.

– Я похож на копа. Отвечайте.

– Сегодня тусовка Костлявых.

Тернер казался озадаченным.

– Скажите им, чтобы вернули череп Иеронима.

– У них его нет, – честно сказала Алекс.

Несколько лет назад наследники Иеронима подали на общество в суд, но процесс ни к чему не привел. Костлявые хранили в банках его печень и тонкую кишку, но ей показалось, что упоминать об этом сейчас было бы некстати.

– Где Дарлингтон? – спросил Тернер.

– В Испании.

– В Испании? – елейное выражение впервые исчезло с лица детектива.

– Учится за границей.

– И он оставил вас за главную?

– А то.

– Похоже, он вам очень доверяет.

– А то, – Алекс улыбнулась ему своей самой подкупающей улыбкой, и на секунду ей показалось, что детектив Тернер улыбнется в ответ, потому что один жулик узнает другого. Но он не улыбнулся. Ему слишком часто приходилось соблюдать осторожность.

– Откуда вы, Стерн?

– А вам зачем?

– Слушайте, – сказал он. – Вы, похоже, милая девушка…

– Нет, – сказала Алекс. – Я не милая.

Тернер оценивающе вскинул бровь, склонил голову набок и наконец кивнул, уступая.

– Ладно, – сказал он. – Сегодня у вас есть задача, как и у меня. Вы свое дело сделали. Вы со мной поговорили. Вы сообщите Сэндоу, что здесь умерла девушка – белая девушка, который достанется вдоволь внимания, если вы не будете мешаться у нас под ногами. Мы не собираемся впутывать университет и… все остальное, – он взмахнул рукой так, словно рассеянно прихлопывал муху, а не отмахивался от вековой клики древних магов. – Вы выполнили свой долг и можете идти домой. Вы же этого хотите, разве нет?

Разве Алекс и сама только что не думала о том же? Но она все равно сомневалась. На сердце у нее стало тяжело: Дарлингтон бы ее осудил.

– Да. Но декан Сэндоу захочет знать….

Маска Тернера соскользнула, внезапно продемонстрировав его усталость и гневную реакцию на ее назойливость.

– Она городская, Стерн. Отъебитесь.

Она городская. Не студентка. Не связана с обществами. Забудь об этом.