Страница 5 из 15
Горящее здание английского города Шеффилд после налета немецкой авиации
Я надеюсь в следующий понедельник посетить Шеффилд[3]. Я моту совершить эту поездку отсюда за один день…
С добрыми пожеланиями, остаюсь искренне ваш
Георг, король и император».
Я выразил свою искреннюю благодарность.
5 января 1941 г.
«Сир!
Любезное письмо Вашего Величества было большой честью для меня. Доброта, с которой Ваше Величество и королева относились ко мне с тех пор, как я стал морским министром, и особенно с тех пор, как я стал премьер-министром, служила для меня постоянным источником силы и вдохновения во всех превратностях ожесточенной борьбы за жизнь. Я уже служил отцу и деду Вашего Величества в течение многих лет в качестве министра короны, а мой отец и дед служили королеве Викторин, но ваше отношение ко мне было настолько теплым и великодушным, какое я никогда не считал возможным.
Да, сир, мы пережили такие тяжелые и важные дни и недели, каких не было за всю историю английской монархии, и даже сейчас нам предстоит еще длинный и опасный путь. Меня очень ободряли наши еженедельные завтраки в бедном, старом, поврежденном бомбами Букингемском дворце и сознание того, что в Вашем Величестве и в королеве горит дух, который никогда не будет погашен опасностью и не исчерпается неутомимым трудом. Эта война сплотила трон и народ, как никогда ранее, и Ваше Величество пользуется любовью людей всех классов и положений, какой не пользовался ни один король в прошлом. Я неизмеримо горд, что мне на долю выпала честь стоять рядом с Вашим Величеством в качестве первого министра в такой критический период истории Англии, и я с глубокой надеждой и уверенностью в будущем остаюсь в „День Бардии“, когда отважные австралийцы забрали в плен еще 20 тыс. итальянцев, верным и преданным слугой и подданным Вашего Величества
Уинстон С. Черчилль».
Я уверен, что мы можем считать этот грозный год самым славным, хотя он и был самым тяжелым годом в длительной истории Англии и Британской империи. Это великая, немного нелепо организованная Англия уничтожила испанскую армаду. Пламенное убеждение и решимость помогли нам одержать верх в 25-летней войне против Людовика XIV, которую вели Вильгельм III и Мальборо. Затем был славный период Чэтэма. Была длительная борьба против Наполеона, когда нас спасло господство английского флота на морях под замечательным руководством Нельсона и его сподвижников. Миллион англичан погибли в Первой мировой войне. Но ничто не может сравниться с 1940 годом. К концу этого года наш небольшой древний остров вместе с преданным ему Содружеством наций, доминионами и тесными связями повсюду оказался способным вынести всю тяжесть и удары судьбы мира. Мы не дрогнули. Мы не пали. Душа английского народа и расы оказалась непобедимой. Цитадель Содружества наций и империи оказалась неприступной. В одиночестве, но при поддержке всего самого великодушного, что есть в человечестве, мы дали отпор тирану на вершине его триумфа.
Все наши скрытые внутренние силы сейчас пришли в движение. Воздушная угроза была отражена. Остров оказался неприступным, недосягаемым. Отныне мы также будем иметь оружие, чтобы сражаться. Отныне мы также будем обладать высокоорганизованной военной машиной. Мы доказали миру, что можем постоять за себя. Были две стороны проблемы гитлеровского мирового господства. Англия, которую уже столь многие сбросили со счетов, все еще стаяла на ногах, стала гораздо сильнее, чем когда бы то ни было, и с каждым днем набирала новые силы. Время снова работало на нас. И не только на одну нашу нацию. Соединенные Штаты быстро вооружались и приближались к конфликту. Советская Россия, которая жестоко обманулась, считая нас никчемными в начале войны, и купила у Германии мимолетную безопасность и долю в добыче, также стала значительно сильнее и обеспечила себе выдвинутые вперед позиции для обороны страны. Япония в то время, казалось, была подавлена очевидной перспективой длительной мировой войны и с беспокойством следила за Россией и Соединенными Штатами, размышляя о том, что для нее было бы мудро и выгодно предпринять.
И теперь та самая Англия со своей раскинувшейся по всему миру ассоциацией государств и зависимых от нее территорий, которая, казалось, была на грани крушения, которую враг, казалось, был готов поразить в самое сердце, эта Англия в течение 15 месяцев сконцентрировала все свои силы на военной проблеме, готовила своих людей и посвятила все свои разносторонние способности борьбе. С чувством удивления и облегчения малые нейтральные страны и покоренные государства видели, что звезды все еще блещут на небе. В сердцах сотен миллионов людей вновь зажглась надежда, а с ней и воля. Правое дело восторжествует. Правда не будет попрана. Знамя свободы, которым в этот роковой час был наш английский флаг, все еще будет реять на ветру.
Но у меня и моих высокопоставленных коллег, которые размышляли над точной информацией, не было недостатка в заботах. Нас мучила угроза подводной блокады. Все наши планы зависели от того, как мы отразим эту опасность. Битва за Францию была проиграна. Битва за Англию была выиграна. Теперь предстояло вести битву за Атлантику. <…>
1941. Советы и Немезида
Немезида олицетворяет собой «богиню Возмездия, которая разрушает всякое неумеренное счастье, обуздывает сопутствующую ему самонадеянность… и карает особо тяжкие преступления»[4]. Сейчас нам предстоит вскрыть ошибочность и тщетность хладнокровных расчетов Советского правительства и колоссальной коммунистической машины и их поразительное незнание собственного положения. Они проявили полное безразличие к участи западных держав, хотя это означало уничтожение того самого «второго фронта», открытия которого им суждено было вскоре требовать. Они, казалось, и не подозревали, что Гитлер уже более шести месяцев назад принял решение уничтожить их. Если же их разведка поставила их в известность о переброске на Восток огромных германских сил, усиливавшейся с каждым днем, то они упустили многие необходимые шаги, которые следовало предпринять при этих обстоятельствах. Так, они дали Германии захватить все Балканы. Они ненавидели и презирали западные демократии; но в январе Советское правительство еще могло при активной помощи Англии объединить четыре страны – Турцию, Румынию, Болгарию и Югославию, имевшие жизненное значение для него самого и его безопасности, и создать балканский фронт против Гитлера. Советский Союз ничего не сделал, чтобы помешать разброду между ними, и в результате все эти страны, кроме Турции, были поглощены одна за другой. Война – это по преимуществу список ошибок, но история вряд ли знает ошибку, равную той, которую допустили Сталин и коммунистические вожди, когда они отбросили все возможности на Балканах и лениво выжидали надвигавшегося на Россию страшного нападения или были не способны понять, что их ждет. До тех пор мы считали их расчетливыми эгоистами. В этот период они оказались к тому же простаками. Сила, масса, мужество и выносливость матушки-России еще должны были быть обращены на весы. Но если брать за критерий стратегию, политику, прозорливость и компетентность, то Сталин и его комиссары показали себя в тот момент Второй мировой войны совершенно недальновидными.
Гитлеровская директива от 18 декабря 1940 года относительно операции «Барбаросса» излагала общую дислокацию и первоочередные задачи сил, которые надлежало сосредоточить против России. В это время силы Германии на Восточном фронте составляли в общей сложности 34 дивизии. Более чем трехкратное увеличение этой цифры требовало огромной подготовительной, работы и планирования, на которые целиком ушли первые месяцы 1941 года. В январе и феврале балканская авантюра, в которую фюрер позволил втянуть себя, заставила перебросить с Востока на Юг пять дивизий, в том числе три танковые. В мае германские силы на Востоке возросли до 87 дивизий, а на Балканах было занято не менее 25 германских дивизий. Учитывая размах и рискованность вторжения в Россию, было неблагоразумно нарушать концентрацию сил на Востоке столь серьезной отвлекающей операцией. Сейчас мы увидим, как наше сопротивление на Балканах и особенно революция в Югославии отодвинули на пять недель эту важнейшую операцию. Никто не может точно сказать, какое влияние это оказало на ход русско-германской кампании до наступления зимы. Есть основания думать, что это спасло Москву. В течение мая и в начале июня многие наиболее подготовленные германские дивизии и все танки были переброшены с Балкан на Восточный фронт, и, когда пришел момент нападения, немцы атаковали силами 120 дивизий, в числе которых было 17 танковых и 12 моторизованных. В их Южную группу армий было также включено 6 румынских дивизий. В резерве главного командования было уже сосредоточено или сосредоточивалось еще 26 дивизий. Таким образом, к началу июня германское верховное командование могло рассчитывать по меньшей мере на 150 дивизий, поддержанных главной ударной силой их авиации, насчитывавшей около 2700 самолетов.
3
Шеффилд сильно пострадал от бомбардировок.
4
Оксфордский словарь английского языка.