Unknown

Никто не поверил:

— Ну, допустим на полевой грунтовке ещё возможно, а на поворотах, а на мостике через речку Тёшу вы должны были свалиться...

— Да, должны, но... не свалились.

Тут подружка решила удостовериться, как такое возможно... А потом и другие бабы и девки пытались вывести двух врушек на чистую воду...

Но это уже другая история...

Манюня и Петюня

На фото: г. Ардатов, Марья Петровна приготовилась идти в гости к Петюне

В те годы в нашем городке, как я уже говорил, отроков по окончании начальной или средней школы посвящали в мужчины одинокие тётушки, вдовы или разведёнки.

Но был один известный случай, когда это благородное дело выполнила замужняя Манюня, она же Марья Петровна.

В Голяткине у её двоюродной сестры отрок Петюня по окончании семилетки возмужал, и маман почувствовала, что пора ему подложить женщину. Голяткино — сельцо небольшое, подходящей кандидатуры не нашлось, вспомнила о Манюне.

— Да как можно? — сомневалась та. — Замужем ведь я, а это дело для баб-одиночек. Хотя мужу нужна уже редко

для этого, раз в неделю, а девственника никогда у меня не было: интересно сколько раз он сможет за ночь… Ну, так и быть:очень хочется с молоденьким,значит можно.

— Ты его подготовь, Маша, объясни, для чего нужны х…й и п…да, покажите друг другу эти инструменты, начни лекцию с Адама и Евы, как у него встал, когда он скушал яблоко и понял, что Ева голая, и он её захотел...

— Не говори ерунды, сестрица. Постели нам на одной кровати, что двуспальная в одной половине, сама уйди спать в другую половину пятистенки, дальше всё само собой случиться, если он уже готов для этого. Если нет, подождём годок и повторим...

Сказано — сделано.

Петюня в одних трусах улёгся, собирался заснуть, а тут Манюня в тонкой короткой ночнушке — под одеяло шмыг. Петюня заёрзал — рядом женщина, пышет жаром, ночнушка задралась до шеи, всё наружи, трусы его сползли, член торчком.

От Манюни какие-то флюиды идут, начал сумбурно лапать её за титьки, за лобок, пытается раздвинуть ляжки; она притворно сопротивляется, чтобы раздразнить, доводит до кондиции, раздвигает ляжки — и его член тотчас оказывается в её п…де.

Всё как всегда, ничто не ново под луной, не надо никаких слов, даже для первохода...

***

Теперь слово Манюне…

— Приступив к третьей «палке», мой ученик, этот недоросль, неумёха, повернул меня на живот и решил поиметь через жопу. У меня никогда не было интима в такой позе, но я без раздумий отклячила попу, хотя и слова-то такого тогда не знала.

Вот тебе и новичок, как рекомендовала сестрица своего отрока. А он действовал так, словно только что окончил курсы повышения квалификации по интиму. И когда он успел всему научиться? Кое-что слышал, конечно, от старших товарищей, но ведь практики точно не было.

Выходит, это заложено в инстинкте: х…й всегда сам находит дорожку в п...ду, без всяких лекций и подсказок и никогда не промахивается, проникая в своё законное место между женских ног, предназначенное природой.

А я со своими партнёрами, и до замужества, и после, знала только одну позу: классику — на спине. Хотя нет, был один случай — стоя с биндюжником.

Возница приехал из райцентра — Ардатова за ячменём, а мешки по 80 кило, жара, август. Я в рабочем халатике на одну пуговку, без трусов и лифчика — работала кладовщицей в колхозном складе, всего год как замужем, в интиме кой-какой опыт был, но дура дурой.

Он загрузил пару мешков на телегу, и мы столкнулись в узком проходе между мешков. Он прихватил меня за талию, пытаясь переставить и освободить от меня проход. Да вдруг прижал к груди и прильнул к губам. А я, дурёха, нет чтобы оттолкнуть, прижалась тазом, ответила на поцелуй и даже имитировала подмахивание.

И вот уже его х…й у меня в п…де, его рубашка расстёгнута, мой халатик утратил последнюю пуговку, и его волосатая грудь щекочет мои сиськи. Я испытала блаженство, которое не испытывала ещё ни с кем: ни с мужем, ни с другими.

Он погрузит-погрузит мешки и про меня вспоминает, пое…ёт меня — и снова мешки ворочает. Я всё пытаюсь застегнуть халатик, прикрыть свой срам и стыд, поправить растрёпанные волосы, но руки дрожат, коленки трясутся.

Он всё видит — ни капли сочувствия и сострадания, снова и снова безжалостно и жёстко вставляет свой грубый твёрдый х…й в мою нежную мягкую п…ду и ускоряет миг последних содроганий. Поимел меня трижды стоя, я без слов подставлялась, подписала накладную; уехал на своей пароконной «площадке» не попрощавшись, не помахав рукой, не оглянувшись, я стояла растрёпанная, в распахнутом халатике; больше ни разу не приезжал, а познакомиться не успели.

До сих пор сомневаюсь: мой первенец от мужа или от биндюжника. Больше такого наваждения со мной не случалось, во всяком случае на складе. Иной молодой грузчик понравится — хорош, думаю, могла бы отдаться прямо тут, на мешках, — да он на меня ноль внимания: его интересуют только мешки с фуражом. Другой раз пожилой грузчик явно меня хочет, да я не хочу; норовит по попе шлёпнуть, быстро ставлю на место:

— Эй, дядя, осторожней, с огнём играешь. Я при исполнении, на работе не даю. После работы? Для этого меня муж ждёт.

***

Последнюю, прощальную «палку» Петюня кинул почему-то на полу, на прикроватном коврике, куда они свалились с кровати, ибо Манюня вошла в азарт и очень активно подмахивала... А перед этим Петя успел поспать у Манюни на груди, уткнувшись лицом в титьки, — можно было и односпальной кроватью обойтись...

Эпилог

Прошли годы, Петя закончил десятилетку, отслужил срочную, женился, жил отдельно от матери, росли дети, но первый урок интима с Манюней продолжался. Раз или два в месяц Манюня навещала сестрицу в Голяткине. Там тотчас оказывался и Петюня — якобы наколоть матери дров, да и оставался на ночлег. С Манюней начинал общаться на прикроватном коврике, затем укладывал её поперёк кровати на грудь и имел через жопу, а утром — третий раз, уже на спине: классика. А с женой только раз в неделю…

И так они старели оба, но первый урок их не отпускал...

Акулина и Ванятка на реке Велетьме

На фото: с. Саваслейка. Акулина на пляже реки Велетьма («Жду бандита, позволю бесплатно потрогать мои буфера»)

Как начинающий писатель (член Российского союза писателей, билет № 7479), прибыв в родное село Саваслейка, просил земляков поделиться историями про это, есть ли вообще оно на селе. Акулина Петровна Савина разболталась в сарае под бутылку «Столичной» и поведала свою историю, я немножко литературно обработал её рассказ, в основном заменил обсценные и запрещённые слова на эвфемизмы.

(Вот ведь что любопытно: для обозначения женского и мужского органов существует превеликое множество синонимов, но лишь два слова запретили; не подать ли в парламент предложение запретить все?)

Но самые постыдные места, с её разрешения, я сохранил.

Акулина слыла первой красавицей на селе, но, как это иногда бывает, так и не вышла замуж.

Бывалые парни глядят боязливо

На гордую эту красу...

Чего уж говорить о небывалых и робких… Сначала была очень разборчивая, как та невеста, которая «рада, рада уж была, что вышла за калеку». Но калек на селе не оказалось, а не калеки все ушли на фронт и не вернулись.