Страница 36 из 48
Наверное, она не позволила ему целовать себя в салоне Ламборджини, если бы не Ночь Веселых Демонов. Если бы не неоновые вспышки и сладко-кислый запах апельсинов. Если бы не его глаза свежезаваренного кофе, такого черного, как обсидиан, из которого выточен подземный дворец самого дьявола.
А потом как-то вышло так, что рассвет этой странной праздничной ночи Джина встретила в постели Торстона, в его профессорских двухуровневых покоях, лежа на великолепной мускулистой груди. Впрочем, она хорошо помнит, как так вышло: он привез ее в академию в четвертом часу ночи и, проводив до корпуса, поцеловал на прощанье. И после этого прощанья распрощаться они уже не смогли…
Торговый зал супермаркета встретил их безлюдьем, практически операционной чистотой и ярким холодным светом, заливавшим овощные и фруктовые лотки с ослепительно-оранжевыми апельсинами и кроваво-красными гранатами, огромные аквариумы с обреченно плавающими там осетрами, холодильники со всевозможными колбасами, карбонатами и буженинами, деревянные полки с хрустящими багетами, булками и ржаными хлебами, источающими запах свежей выпечки.
Тонко цокая каблучками по ослепительно-белому кафельному полу, Надин Делиль уверенно прошла мимо всего этого многообразия к отделу, напоминающему своим дизайном винный погреб. Джин со все более возрастающим интересом следовала за кузиной.
— Да ты только посмотри, Джинни, и это они называют винами? — ангельский голосок Надин Делиль зазвенел на высоких нотах, заставляя немногочисленных покупателей и девушку-работницу торгового зала, протирающую бутылки от пыли, обернуться.
— Вообще-то выбор алкоголя тут довольно-таки неплох, — Джина пожала плечами, приглядываясь к Надин.
Это становилось занятным — такое поведение обычно было свойственно именно Джине, но не тихонькой правильной Надин. Так что же она задумала?
— Неплох? — процедила кузина, небрежно крутя в руках бутылку шампанского, которую она взяла из ниши с самым элитным и дорогим алкоголем. — Что? Аньес Клермон? Да как они вообще смеют продавать порядочным уважающим себя гражданам эти помои?
Напиток завораживал своим необычным цветом — насыщенным, тыквенным. Надин тряхнула бутылку, и шампанское засияло россыпью золотистых искр.
— Вино демонстрирует свежий, гармоничный вкус с приятной сладостью, оттенками апельсина, грейпфрута, ананаса и белых цветов, — кривляясь, прочла Делиль. Она вела себя настолько вызывающе, что привлекла внимание не только посетителей винного отдела, но и соседнего, в котором продавался крепкий алкоголь. — При встряхивании бутылки осадок поднимается, создавая волшебный "космический" эффект. Ну и где он, эффект этот космический? Такое ощущение, что сюда налили лак для ногтей.
А затем произошло нечто, совершенно на кузину непохожее. Она перевернула Аньес Клермон вверх дном, а затем разжала руку и бутылка стоимостью восемь тысяч лиардов спланировала вниз, разлетевшись сотней осколков и золотисто- оранжевых искр по блестящей кафельной плитке.
— Девушка! Девушка, вы что наделали? — работница торгового зала — человеческая девушка простоватой наружности с мышиными волосами, забранными в куцый хвостик, поднесла ладонь к округлившемуся рту. — Я сейчас охрану позову!
— О, это очень страшно, — ухмыльнулась Надин Делиль. — И что же она мне сделает, ваша охрана? Неужели арестует и заставить платить за вот это?
Кузина тряхнула полку, которая выскочила из своих пазов и стоящие на ней бутылки, не уступающие в стоимости Аньес Клермон, посыпались на пол, точно начиненные дорогим алкоголем гранаты. Работница, схватившись за голову, куда-то умчалась, чуть не поскользнувшись на луже грацаяльского вина, а Джина, скрестив руки на груди, прислонилась к стенке, с любопытством ожидая продолжения затеянного Делиль скандала. Похоже, это какие-то ее собственные, далекие от Джины и, в принципе, не особо интересные ей дела, и Надин притащила ее сюда с собой исключительно для моральной поддержки.
Спустя всего несколько минут стало ясно, что охрана — это было слишком громко сказано. Работница торгового зала явилась в сопровождении парня, одетого в дурацкую форму, призванную напоминать полицейскую, а на деле являющуюся ее жалкой копией. Черные брюки идеально отутюжены, синяя рубашка с черными клапанами и черными нашивками на плечах, напоминающими погоны, застегнута на все пуговицы, к поясу пристегнута рация, а на голове черная фуражка с клиньями, ну совершенно идиотская!
— Вацлав, вот они! Специально бутылки разбили! Там общая стоимость тысяч на тридцать ли, наверное, а то и больше! — без умолку тараторила девушка, повиснув на его локте.
Уловив знакомое имя, Джина пригляделась к парню в форме охранника и с удивлением узнала в нем Вацлава Кнедла. Очевидно, не особо у него в Асцаине (вернее, теперь уже Догме!) хорошо идут дела, раз, обучаясь в Академии Вампиров, он подрабатывает в человеческом магазине…
Кнедл встретился с ней взглядом и что-то в нем дрогнуло. Его рука дернулась к фуражке, точно он хотел сдернуть с себя нелепый головной убор, но вместо этого он лишь притронулся к ней, без надобности поправляя.
— Что здесь произошло? — подчеркнуто спокойно спросил он.
— Девушка, вы обещали, что позовете охранника, а не почтальона! — усмехнулась Надин, разглядывая Вацлава Кнедла с таким видом, будто одежды на нем не было вовсе, а потом с нескрываемой издевкой обратилась уже к нему. — Вы знаете, молодой человек, тут пролетали феи и пробегали эльфы, они и учинили все это безобразие. Кошмар, правда?
Джин молчала, не зная, как реагировать на происходящее. Какую цель преследовала Надин, притащив ее сюда и затеяв эту безобразную сцену? Не из-за Кнедла же… Или все-таки из-за него?
— Вацлав, посмотри, наглые какие! — с откровенной неприязнью воскликнула работница торгового зала.
И ее действительно можно было понять — они с Надин Делиль в своих брендовых шмотках, источающие ауру самоуверенности и денег, как аромат настоящих французских духов, смотрелись в этом обывательском супермаркете настолько чужеродно, как если бы в курятник залетели две свиристели.
— Это сделали вы, и сделали намеренно, — твердо проговорил Вацлав, глядя только на Надин и избегая смотреть на Джину. — Записи с видеокамеры могут это подтвердить. Вы должны оплатить стоимость нарочно испорченного товара, или…
— Или что? — бесцеремонно перебила Надин. — Полицию вызовешь? А самому с нами справиться не судьба? Так какой же ты к чертям охранник? Эй, ты слышала это? — повернула блондинка голову к работнице зала. — За что, интересно, руководство вашего магазина платит ему деньги, если он даже двух девушек утихомирить не в состоянии?
A потом Делиль, ее благоразумная и милая кузина, не глядя, дернула следующую полку и пять бутылок с погребальным звоном рухнули вниз. Благородное сухое вино рубиновой лужей растеклось по полу.
— Я могу сделать еще вот так! — Надин криво ухмыльнулась, и опрокинула следующую полку — с десертным вином. — И ваш расчудесный почтальон никак не сможет мне помешать! И заставить оплатить это дешевое пойло тоже! Так что, как тебя там… Вацлав, можешь вызвать по своей рации полицию, уж она-то, в отличие от тебя, наверняка сможет призвать меня к ответу. Ой, как же я не подумала? Ты, наверное, не можешь по ней связаться ни с кем, кроме уборщицы магазина, да?
Вацлав Кнедл не знал, как ответить Надин, как поступить в ситуации, которая стала для него полной неожиданностью — Джина ясно это видела. И, пожалуй, на его месте, возможно, испытала бы то же самое, потому что когда ангельская Надин Делиль показывала дьявольскую сторону своего непростого характера, то можно было выносить святых.
Он был неловок, в этот момент он был как-то по-мальчишески неловок и растерян, но когда Джин на мгновение встретилась с Вацлавом Кнедлом взглядами, ей на мгновение стало страшно, будто взглянула с края обрыва в зияющую пропасть, над которой кружилось черное-черное воронье.
— Надин, хватит… — избегая прозрачных глаз Кнедла, негромко позвала Джин и, когда кузина отрицательно покачала головой, повторила уже жестче. — Я устала и хочу домой! Идем!