Страница 3 из 16
– Бабушка, а чем фавны отличаются от сатиров9? По-моему, они выглядят и пахнут одинаково, – спросила тогда Янка, которой всё было интересно в новом, не до конца изведанном мире.
– Да что ты, доча! Они ж совсем разные. Фавны добрее, любят веселить других и предрасположены к полноте, а сатиры самолюбы и охальники. Но главное их отличие в рогах. У фавнов они, вроде как у барашков – колечками, а у сатиров – козлячьи, а ещё они задиры и любят бодаться.
Бабушка вспомнила очень трогательный эпизод, связанный с детёнышем реликтового гоминида. Малютка не переносил несвободы. Сидя в тесной клети, в которой держал его лавочник, малыш выглядел квёлым, отказывался от пищи, поскуливал и беспрестанно плакал. Придя с базара, бабушка рассказала Саше о страшной судьбе юного бигфута. Он, не мешкая ни минуты, полетел в Срединные Земли. Выкупив страдальца, унёс его в родные пенаты и вернул белоснежному семейству. В благодарность несколько большеногих представителей племени принесли в замок удивительный подарок – необыкновенно голубой лёд. Правда, чем он отличается от обычного, нескладные малоразговорчивые приматы объяснить так и не смогли.
Янка задумала обязательно слетать на заснеженные вершины, чтобы навестить освобождённого малыша. Ещё многие уголки Межмирья оставались для Янки неизведанными. Грань не переставала удивлять. Девушка открывала для себя всё новые удивительные местечки. Например, если раскинуть руки и полететь над холмами в обратном направлении от горы Ловар, то, миновав глубокую Тёмную реку, можно попасть в ожившие мифы древней Эллады в район под названием Архаика. Там Янке однажды даже удалось увидеть настоящего кентавра. Одинокий человекоконь мчался куда-то, а длинная рыжая грива полыхала ярким пламенем за его могучей спиной.
Янка теперь могла летать повсюду, и это было очень приятное приобретение после того как она по совету бабушки проглотила и вторую серьгу. Теперь волшебный парный артефакт «Глаза Ночи» стал частью её самой. Она иногда чувствовала их в области сердца, будто два быстрых безболезненных укола, «Глаза Ночи» напоминали: мы тут, вместе с тобой навсегда.
Особенным удовольствием было прилечь на пушистое прохладное облако и раздувать его белые клубы. В такие минуты Янка вспоминала, как в детстве она любила сидеть в ванной, когда вокруг вздымались горы пены из сверкающих мыльных пузырьков. Можно было сильно подуть в самую сердцевину белопенного холма, и тогда внутри него образовывался сквозной тоннель. Разноцветные пузырьки и целые облачные ошмётки взлетали вверх, сверкая сотнями крошечных радуг.
Мотаясь повсюду, Янка начала составлять для себя карту Грани. Она знала теперь, где проходит пограничная зона – пространство между владениями Тёмных и Светлых сил. Только в тот величественный замок с массивными романскими стенами, где проживал Агранович, ходу ей не было. Бабушка тоже недавно покинула те каменные чертоги, потому что на дух не выносила «эту шмакодявку» – Гелю.
Теперь Янка с бабушкой поселились на маленьком уютном летающем острове величиной с их бывшую усадьбу, и частично включавшем несколько улиц. Это было весело и странно, словно возвращение в детство, куда, если верить песне, дороги нет. Со стороны огорода, правда, вместо положенных соседских домов виднелся лесок из бабушкиных деревенских воспоминаний, и они уже давно собирались туда сходить, да всё откладывали.
Одним из самых чудесных реалий Грани было то, что здесь можно было никуда не торопиться. Не надо было бежать на занятия, а потом с занятий, тащить пудовый этюдник, который совсем не нравился пассажирам автобуса. Здесь можно было по своему желанию растянуть время, естественно, не до бесконечности, но из одного дня сделать несколько – вполне нормальная практика для путешествующих по мирам туристов.
Однако главным волшебством Грани стала для Янки – живая и помолодевшая бабушка. Свою реальность она покинула почти восемь лет назад, но Янка по-прежнему горячо любила её и всегда безумно скучала. Это для прошлой бытности она умерла, а тут вот она, пожалуйста, совершенно здоровая, с блестящими ласковыми глазами сидит на крылечке, аккуратно обрезая со всех сторон янтарные медовые ранетки.
Жёлтые сладкие пятаки падают в её чистый льняной фартук, растянутый на коленях, как люлька. Значит, на ужин будет румяная шарлотка. Янка неторопливо чистит мастихином палитру, разложив кисти, тюбики с краской на верстаке у летней кухни. Бабушка поглядывает на внучку и всё учит-учит жизни, совсем как раньше, там, в том прежнем их «беленьком» домике. Только теперь слова её вроде как чужие, не знала она в той жизни таких мудрёных слов, словно взятых из какого-то фильма про эльфов и гномов.
– Ты же, когда серьги проглотила, то сразу поняла, что вроде как слилась с ними, что они вжились в твою нутро. Они теперь как вот рука твоя или нога. После этого ты можешь чужие мысли разузнать. Но самое главное, должна научиться ещё одной важной вещи – останавливать время, а может, даже получицца отматывать его назад. Сначала всего на полминутки или даже меньше. Вот смотри (сама-то я такого сроду не делала), представь, всё, что ты сейчас видишь: и верстак, и кисточки на нём, и меня на крылечке – всё-всё втягивается в твоё кольцо, но так, чтоб по спирали. Закручивай в своёй голове по часовой стрелке. Ну, ты ж умеешь фантазировать, вот и давай.
– Ладно, бабуль, всё. Пошла я уже фантазировать, а то мне ко вторнику нужно ещё две картинки сварганить.
Янка торопливо разложила по отделам этюдника кисти и краски и пошла в огород писать этюд. За погребом как раз дожидались её три большеголовых подсолнуха, которые так и просились на холст. Девушка деловито установила этюдник, воткнув три его острые алюминиевые ножки в прогретую землю. Надо бы до заката успеть. Хотя наступление непроглядной чернильной мглы ожидалось ещё не скоро. Здесь всегда, и днём и ночью, виднелось сразу две гигантские луны, точнее луна, а за ней – Земля. Солнце светило странно. Янка давно отследила, что солнечный свет обычно здесь рассеянный и мягкий, как бы прошедший через туманную взвесь, но стоит только перемениться настроению, загрустить или расхохотаться, как погода и освещение сразу чутко реагируют на это.
Когда Янка с бабушкой в Долине Парящих Земель возводили свой островок силами воспоминаний и воображения, то специально подняли его на такую высоту, чтобы не были видны соседние жилища. Им хотелось остаться только вдвоём. Но, поразмыслив, они решили взять в компанию и свою прежнюю сибирскую кошку Мому. Если посмотреть с края острова, то можно увидеть тысячи зависших в воздухе маленьких и больших владений. Между некоторыми протянуты дороги, однако это лишь олицетворение дружеских или родственных уз. Ведь жители вполне могли прилететь в гости, не пользуясь тропинками и мостами. Но им с бабушкой не нужны были другие собеседники, они находили радость в покое и уединении.
Янка несколькими взмахами тонкой кисти закомпоновала этюд на грунтованном картоне. Композицию этюда составили три крупных подсолнуха и часть деревянного забора на заднем плане. Решив не прорисовывать детали, художница обошлась без палочки прессованного угля, а наметила контуры сразу краской – золотистой охрой, жидко разведённой разбавителем тройником10. Чуть полюбовавшись видом и предвкушая радость от сотворения насыщенной солнцем картины, Янка принялась анализировать и выстраивать в голове цветовые сочетания: подсолнухи, небо, разлапистые листы, острые серые зубы забора. Она увлечённо замешала на только что вычищенной палитре соотношения больших цветовых пятен. Вот Валентин Валентинович похвалил бы!
Избавляя от посторонних мыслей, процесс захватил художницу целиком до такой степени, что из земли с невероятной быстротой полезли подсолнечные ростки, расцветая буквально на глазах. Янке даже дважды приходилось выдёргивать из земли плоды своего художественного мыслетворчества, чтобы новые только что сотворённые подсолнушки не нарушали стройное трио. Она уже почти закончила этюд, но по своему обыкновению завязла в деталях, тщательно выписывая ярко-жёлтые лепестки на шляпках.
9
Сатиры (др.-греч. Σάτυροι, ед. ч. Σάτυρος) – в греческой мифологии лесные божества, демоны плодородия, жизнерадостные козлоногие существа, населявшие греческие острова. Они впервые приготовили вино. Славились пристрастием к алкоголю и избыточной сексуальной активностью. Сатиры составляли свиту бога виноделия Диониса. Они задиристы, похотливы, влюбчивы, наглы, преследуют нимф и менад
10
Тройник (худож.) –раствор льняного масла и лака в очищенном скипидаре – пинене. Применяется для разбавления художественных красок и лаков