Страница 55 из 59
Атака явно захлебнулась, но бойцы особо и не радовались, понимая, что сейчас за них возьмутся куда с более серьёзными силами. Но хуже всего, что сначала прилетят бомбардировщики, а у наших из зенитного вооружения только спаренная установка из двух Максимов. Правда, командиры несколько раз отрабатывали со всеми бойцами залповый огонь из винтовок по самолётам с положения ״лёжа״.
Отступающие немцы подобрали раненых и потащили назад, команды стрелять по ним не было. У командиров не было резона им препятствовать. Иначе пришлось бы их подбирать самим и оказывать помощь, охранять. А потом бы всё равно пришлось бы бросать, не прорываться же с ними из окружения. А если оставить на поле, то крики и стоны раненых будут действовать своим бойцам на психику. А так у немцев забот прибавится.
Некоторые бойцы сожалели, что сейчас только средина дня, и до темноты ещё далеко, за трофеями никто не позволит лезть. А в сложившейся ситуации с окружением, это всё-таки какая никакая, а поддержка.
Калугин стал припоминать картину боя и вдруг осознал, что не видел фашистов с автоматами, все они стреляли из карабинов или с пулемётов. Тогда почему в советских фильмах их поголовно показывают исключительно стрелявшими очередями и веером? Надо будет указать на это режиссёрам. ״Ага, как только встречу первого, так и передам, но до Ташкента ещё добраться надо״.
Когда со стороны немцев прекратился обстрел, бойцы занялись устранением повреждений на позициях, а орудийные расчёты стали перемещать пушки на запасные позиции. Калугин засыпал в снарядные ящики землю и укладывал спереди. Потом стал переносить снаряды со старого места. Все работали споро, тревожно поглядывая на небо и в сторону леса, не зная, откуда в первую очередь ожидать нападения. Пожар в деревне потушили, благо снаряд попал не в дом, а в баню, которая стояла на задах и недалеко от пожарного пруда. Раненый наводчик после перевязки остался на позиции, отказавшись отправляться в деревню, где в школе четырёхлетке расположилась санрота.
Калугина снова отправили за едой на всю батарею, чему он обрадовался, надеясь узнать какие-нибудь новости, а заодно и отвлечься от вида сгоревших танков и трупов немецких солдат, ближайший из которых был всего в метрах ста или даже меньше.
Пятьдесят первая глава.
Берлин. Район Далем. Здесь, в особняке Вилла Вурмбах, расположенном на тихой зелёной улице, под усиленной охраной исключительно подразделением СС, собрались всего лишь пятеро. Больше никого во всём трёхэтажном доме не было. Весь персонал, работавший в особняке, собрали во флигеле в самом дальнем углу обширной территории.
Во главе огромного овального стола из чёрного дерева, за которым умещается три десятка человек, сидел Президент 'Аненербе' и он же Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. Слева и справа расположилось руководство исследовательского общества, но далеко не все, а всего лишь четверо: Директор, научный куратор: Вальтер Вюст, глава Финансового управления Карл Фитцнер, глава Фонда 'Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков', но обычно название сокращали до 'Наследие предков', Бруно Гальке, руководитель Исследовательского отдела средних веков и новейшей истории Герман Леффлер.
На столике справа от Гиммлера стоял металлический кофр с шифровым замком. Рейхсфюрер ещё раз посмотрел на присутствующих и протянул Вальтеру Вюсту тонкую коричневую папку с надписью 'Совершенно секретно' и добавил:
- После прочтения передадите следующему. Все вопросы после. Вальтер Вюст, невысокий, слегка полноватый сорокалетний господин, одновременно является ректором Мюнхенского университета, вчера вечером был срочно вызван в Берлин без объяснения причины. По приезду его сразу перевезли сюда.
Он раскрыл папку и стал молча читать первый документ, вернее рапорт некого обер-лейтенанта Курта Вильцмена. За ним с любопытством наблюдали коллеги. Прочтя первый документ, он взялся за второй, который был втрое короче и по сути всего лишь сопроводительным к списку вещей, перечисленных в первом рапорте. Перевернув лист, и не увидев больше ничего, молча передал Карлу Фитцеру.
Тот сначала бегло пробежался глазами по тексту, при этом его брови удивлённо выгнулись. Он бросил взгляды на Гиммлера и Вюста, и, увидев их серьёзные лица, стал читать бумаги основательно.
Гальке и Леффлер прочли документы молча. Гиммлер оставил папку открытой и сказал:
- Господа, предвижу ваш первый же вопрос, знает ли об этом Фюрер? Отвечаю. Доложу после нашего совещания, когда мы разберёмся, не является ли всё это фальшивкой, подброшенной большевиками. И какой вывод из этого следует. Для этого мы и здесь и собрались. Лично я их ещё не рассматривал, полагая, что это следует делать нам всем одновременно. Хочу сразу проинформировать, есть первая жертва этих находок. Это командир полка, которому поступили эти находки. После написания сопроводительного письма и отправки артефактов к нам, он застрелился.
- Почему?
- Записки не оставил, но могу предположить, что он поверил в их подлинность и пришёл к выводу, что Германия проиграла войну. Исходя из имеющихся фактов, это не может быть доказанным.
- Но генеральская форма на фото, герб СССР, такой же, как и сейчас, монеты ...- произнёс неуверенно Герман Леффлер.
- Всё это можно подделать, но зачем тогда прятать? А если бы сапёры не нашли? - задал встречный вопрос Карл Фитцнер.
- Я не понимаю одного. Почему тогда одежда гражданская, если её владелец генерал? И тем более не советского изготовления, а скорее всего итальянского и британского, хотя такие названия я слышу впервые,- добавил Вальтер Вюст.
- А ты что думаешь, Бруно? - спросил Гиммлер у четвёртого участника совещания, который не спешил задавать вопрос.
- Я хочу сначала увидеть все эти предметы своими глазами,- ответил глава Фонда 'Наследие предков'.
Гиммлер встал и открыл кофр. Присутствующие за столом вытянули шеи, стараясь рассмотреть содержимое. Он стал доставать по одному предмету, упакованному в водонепроницаемый мешок и, сорвав пломбу, доставать и раскладывать на столе в том порядке, в каком была составлена опись.
Все вещи были в том состоянии, в котором их передали командиру роты. Сохранившаяся кое-где земля и прочий мусор просыпались на пол и частично на стол. Но никто не обращал на это внимание, с большим любопытством всматриваясь в сенсационные находки. С одной стороны, им хотелось поверить, что их оставил человек, переместившийся из далёкого будущего, но с другой стороны означало, что немецкая раса проиграла варварам с востока, и весь их труд доказательств величия арийцев над всеми остальными, оказался напрасным.
Осмотрев предметы, каждый выбрал свой объект интереса и направились к шкафам, которые занимали всю длину стены зала совещаний. В большинстве за стёклами которыми видны книги, а три шкафа были с глухими дверцами. Из них учёные стали вынимать различные приборы, каталоги, справочники.
Карл Фитцнер, надев белые перчатки, аккуратно взял монету, бумажные купюры, удостоверение и стал внимательно рассматривать их под микроскопом, сверяясь с каким-то справочником и что-то записывать в журнал.
Бруно Гальке и Германа Леффлера заинтересовала одежда, которую они осматривали, как и все в перчатках, выворачивая её наизнанку и вглядываясь в швы и вчитываясь в многочисленные бирки. С каждого предмета выдёргивая по нитке. Сначала осматривая под микроскопом, а потом поджигая от спиртовки, отчего в зале запахло горелой шерстью, хлопком и чем-то синтетическим. Не менее тщательно они изучали туфли. Мелким надфилем стачивая образцы с подошвы, каблука, стелек и внутренней поверхности. Также сделали соскоб краски.