Фальшивая принцесса

С этим северянин, похоже, спорить не собирался, спокойно дождался, когда я отопью воистину потрясающий напиток, от которого я даже забыла, почему плакала минуту назад, потом одним махом проглотил свою половину нектара, отдал чашу и приблизил лицо к моему. Близко-близко.

— Что с цветами делать? — прошептал он мне.

А я и не сразу поняла, о чём он. Посмотрела во тьму его взгляда, сейчас наполненную любопытством (надо же, он и так может?) и только тогда вспомнила о лепестках роз, сейчас влажных от испитого нектара.

— Снять их поцелуем и съесть, — тоже прошептала в ответ.

— Какие у вас любопытные ритуалы, — ответил он, а потом… потом я забыла, что мы не одни.

Его губы оказались вовсе не страшными, более того, они аккуратно подхватили лепестки, а потом поцеловали. Сначала нежно, пробуя на вкус, но с каждым движением они становились напористыми, обжигали, заставляли трепетать от незнакомых ощущений.

А они, эти ощущения, просто обескураживали! Мои губы плавились, как сахар, из которого собрались делать апельсиновую карамель. И эта карамель стекала дальше, погружая тело в сладкую негу, обволакивала, отчего мне начало казаться, что прямо сейчас я сама стану этой самой карамелью и больше никогда не смогу отлепиться от этого мужчины.

Удивительные ощущения! Ни за что бы не подумала, что он сможет их вызвать.

— Кхм! — не знаю, каким невероятным образом, но мы услышали это грозное «Кхм», хотя в ушах стоял звон.

Явно его брат постарался — второй король Армарии. Только у него такой грозный и противный голос. Мы кое-как оторвались друг от друга, Крайлах даже головой потряс, видимо, чтобы избавиться от тумана в голове.

— А теперь омой лицо своей супруги. С этого момента она — твоя, а ты — её! — Благодетель подал Крайлаху влажное полотенце.

Белоснежное, что символизировало чистоту невесты. Точнее, теперь уже жены.

Его прикосновения были твёрдыми и в то же время аккуратными. Он явно старался не причинить мне боли, и в то же время качественно стереть краску.

— Зачем вообще вы это делаете? — бурчал он тихонько, чтобы никто не расслышал слова, кроме меня.

Тот факт, что мы общаемся, скрыть было невозможно — тембр не позволял.

— Цветы — наша жизнь. Точнее, все растения, но именно благодаря цветам наша страна процветает, — я улыбнулась получившемуся каламбуру, хотя думала, что вряд ли захочу это сделать при своём кошмарном муже.

Кто же знал, что он не настолько страшен, каким казался на первый и даже второй взгляд?

— Так и выращивали бы их спокойно, зачем на лицо-то лепить? — несмотря на недовольный тон, прикосновения продолжали быть аккуратными.

— Ну, вы же носите с собой оружие даже на праздниках, — резонно ответила ему, сама удивляясь собственной смелости.

Кто бы мог подумать! Наверное, это нектар на меня так подействовал.

— Потому что в любе время и в любом месте можно встретить врага, — он дотёр последние разводы на подбородке и отдал тряпку Благодетелю. — Больше ты не будешь портить своё лицо дурацкой краской. Оно не нуждается в дополнительных украшениях.

Голос прозвучал грубовато, но вот содержание… Оно заставило всколыхнуться сердце, потому что я всегда росла в тени Анелии. Она была чуть ярче, напористей и уверенней в себе. Что, в общем-то, неудивительно, ведь она — королевская дочь! Мать у неё — писаная красавица, есть в кого. Правда, моя мама тоже была симпатичной, но с Виринией не сравниться.

После завершения обряда мы прошли между гостей, которые обсыпали нас лепестками самых душистых цветов, сели в карету и отправились во дворец, где всех ждали изысканные угощения. Я смотрела на дорогу и поражалась, сколько народу стояло на обочинах. И ладно бы только там, нет, люди были везде! На заборах, в окнах и на балконах домов, даже на крышах! И все кричали:

— Благословенные! Предназначенные! Счастливчики!

Вот только я не чувствовала себя ни благословенной, ни счастливой. Потому что не я была Предназначенной. Не моё имя звучало перед алтарём, не Беренгарию, а Анелию выдали замуж за Крайлаха. Богиня ошиблась, благословив фальшивку.

Вот же… хрен!

Да, именно он, к тому же в составе нашего нектара он тоже был. Вроде бы теперь не такое уж и ругательство.

До дворца я доехала словно в тумане — в какой-то момент от мельтешения и громких звуков мои чувства притупились. Пришла в себя уже за свадебным столом, глотнув освежающего сока.

— Тьфу, ну зачем пихать цветы в каждое блюдо? — Крайлах сидел с недовольной гримасой и выковыривал из тарелки лепестки незабудок.

— Потому что они красивы, а ещё придают блюдам пикантность, завершающий штрих.

Я уже немного успокоилась после длинной, пусть и сумбурной дороги. Мешанина в голове улеглась, особенно после того, как я спокойно села и перевела дух. Всё-таки благословение Богини — это событие из ряда вон, да и цветы я давала свои любимые, а не Анелии. Та любит иланг-иланг с его томным ароматом, а это в обряде чуть ли не самое главное — ведь Богиня-покровительница смешивает именно их сок. В чаше отображение нашей истинной сути в виде растений, и имена здесь не причём.

Может, она всё-таки соединила именно нас?

В конце концов, муж теперь кажется не таким уж и кошмарным, пусть и ворчит по поводу наших обычаев. Вот только Зигвальд — старший брат Крайлаха — остаётся угрюмым и недовольным. Сидит, как сыч, ничего не ест, только пьёт и то из собственной фляжки.

Интересно, как они вместе правят? Каждый отвечает за своё или всё решается общим умом и усилиями? Насколько они вообще близки душевно? Если у этих северян вообще существует такое явление.

Когда объявили начало танцев, я, было, встрепенулась, но муж, к которому я начала потихоньку привыкать, резко положил свою руку на мою.

— Мы не танцуем, — в его голосе сквозило недовольство.

Начинается утро в деревне!

— Почему? — а как же танец молодых?

— Потому что это глупое занятие, — рыкнул он в ответ.

И только тогда я поняла, что он имел в виду. Не просто мы сегодня не будем танцевать, а то, что армарийцы не танцуют вообще.

— Но как же, я читала, что у вас есть специальные песни для танцев, — то был совсем небольшой раздел в огромном фолианте, посвящённом всем народам нашего мира. — А это значит, что и танцы имеются в обиходе.

— Боевые. Их танцуют только мужчины. Женщинам негоже показывать свою красу другим, не говоря уже о тесном контакте во время танцев.

Его глаза пылали недовольством, рот скривился.

— А как же супруги? — растерянно прошептала на столь строгую отповедь. — Разве супругам нельзя контактировать более тесно?

Сказала, а сама залилась румянцем. Потому что неожиданно вспомнила, что вообще-то скоро брачная ночь, и наш контакт будет куда теснее, чем соприкосновение рук.

— У нас для этого есть кровать, — он ехидно выгнул бровь. — Там мы и показываем друг другу, как нам хорошо быть вместе, а не вот это вот всё, — кивнул в сторону собравшихся танцевать гостей.

Уф, он смутил меня ещё больше!

Но Богиня с ним, с этим воинственным армарийцем — что с него взять? — но «отец» тоже ни разу не пригласил меня. Весь вечер танцевал со своей новой супругой, с подданными, совершенно игнорируя «дочь». Не то, чтобы я рвалась веселиться, нет, но выглядело такое поведение подозрительно.

Да и ноги размять хотелось, авось, меньше бы нервничала насчёт предстоящей ночи.

[1] Дар Судьбы — это неожиданность, то, о чём не знает спасённый в момент, когда обещает его своему спасителю. Идея взята из сказки «Варвара-краса длинная коса». И, конечно же, у Анджея Сапковского, где в «Ведьмаке» фигурирует Дитя Предназначения. Разумеется, всё переиначено под мою историю.

[2] Текст автора, музыка из мультфильма «Холодное сердце II», «Баллада о реке Ахтохаллэн».

Глава 2. Наедине

Ближе к концу праздника король Харник всё же пригласил меня на танец, причём самый провокационный, где пара не разделялась фигурами, а двигалась по кругу, не размыкая объятий. Крайлах отчётливо скрипнул зубами, но запрещать не стал — всё-таки отец.