Аргентина

Стало необычно темно. Увидев в небе черно-серую громадину тучи, закрывшей полнеба, она добежала до машины, стоящей у ворот, завела ее и загнала под навес. В следующую секунду на бетонную плитку с громким стуком упали, разлетаясь на мелкие кусочки льда, первые градины. Открыв зонтик, она добежала до крыльца, где через стекла входных дверей ей махали руками младший сын и дочка: «Мама, скорей!»

Град размером с куриное яйцо в течение пяти минут крушил крыши домов, навесов, разбивал стекла машин, оставленных соседями на улице, втаптывал в грязь все живое, растущее на земле, что еще пять минут назад впитывало благодатную влагу своими корнями, копило солнечную энергию, зеленело.

Еще полчаса после града хлестал холодный ливень. Солнце выглянуло внезапно, ярко, вмиг, подобно вспышке, осветив избитые градом и залитые водой темные улицы. Ледяные шары, устлавшие траву вокруг деревьев, вперемешку со сломанными ветками и разорванными листьями, неожиданно засверкали холодным светом, отражая во все стороны блики солнечных зайчиков. Бетонные дорожки на всем участке, площадка у дома были покрыты сплошным слоем разбитого льда.

Вера собрала прозрачные холодные ледяные шары в большой таз: «Мама, сфотографируй!» Вечером, когда все успокоились, Людмила села за компьютер и поместила фотоснимок в Интернете  – ее дочка держит на руках перед собой наваленные горкой на металлическом подносе ледяные прозрачные градины размером с куриное яйцо.

Земной шар по-прежнему крутился вокруг своей оси, отсчитывая дни и месяцы для обоих полушарий, раз в году, подставляя солнышку для прогрева свои промерзшие северные бока, принося тепло и зеленую бурлящую весну замершей северной половине, меняя жаркое южное лето в Аргентине на желто-золотую красавицу осень. Но смена времен года, ветра и штормы океанов никоим образом не задели паутину глобальной Сети, опутавшей шарик с Северного полюса до Южного.

В начале апреля, открыв свою страничку в «Моем мире», Максим прочитал сообщение: «Максим! Поздравляю тебя и твою семью со светлым Христовым Воскресением! Счастья, здоровья, успехов и благополучия тебе и твоей семье!»

Через две недели он поздравил ее с днем рождения, получив в ответ: «Спасибо, Максим! Приятно получить поздравление от старого друга!»

В очередной раз открыв Интернет, он увидел фотографии ее мозаичных бисерных икон и написал: «Здравствуй, Люда! Поражен твоими работами! Вера  – дело святое! Каждый из нас к ней приходит сам. Спасибо, что показала такую красоту! Даже трудно представить, сколько нужно терпения, но, по себе знаю, когда чем-то увлечен, то времени не замечаешь и никакая усталость не берет!»

Воскресный день Людмила встретила с рассветом, устало глядя на только что законченную работу. Заглянувшее в окно солнце осветило нижний край бисерной мозаики на белоснежной ткани плащаницы. Преломившиеся в стеклянных горошинах солнечные лучи брызнули в разные стороны разноцветными бликами, разбросав на белом потолке и стенах переливы красок.

На воскресную службу она опоздала. Под главным сводом церкви лицом к алтарю молился настоятель храма. Услышав за спиной стук женских каблуков, священник обернулся.

– Отец Дмитрий! Здравствуйте!  – поздоровалась Людмила.

– Здравствуй, матушка!  – с улыбкой ответил он и, повернувшись лицом к алтарю, закончил молитву, осенив себя крестным знамением.

Людмила тоже перекрестилась и по привычке осмотрела иконостас.

Свечи, поставленные прихожанами перед алтарем, догорали, истратив себя в молитвенном горении до укороченных малых огарочков. Пламя на их верхушках с хаотичными наплывами и нагромождениями воска металось от залетавших внутрь порывов сквозняка, судорожно цепляясь за ниточные сердцевины свечей, еще удерживаемых остатками скатанного, спрессованного воска.

Сзади послышался звук шагов. Кто-то медленным шагом приближался к алтарю. Мужчина славянской внешности, среднего роста, в черной спортивной футболке, стриженый почти наголо, поднес свечу к одному из догорающих лепестков пламени и зажег свою.

Батюшка повернулся к Людмиле:

– Слушаю тебя, матушка.

– Отец Дмитрий, я хотела узнать, может, кто в Москву скоро полетит? Плащаницу вот хочу передать!  – она развернула полотно на руках.

– Хорошо!  – медленно, тихим голосом произнес ошеломленный священник, не отрывая взгляд от переливов бусин, тускло мерцающих в отсветах слабого освещения и в отблесках свечей.

– Да! Наверное, можно!  – и, словно спохватившись, спросил:  – Ты же недавно сама прилетела из Москвы!

– Да! Недавно вернулась!  – ответила Людмила, вздохнув.  – К сожалению, я там продала четырехкомнатную квартиру. Знакомых и родных в Москве нет! Теперь все мы здесь!

Справа послышался негромкий кашель. Людмила оглянулась. Мужчина, стоящий у свечного столика, повернулся и неторопливо пошел на выход.

– Хорошо! Оставляй это чудо творения рук человеческих! Владыка скоро собирается в Москву. Думаю, просьбу твою он выполнит,  – настоятель перекрестился на икону Иисуса Христа, затем повернулся к Людмиле и сказал:  – Господь Бог отблагодарит тебя за старания! Ступай, матушка, с Богом! Да хранит тебя Царица Небесная!

Людмила вышла из ворот церкви, подала милостыню сидевшему на асфальте старичку-инвалиду, прошла до стоянки и села в машину. Следом за ней, отделившись от стены церковного каменного забора, увитого плющом, бросив недокуренную сигарету мимо урны, мужчина в черной футболке быстрым шагом прошел к стоящему в стороне черному спортивному «мерседесу». Черная машина сопровождала ее до самого дома. Слежки она не заметила.

В этот вечер, свободный от творчества, она уделила внимание всем друзьям, отправив им с десяток сообщений. Одно из них прилетело на адрес Максима: «Здравствуй, Максим! Рада, что отозвался и оценил мои труды. Когда делаешь такие вещи  – Бог помогает! Делала ночами. Плащаницу вышила и сама не поняла как. Отправила ее в Москву со знакомым священником. Мои работы все в храмах. Дома только фото и первые мои небольшие иконы».

Черный «мерседес» в течение недели появлялся на улице, меняя места стоянки. Как коршун в небе высматривает добычу, так он кружил вокруг дома русских эмигрантов, сопровождая на отдаленном расстоянии передвижение детей, выезды Людмилы в город.

Россия.

Наступившее лето принесло Максиму массу текущих забот как на работе, так и дома. Вечернее время в рабочие дни и выходные были заняты работой в саду. Максим редко, может, раз в месяц, заглядывал в домашний компьютер. Пришедшие сообщения он мог пересчитать по пальцам. В июне дочка высылала фотографии из Греции, с острова Родос, где они отдыхали семьей. В июле приходили сообщения от сына из Испании, где он с женой и двумя сыновьями отдыхал на Майорке.

Осенью, в начале сентября, Максим заглянул в Интернет, открыл свою страничку. Сообщений из Аргентины не поступало. Он не придал этому большого значения. Если человек не общается в Интернете, значит, ему просто некогда. Есть дела важнее. Только в конце октября, просматривая почту, Максим открыл «Мой мир» и, как гром среди ясного неба, прочитал сообщение, размещенное Людмилой на ее страничке для всех пользователей: «Люди добрые! Помогите! У меня пропала дочь Вера! Упорно ищем уже пять месяцев! Думаем, что держат злые люди! Верим, что жива! Помолитесь, кто может, чтобы указал ей Господь дорогу домой!»

Первая мысль была: «Вот почему ее не было пять месяцев в Интернете!», «Как и чем можно помочь?!»  – подумалось следом.

Около полусотни ответов находилось под текстом ее сообщения. Совершенно незнакомые люди искренне выражали сочувствие, писали, что если дочку украли, то этих уродов, которые это сделали, нужно казнить! Кто-то посоветовал обратиться к экстрасенсам, на что Людмила ответила: «Обращались к ясновидцу. Он сказал, что жива, а где она, не сказал!»

Максиму было ясно, что в таких случаях в первую очередь необходимо обращаться в полицию, но он тут же подумал: «Прошло уже пять месяцев, и сейчас глупо советовать обращаться в полицию, поскольку они это давно уже сделали!»