Страница 21 из 52
— Я понимаю, ничего страшного. Давай вернемся к этому разговору завтра.
Шум в темноте
Элисон часто просыпалась посреди ночи. Это и понятно. Они жили в опасном районе, в доме было шумно, и на улице частенько происходили драки. Правда, она не слишком волновалась, зная, что жизнь Сьюзан, не подчиняющаяся какому-либо расписанию, собьет с толку любых преступников, которые следят за домом (она представляла, как грабители, одетые в полосатые свитера, кружат вокруг их дома на большой машине), но, все же иногда ей было страшно, и она вздрагивала во сне.
В последнее время Элисон несколько раз просыпалась оттого, что была абсолютно уверена, что в комнате кто-то есть. Она явственно ощущала чужое присутствие и даже видела тени, которые, правда, исчезали, стоило только взглянуть на них. Но сегодня в том, что ее разбудило, ничего сверхъестественного не было. Шум, доносившийся снизу, был настолько громким, что Элисон решила встать и проверить, что происходит. Наверное, это всего лишь ужравшаяся Сьюзан, но нельзя исключить вероятность того, что за собой на хвосте она привела какого-нибудь недовольного клиента. Сьюзан ничего не стоило выставить кого-нибудь из клуба, где она работала, и ее дважды допрашивала полиция в качестве свидетельницы потасовок.
Элисон взяла халат и запахнулась в него. Тихо спустившись вниз, она стала красться по коридору в направлении доносившихся звуков. Дойдя до гостиной, помедлила, но потом, стараясь держаться в тени, осторожно выглянула из-за косяка.
Мужчина, занимавшийся любовью с ее сестрой, стоял к Элисон спиной. Сьюзан была вдавлена в кресло — о том, что в нем и вправду была она, свидетельствовали только руки и ноги, крепко обвившие незнакомца. Элисон знала, что ей нужно уйти, но не могла оторвать глаз от шапки курчавых волос этого странного гостя — глядя на нее, она забеспокоилась, не трахает ли ее сестру сам Арт Гарфункель.
Через пару секунд Элисон услышала шумный выдох сестры и решила, что не хочет больше наблюдать за происходящим. Она повернулась и, изо всех сил стараясь не шуметь, вернулась в постель.
СУББОТА
Рассказать обо всем Клаудии
— Не хочешь заняться любовью?
Удивленный вопросом, Мартин перевернулся на другой бок и начал отходить ото сна, в котором Тилли пыталась заставить его помогать ей в воскрешении мертвых.
— Что?
Клаудия улыбнулась и погладила его по бедру.
— Мы проспали. Все ушли на прогулку.
— А…
— Не волнуйся, все нормально, я договорилась с мамой. Ну так как насчет?..
— Ты уже не злишься на меня?
— Конечно, нет. А почему ты спрашиваешь?
— Мы ругались весь вечер. Ты была в бешенстве оттого, что я не хотел сообщать твоему брату о сексуальном прошлом его подруги.
— Извини меня, просто я слишком устала. Ненавижу добираться сюда на машине.
— Ну, и ты по-прежнему хочешь, чтобы я рассказал ему?
— Нет, ты прав. Я поняла, что это не мое дело. Просто попрошу, чтобы Эбигейл рассказала ему о своей больнице и вылила на него побольше ужасной статистики. Это заставит его быть поосторожнее.
— Неплохая идея.
Клаудия растянулась на кровати, глядя в потолок. Мартин перевернулся.
— С тобой действительно все в порядке?
— Да, а что?
— Не знаю, по-моему, ты чем-то расстроена.
Он пододвинулся к ней ближе и увидел, что она плачет.
— Извини, Мартин, — сказала она, — последнее время я в таком напряжении…
Мартин удивился и взял ее за руку. Клаудия была вспыльчива, но редко всерьез огорчалась, и он не мог припомнить, когда в последний раз видел ее в слезах.
— Может, расскажешь, в чем дело?
— Даже не знаю…
— Ладно, — сказал он, уверенный, что она продолжит.
— Просто если я начну рассказывать, то ты разозлишься, — проговорила она, нерешительно взглянув на Мартина.
Мартин поймал ее взгляд:
— В чем дело?
— В Клайве.
— Ясно, — вздохнул он.
— Он сказал, что я должна тебя бросить.
— Понятно.
— Он считает, что ты гад.
— Вот как?
— Что ты гад, который эксплуатирует людей и манипулирует ими.
— Хм, а мне он этого ни разу не говорил.
— Он говорит, что ты никогда не изменишься и что я просто трофейная жена… и что если б ты любил меня, то развелся бы со мной, чтобы я смогла выйти за него.
— А ты хочешь за него замуж?
— Бог мой, конечно, нет. Да я его еле выношу.
Мартин засмеялся.
— Ну, значит, нет проблем.
— Проблема в том, что мужчины отличаются от женщин.
— Ах так, значит, проблема в физиологии?
Она шлепнула его.
— Я говорю серьезно.
— Хорошо, расскажи, что тебя беспокоит.
— У вас все просто. Можно каждый день трахать новую девчонку, и — нет проблем. Они теперь все независимые и позволяют вам появляться и исчезать, когда заблагорассудится.
— Постой, Клод. Я ведь не трахаю каждый день новую девчонку.
— Тем не менее ты не отрицаешь, что спишь с другими женщинами.
Он подозрительно посмотрел на нее.
— Ты что, хочешь таким образом сказать, что спишь с другими мужчинами?
— Я пыталась, но каждый раз после этого они хотят на мне жениться.
Мартин был не настолько глуп, чтобы шуметь и заводиться. Ему не улыбалось признаваться в собственных изменах, поэтому он решил, что стоит поподробнее остановиться на ее изменах, чтобы заставить забыть о его собственных грешках.
— Может быть, ты просто спишь не с теми мужчинами?
— Ага, надо попробовать со всякими уродами, как это любишь ты.
— Я не это имел в виду.
— Может, мне трахнуть бойфренда Наоми? Он мог бы представить, что я Мел Джи, и попытаться меня придушить.
— Просто ты вечно находишь себе жутких зануд. Если хочешь, я мог бы…
— Что? Поработать сводником?
Мартин отвернулся.
— Зачем мы это делаем? — спросила она. — Я знаю, что тебе это нравится не больше, чем мне.
Мартин ничего не ответил.
— Тебе это нравится?
— Иногда.
— Кого ты трахнул на этой неделе?
— Перестань…
— Ну, говори.
— Ты же на самом деле не хочешь знать.
— Нет, Мартин, хочу. Скажи, кого ты трахнул. Ты всегда говорил, что расскажешь, если я захочу.
Она отодвинулась от него и хитро сказала:
— Все равно я и так знаю. Наоми…
— Я никогда не спал с Наоми.
— Неужели? — спросила она с неподдельным удивлением. — Тогда кого?
Мартин перевернулся и уставился в потолок. Он всегда старался избежать конфронтации любыми способами и не мог вообразить, что когда-нибудь по доброй воле признается в своих преступлениях, но по какой-то неведомой причине ему вдруг захотелось сказать правду. Он чувствовал, что Клаудии нужен откровенный разговор и даже подумал, что, может быть, она провоцирует его для того, чтобы их отношения вышли на новый уровень доверия, и поэтому сказал:
— В понедельник я встречался в гостинице с Джиной.
— С какой Джиной?
— С Джиной Мостин, журналисткой.
— А с кем еще?
— Больше ни с кем.
Похоже, ответ Клаудию удовлетворил. Удивленный тем, что так легко отделался, Мартин решил поиграть с огнем. Он взял ее за руку и сказал:
— Я ухожу из «Форс».
— Что?! Почему?
— Меня увольняют.
— Что ты натворил?
— Ничего. Потому-то об этом даже не написали в газетах. Мы расстались полюбовно на хороших для меня условиях.
— Но чем ты будешь заниматься?
— Попытаюсь разбогатеть, — прихвастнул он, хоть вопрос зарплаты с новыми работодателями еще не обсуждался. — У меня уже есть новая работа.
Она его поцеловала.
— Ах, Мартин, когда же ты мне собирался обо всем рассказать? Что это за работа? На телевидении?
— Не совсем.
— Тогда где?
— В порножурнале.
— Что?! — взвизгнула она.
— Расслабься, Клод, это не то, что ты думаешь. Я собираюсь запустить новый журнал. Конечно, тут есть определенный риск, но не слишком большой. Журнал будет ориентирован в большей мере на эстетику.