Бегство

Экзамен начался. Пришло то, чего от так боялся, экзамен по окончании школы. Время начало свой ход. В оставшиеся два часа пятьдесят девять минут решится его судьба. Живот неприятно свело. Брэзен сделал несколько глубоких вдохов. Это мало помогло. Дрожащими руками он взял листок с заданиями. Прочитал первый вопрос, второй. Ответы на них он знал. Он был уверен. Это осознание успокаивало. Брэзен закрыл глаза. Пару минут он собирался с мыслями. Взял ручку, стал писать. Теперь он был полностью спокоен. Он был в своей стихии.

Спустя пару часов Брэзен был свободен.

После напряженного экзамена делать ничего не хотелось. Сил не осталось, по телу разливалась приятная усталость. Выйдя из мрачного здания, выбранного для сдачи экзамена, Брэзен и Повалэч неторопливо пошли по городским улицам.

— Ну, как? Ну!

Брэзен только улыбнулся, вид взволнованного Повалэча его смешил, и ему хотелось подразнить его подольше. Помолчав еще немного, он сказал:

— Написал. Все написал. Вроде все ответы знал. Надеюсь, правильно. Конечно, это только комиссия скажет, но, думаю, хотя бы в Простый университет я пройду по баллам.

Улыбка не покидала лица Брэзена.

— Я в тебе и не сомневался!

— Зато я в себе сомневался.

— Да говорил же я тебе, верь в себя! Послушай старого доброго Повалэча!

Брэзен только рассмеялся. Такая болтовня его успокаивала. Подготовка далась нелегко. Зубрежка изо дня в день сильно вымотала, но теперь можно было просто расслабиться.

— Кстати, ты так и не сказал, а почему врач? Не военный? Врач это, конечно, тоже хорошо, ты не подумай… Но военный, это же намного престижнее.

— Даже не знаю, если честно. Сложно это объяснить. Просто… Солдаты Червену защищают, конечно, и это важно. Но защищать ведь не только оружием можно. Врачей мало. Кто о людях позаботится?

Повалэч не ответил. Повисло молчание. Спустя время Повалэч все же спросил.

— Как мать?

— Изменений пока нет. Мы были у врача неделю назад. Выписал ей лекарства. Хуже ей пока не становится, но сам знаешь… Она ведь постоянно дополнительные смены берет, все работает. Ей то всего сорок, но здоровье уже не то. После смерти отца нам туго пришлось. Вдовам не платят. Денег немного было. Ей больше на заводе работать приходилось. Вот тебе и результат. Я ей говорил, чтоб не напрягалась так, да ты и сам знаешь, какая она упёртая.

— Да, она у тебя такая.

— Но ничего. Вот поступлю в университет. Там и льготы будут для студентов. Тогда ей не придется дополнительные смены брать. А там, гляди, и я врачом стану. Практика будет. Деньги будут.

Повалэч надвинул на лоб свою старую потертую фуражку. Разговор стал тяжелым. Он такое не любил, но слова подбирать было сложно.

— Да оглянуться не успеешь, а ты уже врач. Будешь деньги лопатой грести. Эх, завидую я тебе!

Повалэч старался перевести тему.

— Вот я как в солдаты пойду, буду жалование получать. Куплю себе ремень! Не абы какой, а из настоящей кожи, да с пряжкой. Мне все обзавидуются.

— Ремень? А ты найдешь себе ремень-то по размеру?

— А чего не найду?

— Дак ты вон, худой какой. Он же с тебя сползет!

Брэзен рассмеялся.

— Вот ты как? Шутить со мной вздумал? Да я тебе сейчас…

Повалэч взлохматил Брэзену его аккуратно причёсанные волосы.

— Ах ты… Ну держись…

И мальчишки затеяли их маленькую, наигранную перепалку. Сегодня было можно. Школа окончена, экзамены сданы. Последний месяц перед взрослой жизнью. Они долго болтали о всякой чепухе, смеялись, дурачились. Это были их последние дни вместе. В следующий раз они встретятся уже на поле боя.

========== Глава 9 ==========

— Ну что, готов?

Взнэшани стал натягивать белый халат поверх своей формы.

— Еще спрашиваешь?

Брэзен последовал примеру друга. Быстро натянув халат, он, подхватив старую брезентовую сумку, перекинул ее через плечо. До следующего занятия было время, но он хотел как можно быстрее попасть в аудиторию. Брэзен в нетерпении переминался с ноги на ногу, ожидая, пока его друг закончит сборы.

— Да не спеши ты так. Время еще есть.

Взнэшани неторопливо складывал свои лекции в портфель.

— И не смотри так на меня, а то дыру прожжешь! — он состроил недовольную мину.

— Да знаю я, знаю. Просто ничего не могу поделать. Это же операция. Понимаешь? Нам впервые продемонстрируют настоящую операцию. Не могу перестать волноваться!

— А ты-то чего волнуешься, не ты же оперируешь. Тебе только и остается, что смотреть и записывать.

— Да, но одно дело книги и лекции, а другое дело — живой человек. Вот он, лежит, а его оперируют.

— Ну, он сам согласился. Университет ему за это еще и выплатит.

— Скорее бы посмотреть. Долго ты еще?

— Ха-а-а… Ну что с тебя взять, идем.

Закончив свои сборы, Взнэшани так же неторопливо поплелся в аудиторию. Брэзен поспешил за ним.

Когда они вошли в аудиторию, там было уже многолюдно. Свободных мест оставалось мало. Все, как и Брэзен, были в нетерпении, поэтому решили прийти пораньше.

— Ну вот, весь первый ряд занят! Опоздали.

На лице Брэзена появилось выражение неподдельного огорчения.

— Ничего, на втором ряду тоже все будет видно. Пошли, вон свободные места.

Кое-как протиснувшись через взволнованных студентов, они заняли свои места. До начала операции еще было десять минут.

Брэзен огляделся. В такой аудитории он был впервые. Одну из стен полностью занимали окна. Они начинались у пола и заканчивались у самого потолка. Это обеспечивало хорошее освещение, необходимое для проведения операции. Рядом с окном находилось открытое пространство, предназначенное для медицинского персонала и пациента. Сейчас там уже располагались стойки, на которых впоследствии будут разложены продезинфицированные инструменты. Сейчас же там было пусто: ни врачей, ни сестер, ни самого пациента пока еще не было. Это пространство было обрамлено возвышающимися ступенеобразными рядами, которые служили партами. За партами сидели многочисленные студенты. Архитектура казалась странной и была чем-то похожа на амфитеатр, где студенты — это зрители, а импровизированная операционная — арена.

Наблюдения Брэзена прервал голос лектора: — Вижу уже все собрались, тогда пора начинать. Как вы знаете, сегодня у нас не просто лекция, сегодня вы будете наблюдать операцию. Она будет проведена здесь. Все действия врачей я буду комментировать. Ваша задача внимательно наблюдать за ними, если что-то покажется вам любопытным и требующим внимания, вы можете делать записи. Однако, в первую очередь, сегодня вы наблюдатели. Все понятно?

Гомон, царивший в помещении раньше, смолк. Тишина явилась молчаливым согласием.

— Хорошо, раз все понято, тогда приступаем. Доктор Дулэжитэ и доктор Плэщати проведут сегодня внутрикостный остеосинтез тазобедренной кости длинными штифтами.

Пока профессор объяснял студентам о ходе операции, сбоку в аудитории открылась дверь. В ней показалась каталка, на которой уже сидел пациент. Следом за ним в аудитории показались и два врача, которые должны были провести операцию. Кроме врачей, вокруг суетились сестры, которые раскладывали и подготавливали инструменты. Хоть профессор и говорил громко, его почти не было слышно, все внимание Брэзена было сосредоточено на людях в белых халатах и марлевых масках, которые мельтешили вокруг каталки. Это завораживало. И только подопытный сидел неподвижно, по нему было видно, что он волнуется. То и дело он поглядывал то на врачей, то на сестёр, то на студентов, но сразу отводил взгляд, глаза учеников были обращены на него, они смотрели неотрывно, жадно. От этого становилось не по себе.

-… что явилось причиной перелома. Также было выявлено, что имеет место перелом со смещением. Чтобы защитить ткани от повреждения костными обломками, было принято решение об операции с фиксацией костей штифтами.

Голос лектора вернул Брэзена в действительность. Как раз вовремя.