Дурмар

— Спасибо, сын мой.

Только теперь, расположившись, монах обвел присутствующих взглядом. Гриваль с готовностью сложил руки в замок, неохотно Й`оль последовал за ним.

Авор, достававший вопросами Й`оля, теперь переключился на монаха.

— Простите моё любопытство, святой отец, но расскажите нам, кто вы и куда вы путь держите?

Монах не спешил отвечать на вопросы. Его блуждающий взгляд размеренно переходил с грязных стен на потрепанную рыбацкую одежду, со скудного стола на кашу, не вызывавшую в нем никакого аппетита.

— Братья зовут меня Берголь. Всю жизнь я жил Ваморе, но ордену из Вобара потребовалась помощь, поэтому меня отправили туда.

— Да благослови Ивар Ваш путь!

Не обращая внимания на любезности рыбака, Берголь продолжил.

— Но уже вечерело, а я так удачно забрёл в эту деревню, решил тут переждать ночь. К тому же заночевать мне предложили так благородно, что я не мог отказать. А тут ещё…

Берголь секунду помедлил, посмотрев на Й`оля. Его глаза сузились, а рассеянный взгляд мгновенно стал острым, словно хищная птица, впивающаяся в добычу.

— Мне тут сказали, что в деревне есть травник. Что за совпадение. Стало так любопытно, что я не удержался, решил зайти, посмотреть, пообщаться. Узнать, кто таков. Добрые жители деревни сказали, что он остановился в этом доме, и вот я здесь. Простите мне мое любопытство.

Авор, сыпавший вопросами, замолчал. Даже он почувствовал нависшее напряжение, от чего его болтливый язык, о котором знала вся деревня, прилип к небу. Не решаясь что-либо сказать, он как рыба вытаращил глаза, открывая и закрывая рот.

— Ну что? Вы хоть представьтесь, а то негоже незнакомцам за одним столом сидеть.

— Я Й`оль, а он Гриваль.

— Й`оль значит. Какое интересное имя. Неместное. Позвольте узнать, откуда Вы будете?

— Издалека.

Берголь приторно улыбнулся. Его ухмылка, сладкая как мед, не предвещала ничего хорошего.

— Вот как. Не хотите рассказывать о себе. Понимаю. Может, тогда расскажете о своей работе. Значит, вы травник: травы и сборы продаете?

— Все так. Травы и сборы.

— Вот дела. А я-то думал, что все торговцы разговорчивые как на подбор.

С этими словами священник еще шире оскалился.

— Полагаю, люди разные бывают. Ну что ж, засиделся я у вас. Уже и стемнело, пора.

Хотя с прихода гостя не прошло и получаса, он все также грузно поднялся и, не съев и ложки каши, вышел из-за стола.

— Спасибо за угощение.

Опешивший от такой внезапности Авор едва успел отодвинуться, чтобы дать священнику пройти.

— Святой отец, как же так, я надеялся, Вы с нами отужинаете!

— Есть на ночь вредно. Да и нам пристало больше поститься.

— А Вы у нас надолго?

— Дела ордена не ждут, но деревенские просили меня остаться, так что я останусь на день, а послезавтра снова в путь.

На этот раз Авор удовлетворился ответом и на прощание встал в традиционную позу, соединив руки в замок. Заметив это, к нему подошел Берголь. Он коснулся своего лба двумя пальцами, а затем этими же пальцами коснулся лба рыбака.

— Да благослови тебя Ивар.

После этого монах развернулся и, даже не взглянув на Шавар, скромно сидевшую в углу, вышел.

Остаток трапезы прошел в молчании: Авору отбило все желание задавать вопросы и он уже жалел, что впустил травника на ночлег. Уже давно бы его выгнал, но пять агмаров приятно грели карман. Шавар была слишком голодной, чтобы разговаривать. Й`оль был угрюмее, чем обычно. Сидя над опустевшей миской, он медленно потягивал вино. И только Гриваль вместе с детьми пребывали в молчаливом замешательстве.

Покончив с едой, Й`оль и Гриваль поднялись к себе. Посетителей больше не было, и уже скоро настала ночь. Прохладный весенний воздух неощутимо задувал в окно, и Гриваль поглубже забурился в солому. Было поздно, и алхимик тоже готовился отойти ко сну, но перед этим оставалось еще кое-что, требующее завершения.

Й`оль достал из короба две небольшие склянки, плотно заткнутые крышками. В любопытстве уже почти задремавший Гриваль привстал, разглядывая, что же алхимик делает. Тот достал тонкую веревку и обмотал ее вокруг горлышек обеих склянок, вынул тугие крышки, чтобы сидели не так плотно, а затем расставил их по обеим сторонам от входа. Гриваль внимательно рассмотрел склянки — кроме прозрачной жидкости в них ничего не было, но само сооружение, без сомнения, напоминало простейшую ловушку. В темном пространстве чердака веревка была едва заметной, а склянки и вовсе не было видно по бокам, так что любой, кто войдет, обязательно их перевернет.

«Что это за жидкость?»

— Тебе этого знать не нужно.

Й`оль был явно в плохом расположении духа.

«Что будет?»

— Лучше тебе не знать.

Алхимик сказал резко, показывая, что не намерен вести бесед, но Гриваль не сдавался — он прямо и бесстрашно смотрел на Й`оля, давая понять, что не отступит. Этот пронзительный взгляд не давил, но и не просил. Благородный и честный, он ждал объяснений. Ему не мог противиться даже Й`оль. Смягчившись, он объяснил:

— Это ловушка от ночных посетителей, если вдруг кому вздумается сюда прийти. В сосудах два вещества. По отдельности они безвредны и даже полезны, но если их смешать, то пойдет густой дым с резким запахом. Если сюда кто-то норовит войти, он перевернет сосуды, и они вступят во взаимодействие. Обычного человека это отпугнет, а мы проснемся, учуяв запах.

«Дым плохо?»

— Дым не ядовит, но дышать им долго не стоит. Лучше сразу убираться. Понял?

Гриваль согласно кивнул.

Закончив приготовления, Й`оль тоже улегся на солому, потеплее укутавшись в плащ. Кинжал зажал в кулак. Он знал, что там, где священники, не может быть безопасно. Алхимик еще долго пытался заснуть, но чувство опасности не отпускало — осознание того, что между ним и возможным нападающим есть ловушка, притупляло беспокойство, но ничто не могло заставить его исчезнуть насовсем. Спустя пару часов усталость все же сломила Й`оля, и он заснул.

Наутро проснулся первым, вскочив со своей импровизированной кровати. Пахло сыростью, о противном запахе нашатыря думать не приходилось. Сосуды тоже были на месте — не тронуты. Повертев головой, он точно уверился — ночью здесь никого не было.

Ворочания алхимика разбудили и Гриваля.

За окном уже рассветало — утренняя марь сменилась сероватой дымкой. Несмотря на ранний час, снаружи слышались голоса первых крестьян, шедших на работы. На первом этаже лачуги было на удивление тихо: ни голоса Авора, ни детских потех, ни возни Шавар, ни копошения немногочисленного скота.

Гриваль неспешно поднялся, отряхиваясь от соломы. Й`оль уже давно встал и убирал хитроумную ловушку обратно в ларь. Полностью собравшись, они распрощались с чердаком и спустились вниз. Слух не обманул — внутри было пусто. Отсутствовали как Авор, так и обещанный им ломоть сыра. На столе было пусто, в кладовую Й`оль залезать не стал, но и хозяина ждать было некогда — пора было идти. Поэтому, недолго думая, Й`оль вышел наружу, но сразу остановился: около лачуги собрался народ. Были здесь и Авор с семьёй, и пахарь, которого алхимик приметил на деревенских полях, и ещё местные, которых он не знал, а во главе сборища стоял он — Берголь.

— Вот и вы. А мы заждались.

Обступившие его крестьяне жались друг к другу. Почти все они смотрели под ноги, а Й`олю прямо в глаза избегали. Но он точно знал, в чем была суть.

— Святой отец, могу я узнать, в чем причина этого собрания?

Берголь сильно выделялся на фоне крестьян. Не столько своим чёрным хабитом из дорогой шерсти, сколько тем, что только он смотрел прямо в глаза, и в его взгляде читалось превосходство.

— Ну что же, думаю, тебе, как никому, известна причина, и нам бы не мешало ее обсудить, но сначала тебе бы стоило снять свой короб и отойти от него. На всякий случай.

Не успел священник озвучить свою «просьбу», как в разговор вмешался Гриваль. Сделав шаг, он вышел вперед, и, позабыв о том, что лишился языка, стал о чем-то оживленно мычать. По всей видимости такое отношение вывело даже его из себя. Но не успел он закончить свою гневную тираду, как к его горлу приставили вилы. Так просто отпускать их никто не собирался.