Дурмар

Теперь он мог спокойно осмотреться. Глаза уже привыкли к полумраку и с легкостью подмечали посетителей и даже тех из них, кто так же, как и он, предпочитали укрыться подальше от глаз. Публика была разношерстной: большинство все же были людьми, но также было много и тех, кто на людей не походил. Кто-то пришел сюда явно веселиться и, опрокинув не первую варту пива, что-то задорно рассказывал соседу, которому не посчастливилось оказаться не в то время и не в том месте. Была пара компаний. Рассевшись за большими столами, приятели делились новостями. То и дело из-за столов доносились взволнованные возгласы, но что именно они обсуждали, утопало в общем гомоне. Но было много и таких, кто, сидя в одиночестве, покуривал трубку, выпуская голубоватый дым, который, повисев пару минут в воздухе, начинал неспешно таять. Эти пришли сюда явно с одной целью. Откинувшись на стуле, а порой растянувшись прямо на полу, они курили, не замечая, кажется, никого. Во всяком случае глаза их были пусты. Курильщики были так заняты процессом, что забывали даже моргать. Только открывали время от времени рот, чтобы впустить внутрь очередную порцию дыма. Чем дольше на них смотрел Гриваль, тем более мерзкими они казались, напоминая чем-то полудохлых рыб, вытащенных на берег. Женщин среди посетителей не было. Они в такие места не ходили. В такую таверну могла зайти только дешевая блудница, мнящая себя гетерой. По рассказам бывалых, они обитали выше по улице, но и сюда нередко заходили, чтобы найти клиентов. Зайди сюда обычная девушка, ее бы точно зажал в углу какой-нибудь каменщик, а то и несколько, и не вышла бы отсюда, не обслужи она парочку опьяневших работяг.

Расправившись с рагу, Гриваль тянул пиво. Те, кого он ждал, еще не пришли. Хотя глупо было надеяться, что в первый же день сюда кто-нибудь и заглянет, но получить информацию проще было именно здесь. Как бы медленно Гриваль не цедил пиво, вскоре закончилось и оно. Он заказал еще одну варту, но уже и та подходила к концу. В таверне не было окон, поэтому сложно было сказать, сколько сейчас времени, но по расчетам Гриваля, был уже поздний вечер. Он был готов заказать еще одну варту, как наконец в новоприбывших узнал тех, кто был ему так нужен. Одного из них он знал, второй был незнаком, но, судя по аккуратно остриженным волосам, он тоже был солдатом.

Приятели вальяжно вошли. Помощник хозяина таверны натянул свою самую любезную улыбку. Похоже, он видел их уже не впервой, а, значит, двое были завсегдатаями. Удобно расположившись за столом, они, не теряя времени, приступили к трапезе. После того как цесарка исчезла в их бездонных животах, они принялись пить. Судя по тому, что заказали целый бочонок вина, завтра на службу они не спешили. Через час, порядком повеселев, они начали болтать громче, и даже Гривалю было слышно все, что обсуждалось.

— Представляешь?

— Да ну! Не может быть!

— Да говорю тебе! Хочешь верь, а хочешь нет, но Марион — это что-то!

— Да там же сто зирумов веса! Такая и раздавить может.

— А знаешь, что? Плевать! Зато опытная. Стоит всех виларов, что я заплатил.

— Даже если так, не могу я. Как вспомню ее поросинную морду, аж в дрожь бросает!

— Да, есть такое.

Не сдерживаясь, приятели расхохотались, чуть не разлив остатки вина.

— Другое дело кьянатка.

Гриваль невольно дернулся и подался вперед.

— Да с такой бы и я не прочь.

— Н-да, нам, простым смертным, остается только мечтать.

— А что?

— А, ты ж в Гибарскую крепость-то не ходишь. Да там поговаривают, что глава города сам к ней приходит. Ночью. Известно, что они там делают.

— Да иди ты!

— Да чтоб меня тьма пожрала, правду говорю!

Гриваль, до этого внимательно слушавший, яростно сжал кулак. Первым желанием было встать и ловким взмахом руки покончить с этими разговорами, но он не стал — это бы ничего не решило. Гриваль сдержался, но оставаться не стал. Поднявшись с места, он, никем не замеченный, покинул стены душной таверны.

Улица встретила его прохладой — как он и думал, уже была ночь, — но город, окутанный темнотой, не спал. В центре, как и днем, кипела жизнь: искусные блудницы зазывали на ночь шатающихся без дела мужиков, шествующих из одного увеселительного заведения в другое. Кроме них были еще. Сложно было сказать, были ли те людьми — запрятавшись подальше от фонарей в глубинах улиц, они проворачивали свои, неведомые Гривалю дела. В былые времена Гриваль часто ходил по этим улицам, дежуря. Увидь они его доспехи с гербом хозяина, поспешили бы скрыться. Но сейчас до Гриваля им было ровно никакого дела.

Голоса начали стихать, когда он миновал центр города. Пройдя еще улочками, Гриваль оказался в полной ночной тишине — сюда мало кто захаживал. Этому была причина — Гибарская крепость. Старая крепость была здесь еще со времен Кафрана. В начале она была задумана как замок, по сути так и было. При Сигдуме замок обнесли стеной в десять лимов и башенками по периметру. Прошло немало времени, прежде чем город, разросшийся рядом, не поглотил замок. Сейчас он ютился между соседними каменными зданиями, почти превосходившими его по высоте.

Несмотря на то что местами камень уже начал давать сколы, крепостью все еще пользовались. Особенно ценились ее подземелья. Именно поэтому замок уже давно превратился в тюрьму, куда стаскивали всех неугодных. Здесь была и она.

Пройдя вдоль стены и миновав массивную дверь, Гриваль двинулся к башне, которая примостилась в углу стены. Он был здесь не раз. Для всех посетителей можно было войти только через главный вход. Идти туда было бы глупо. Меч был при нем, но стражников там слишком много. Поэтому, миновав башенку, Гриваль юркнул в едва заметный проход, обошел строение и оказался у едва заметной двери. Хоть это и крепость, но она, как и все, нуждалось в обслуживании. Простой люд, который посылали в крепость для работ, через главные ворота не пускали. Им приходилось довольствоваться этим. Но, хоть это и был проход неприметный, за ним наверняка тоже была охрана.

Припав к двери, Гриваль прислушался — были слышны голоса. Как минимум пара. Вряд ли на посту мог остаться лишь один, поэтому Гриваль не стал ждать. Резко открыв дверь, он ввалился в небольшую комнату. Пара стражников лишь успели оглянуться и неуклюже потянуться за мечами, покоящимися в ножнах. Гриваль был проворнее. Быстрым движением он схватил одного из низ за шлем и приложил о каменную стену. Охранник безвольно упал на пол — сознание его покинуло надолго. Второй был немногим быстрее — он сумел схватиться за эфес, когда Гриваль перехватил его руку, не давая сделать задуманное. Другой рукой он зажал охраннику рот, чтобы тот не смог даже вскрикнуть. Поняв, что вырваться ему не удастся, стражник прекратил попытки. Гриваль медленно убрал руку с меча и запустил ее в мошну, вытащив две серебряных монеты. Охранник вопросительно на них взглянул. Кричать он уже не планировал, решил Гриваль, а потому отпустил его лицо, позволяя спросить.

— Ч-что ты хочешь?

Вместо объяснений Гриваль коротко показал сначала на себя, потом на проход, ведущий вглубь башни, а затем на охранника и выход. Требования были понятны и без слов.

— Нет! Я не могу! Мне голову отрубят, если узнают…

Время разговоров прошло. Гриваль потянулся и достал меч охранника из ножен, а затем приложил его тому к шее, давая понять, что если тот не уберется, то расправа произойдет гораздо раньше. Гриваль не шутил, и дозорный это чувствовал. Он судорожно кивнул. Гриваль отступил, и стражник не долго думая схватил монеты и ринулся прочь.

Времени было мало. Охранник мог легко сдать Гриваля, а потому действовать нужно было быстро. Стараясь ступать бесшумно, Гриваль ринулся вперед. Как он и помнил, башня соединялась крепостной стеной, а оттуда можно было запросто пробраться и в саму крепость. Медленно продвигаясь и не привлекая внимания дозорных, Гриваль направился от одного коридора в другой. Пару раз все же пришлось вырубить докучливых солдатов, но пока все было спокойно. Миновав дозор, Гриваль спустился ниже, потянуло сыростью — отсюда уже начинались подземелья.