Большое чаепитие

В задних рядах возникло движение, кто-то взвизгнул, забормотал неразборчиво. Там зашикали, пронеслось:

- Бесы, бесы выходят.

А высокий фальцет заголосил:

- Великий Торт не сам велик! Кто испёк его?! Кто разжёг огонь? Кто Шеф-повар?

Жрец отвлёкся, побагровел и рявкнул:

- Ересь!

- Шарлатан! Какадемон ты, а не какафарианец! - взвизгнул фальцет.

- Ах, ты! - взъярился жрец, замахнулся чайником и всей своей массой двинулся в толпу, грозя кого-нибудь задавить ненароком.

Оракул выводил кренделя на коржике, и некому было прочитать и сменить исписанное.

- Я тебе покажу какадемона! - гремел жрец.

Паства подалась в стороны, подальше от этого взбесившегося бородатого шара.

- Караул! - завопил фальцет.

Его обладатель бросился бежать. Нет бы к дверям, может и проскочил бы мимо сторожившего вход Дубреня, а так кинулся к банкетному столу. "Да это же Шпилька, - сообразил Тридуб, - местный юродивый". Тот, как умом тронулся лет десять назад, когда случайно священного чая перебрал, так с тех пор на каждое Большое чаепитие приходил и агитацию вёл о Шеф-поваре. На праздник обострение у Шпильки наступало, поэтому его накануне в гарнизонном остроге запирали, а он там бесился и требовал адвоката. Тридуб сам вчера и запер. Никак сбежал?

- Шпилька! Стоять, олух! - гаркнул Тридуб, надеясь остановить безобразие. Как старший по званию, он отвечал за порядок.

Эффект получился обратный. Шпилька истошно завопил, вскочил на праздничный стол, схватил блюдо с бутербродами, да поскользнулся на пирожном и грохнулся на спину. Бутерброды фонтаном разлетелись во все стороны. Тут до него жрец и добрался.

- Ага, - проревел он. - Великий Торт всё видит! Это он тебе под ногу эклер сунул! Н-на! - и с размаху горячим чайником Шпильку приложил.

Толпа одобрительно загудела, на шум отовсюду служки да поварята повыскакивали, про оракула совсем забыли, а тот всё пишет и пишет, уже третьим слоем ложится крем. Сразу видно - на волну настроился, движения уверенные, размашистые. Горка крема на корже накренилась, того и гляди рухнет - больно заковыристое пророчество попалось.

Чайник, как на грех, расплескался. Шпилька ошпарился, завизжал, а жрец захохотал, снял со лба прилипший бутерброд, в рот сунул, проглотил и запил из чайника, прямо из носика.

И вот тогда тишина наступила, даже Шпилька заткнулся.

Морда у жреца ещё больше покраснела, хотя краснеть уже вроде некуда было, глаза выпучились, и стал он свободной рукой по столу шарить. Нащупал печенье ореховое и давай шкрябать им по столешнице, буквы выводить. Получилось у него вот что: "Хвост в штанах здоровый бел". Тут печенье и кончилось. Жрец ещё постоял немного, глаза повыпучивал, да и повалился на спину. Поддержать его никто не решился - увечий страшились. Но хорошо, что жрец сам по себе такой массивный попался, так что он не упал, а скорее сменил точку опоры.

В наступившей тишине раздался голос Тридуба:

- Капрал Дурбень!

- Я! - подскочил капрал.

- Устранить последствия!

- Есть! - Дурбень развернулся и обыскал взглядом толпу - наверняка кто-нибудь из солдат сумел просочиться на церемонию. - Рядовой Жбан, рядовой Кроник, ко мне! Убрать безобразие!

Высокий, как сам Дурбень, с таким же лужёным горлом и желудком, Жбан светил своей лысой макушкой на весь храм. А вот похожего на грызуна Кроника даже Тридуб не заметил. Видимо, Дурбень просто чувствовал его присутствие.

Рядовые скорбно переглянулись, подошли к жрецу, поднатужились и покатили его в подсобку. Только в дверь он не пролез. Тогда решили спрятать его на кухне - туда двойные двери вели. Возле них топтались поварята, а главный повар их ругал:

- Лопухи косорукие! Кто вас звал сюда, какой дурень последним выходил?

- Посторонись! - прикрикнул Жбан. Они здорово разогнали жреца, и пара подвернувшихся по пути скамеек уже погибла.

- Стойте, стойте! - занервничал повар. - Сюда нельзя! Дверь захлопнулась!

Куда там... Остановить такую тушу можно только бросившись под неё, но смельчака не нашлось.

Поварята метнулись врассыпную, Жбан с Кроником докатили жреца и выбили им дверь. Створки ударились о стены и ощерились обломками замка.

- Вы что творите?! - повар схватился за голову. - Зачем здесь это? Оно мне не нужно!

- У нас приказ!

- Приказываю: уберите толстого болвана!

- По уставу командовать может только старший по званию, - перебил Жбан. - А ты кто такой?

- Я здесь главный! Это моя кухня!

- Вот именно, что никто, - изрёк Жбан и скрылся на кухне. Оттуда тут же раздался грохот.

Повар всплеснул руками, бросился следом, а поварята решили подождать снаружи.

Через минуту повар выбежал и столкнулся с капралом Дурбенем. Тот сопровождал Шпильку.

- Ага! - повар подскочил к Дурбеню и потребовал: - Немедленно убери их!

Дурбень невозмутимо отстранил повара, втолкнул Шпильку на кухню и ответил:

- С дороги, штатский. Здесь командует сержант Сдо... Тридуб!