Детство

– Вижу, у нас новый ученик появился!

На что Тимошка довольно вильнул ей кончиком хвоста.

Глава 5. Новенькая

После летних каникул в наш шестой «Б» пришла новая девочка. Прямо скажу, такая невзрачная, что все сразу от нее отвернулись. Длиннющая, худющая, с руками и коленками, как у театральных кукол на шарнирах, с синими кругами под светлыми серыми глазками. Вообще, она напоминала задушенного сизого цыпленка, которого я видела на витрине ближнего к дому магазина.

Казалось, она осознавала свою непривлекательность и держалась очень зажато. Ирина Геннадьевна предложила ей сесть с кем-нибудь за парту, где было свободное место, но одноклассницы-одиночки сразу опустили глаза, показывая, что не хотели бы с ней сидеть.

Я тоже сидела за первой партой одна, мне стало жаль новенькую, и я сказала:

– Садись со мной!

Так мы сначала познакомились, а потом и подружились. Оказалось, что она живет неподалеку от меня, в доме напротив, и нам было по пути домой.

Звали девочку Оля Синицына. Ее мама была образованной женщиной, инженером, но от нее полгода назад ушел муж, и после развода женщина бросила работу инженера в каком-то НИИ, где ей мало платили, и устроилась продавцом в один из центральных городских универмагов. После развода она с дочерью переехала к нам на окраину. И Оля и оказалась в нашей школе и в моем классе.

А класс у нас был, надо сказать, необыкновенный, а музыкально-хоровой. И отбирали в него ребят через творческий конкурс педагоги из ближайшей музыкальной школы. Так получилось, что девочек, обладающих музыкальными способностями, в результате отбора оказалось больше – 28 человек, а мальчишек всего пять. Вот и называли наш класс с усмешкой «бабий батальон».

Каждый из нас учился играть на каком-нибудь музыкальном инструменте: в основном на фортепьяно или аккордеоне, исключением были мальчишки, все. поголовно домбристы. И еще мы всем классом пели в хоре. А хормейстер и концертмейстер приходили к нам для занятий прямо в класс после уроков.

Что будет делать в нашем особенном классе невзрачная Оля, какими талантами она обладает, я не знала. Но когда по пути из школы домой я что-то ей напевала, она громко смеялась надо мной, что, конечно, меня задевало.

Однажды Оля не пришла в школу и Ирина Геннадьевна строго сказала:

– Синицыной сегодня не было на уроках. Наверно, она заболела. Надо бы навестить, узнать, что с ней случилось. Кто пойдет?

И снова весь класс сделал вид, что не слышал слов учительницы.

– Давайте я схожу, мы подруги, – вызвалась я.

Дома у Оли я увидела фотографию ее матери и обомлела. С фото на меня смотрела настоящая современная красавица с утонченными чертами лица и модной прической.

«Разве может мужчина бросить такую красавицу?» – мелькнула у меня в голове. Оля внешне совсем не походила на свою маму.

Всю неделю я навещала Олю у нее дома. Рассказывала ей школьные новости, приносила домашние задания. Через неделю ее простуда прошла, и Оля вернулась в школу.

Мои прежние школьные подруги – Вера и Настя, которым я из-за Оли стала уделять чуть меньше внимания, в голос мне говорили:

–Ну, зачем тебе эта Оля? Что ты с ней носишься! С ней никто не хочет дружить!

– Может быть, поэтому. Нельзя, чтобы человек становился изгоем! Это жестоко и несправедливо, – ответила я. – А вы не ревнуйте! Я все равно вас люблю. И было бы здорово, если бы и вы подружились с Олей. Она – хорошая девочка.

Вера и Настя недовольно фыркнули.

– Вот еще! Нас было трое подружек, трое и останется. А эта Оля, – Вера поморщилась, – скоро исчезнет из нашего класса. Вот увидишь!

Мне была непонятна позиция Веры. Но я лишь пожала плечами.

Глава 6. Школьный завтрак –

Не знаю, как так случилось, но в один из сентябрьских школьных дней, Оля осталась без завтрака в школьной столовой. То ли её мама не заплатила за месячное питание, то ли столовские работники недодали нашему классу одну порцию жидкой, разбавленной сметаны в граненом стакане и маленькую круглую булочку, но моя новая подружка стояла у длинного обеденного стола и жадно смотрела, как ее одноклассники уплетают незатейливый завтрак, запивая его холодным какао. Мне опять стало жаль Олю, и я отдала ей свою, еще нетронутую порцию. Долго уговаривать ее не пришлось, она сразу ухватилась за булку и жадно впилась в нее зубами. Мне самой страшно хотелось есть, сосала под ложечкой, но я сказала себе: «Ради друга можно и потерпеть!».

Оля же, мгновенно проглотив завтрак и обтерев губы манжетом рукава, вдруг заявила мне с усмешкой:

– Ну и дура же ты, Катька!

Меня такое заявление подруги ошарашило!

–Это почему это я – дура?

– Потому и дура! Я бы никому и ни за что свой завтрак не отдала!

– Я поделилась с тобой как подруга. Есть поговорка такая: «Сам погибай, а товарища выручай!», слыхала? – ответила я с обидой.

– Все равно дура! – парировала Ольга и, схватив свой портфель, выбежала из столовой.

До конца уроков было еще далеко, а есть очень хотелось, от голода даже немного кружилась голова. Но меня мучил не столько непривычный дообеденный голод, сколько насмешка Оли, полное отсутствие в ней хоть немного благодарности за помощь и поддержку.

Дома я поделилась с мамой этой историей. Мама удивилась:

– Зачем дружить с такой девочкой? Разве мало у тебя хороших подруг. Вот Вера и Настя, они никогда бы с тобой так не поступили.

– Но почему она мне так сказала?– допытывалась я у мамы. Я хотела понять.

–Просто есть такие люди, – ответила мама. – Они не умеют ценить добрые, открытые поступки других, потому что сами на них не способны. Скорее всего, она не считает тебя своим другом, ты её своей подругой считаешь, а она тебя – нет! Возможно, она тебе еще и завидует: ее бросил отец, а у тебя полная семья. Дружи с Верой и Настей, а Олю лучше отпусти от себя.!

На другой день я пересела от Оли за вторую парту, которая временно оказалась свободной (обычно за ней сидели сестренки Юля и Света Быстровы, но сейчас они заболели, и парта их пустовала), а мои старые подружки мне одобрительно подмигнули. На перемене мы поиграли с ними в ладоши, и наша школьная жизнь потекла дальше как будто без происшествий.

Глава 7. Щенок

Оля, по-прежнему оставалась одна. Наверно, поэтому она решила возобновить нашу дружбу. В один из тёплых осенних дней Синицына нагнала меня по дороге домой и начала хвастать, что мама купила ей настоящего щенка.

– Он такой хорошенький, прямо бутузик, такой пушистенький!– умилительным тоном говорила Оля. – Хочешь посмотреть?

– Нет, не хочу, – ответила я. – У меня дома кот есть, Тимошка. Умный и красивый. Не хуже твоего щенка.

И я продолжила дорогу домой.

А на следующий день Оля Синицына снова не пришла в школу. И классная руководительница опять спросила у класса, кто пойдет ее навестить?

Все молчали. И я тоже.

– Корнеева, вы ведь подруги, – обратилась Ирина Геннадьевна ко мне. – Кому, как ни тебе, сходить к Оле домой и отнести ей домашнее задание, а заодно узнать, почему она пропускает школу.

– Мы с ней больше не дружим, – ответила я.

– То дружим, то не дружим! – недовольно сказала классная. – Что это за отношения такие легкомысленные. Дружба – она либо на всю жизнь, либо… – Ирина Геннадьевна запнулась, не зная как дальше продолжить фразу, и в растерянности поправила на крупном толстом носу свои огромные очки в квадратной оправе.

Воцарилась секунда молчания.

– Так ты сходишь к Синицыной, Корнеева? – пришла в себя классная через секунду и уставилась на меня сквозь свои толстые стекла очков.

– А что в классе я одна учусь? – ответила я вопросом на вопрос. – Пусть в этот раз кто-нибудь другой из девчонок сходит.

Ирина Геннадьевна, понимая. что ситуация выходит из-под ее контроля, привела свой последний аргумент:

– Но ты ведь живешь к ней ближе других, в соседнем доме через дорогу, буквально два шага сделать! А всем остальным девочкам нужно идти через несколько улиц! Почему я должна тебя уговаривать! Это твой товарищеский долг, в конце концов, ты же пионерка. И мы, между прочим, принимали тебя в пионеры одну из первых в классе, как самую активную, самую отзывчивую, и как…