Детство

Ничего не понимая, я отрицательно замотала головой в ответ.

–Боже мой, – прошептал взволновано папа и провел ладонью по потному лицу. – Она что же, заблудилась? Надо срочно ехать ее искать.

И он выбежал из квартиры.

Минут через десять после его ухода домой вернулась мама.

– А где отец? – тоже спросила она у меня.

–Уехал тебя искать, – озадаченно ответила я. – А что случилось-то?

Мама ничего не ответила и только нервно кружила по комнате:

– Вот что он за человек! Сидел бы дома, ждал, когда я приеду, нет, сорвался с места, что я, сама не доеду! И где он собрался меня искать?

И она тоже стремительно выбежала из квартиры.

Ко мне в душу медленно вползало чувство тревоги: я никак не могла взять в толк, что происходит с моими родителями.

Примерно через полчаса вернулся взмыленный отец.

– Что же делать?– спросил он меня в растерянности. – Ее там нет! И дома тоже по-прежнему нет. Куда она могла подеваться?

– Да что случилось!– наконец не выдержала я и закричала что было сил.

–Твоя мать потерялась, разве непонятно, – произнес отец скорбным голосом и осторожно присел на кончик дивана.

– Как она могла потеряться, если полчаса назад она была здесь и спрашивала, куда делся ты? – почти в истерике заорала я.

– Как? Она была дома? Слава Богу! – отец облегченно выдохнул и снова обтер ладонью вспотевшее лицо. – Но куда она опять делась? Где она?

– Да тебя пошла искать!– ответила я уже с чувством обиды на обоих родителей. – Что вы ходите друг за другом по кругу, как в том мультике, про дом и про гнома!

–Просто она так внезапно исчезла с трамвайной остановки. Мы вместе ждали трамвай. А потом трамвай подошел, я обернулся, а ее нет рядом! И домой она не приехала. Ни на этом, ни на другом. Вот я и решил, что она куда-то исчезла. Я снова ездил на ту остановку. Думал, она там стоит, одна, и тоже ищет меня в толпе.

Мне стало смешно. Я расхохоталась.

– Да вы просто разминулись в дороге!

–Но как? – удивился отец. – Ведь мы стояли совсем рядом и вместе ждали трамвай. Я в него заскочил, я думал, она уже там, было много народу, мы могли войти в разные двери. Но я приехал домой, а она – нет.

– Значит, она приехала на другом трамвае, который шел следом, может, она просто не смогла влезть в первый трамвай, – объясняла отцу я.

– Понимаешь, мы в дороге поссорились, – признался отец. – А она такая упрямая. Она это сделала мне назло. Назло села в другой трамвай и уехала. Чтобы я волновался и ее искал, – и он встал с дивана и подошел к окну. – Вот где ее опять черти носят! – воскликнул он с обидой в голосе.

– Да ней волнуйся ты, она скоро вернется, – ответила я, стараясь подбодрить отца.

Не успела я произнести эти слова, как в дверях появилась мама. Она тоже была какая-то запыленная, запыхавшаяся.

–Ну, слава Богу, – произнесла она устало, и опустилась на диван. – Вся семья в сборе. Отец нервно повернулся к матери лицом, окинул ее обиженным взглядом, и молча пройдя мимо нее, закрылся в ванной.

– Ничего, скоро успокоится, – произнесла мама и, встав с дивана, удалилась в другую комнату переодеться.

Вечером, собравшись все втроем за ужином, мы обсуждали эту историю и все трое громко смеялись. Оказывается, добравшись до рынка и, закупив продукты, на обратном пути, родители, по настоянию отца, зашли в небольшой обувной магазин, где отцу приглянулись женские зимние сапожки, и он предложил маме их примерить. Маме сапожки сразу не понравились, и она наотрез отказалась тратить зря время и натягивать на себя неподходящую ей обувь. Отец стал ее уговаривать, потом настаивать. В результате дело дошло до ссоры.

–Они не будут смотреться на моих ногах, – заявила мама в магазинчике в качестве аргумента. – Они слишком высокие, на длинные худые ноги. Я же знаю, что мне подходит, а что – нет!

–Но ты даже не померила, – протестовал отец. – Я всегда хотел, чтобы у тебя были нормальные теплые сапоги до колен.

– Отстань от меня! – отрезала мама, выскочила из магазина и направилась на остановку. Отец в расстроенных чувствах кинулся за ней.

Дальше на остановке толпа оттеснила их друг от друга, и они оказались в разных трамваях.

В тот вечер мы нахохотались за столом от души, пересказывая друг другу эту историю каждый от своего лица, и даже Тимошка, сидевший рядом под столом, кажется, в какой-то момент нам подмигнул и улыбнулся.

Глава 3. Дворовая мода

Так уж у нас с девчонками повелось во дворе, что кто-то всегда задавал летнюю моду во время совместных игр, а кто – неизвестно! Вот, бывает, выскочишь во двор побегать с подружками, а они все поголовно в шлёпках, сделанных из обрезанных сандалий, и в шортах. И тебе тоже сразу хочется и обрезанные сандалии, и шорты, и ты бежишь домой их требовать у мамы.

Вот и нынче, в жаркий-прежаркий августовский денек я, вышедшая во двор в своем любимом сарафанчике на тоненьких брительках, завязанных на плечиках бантиками, сразу почувствовала себя белой вороной.

По двору бегали приехавшие от бабушек и дедушек подружки, носясь в догонялки, и все-все они были в шлёпках и разноцветных юбках «татьянках». Глянув на подруг, я дала дёру домой. Хорошо, что в тот день у мамы был выходной, и она что-то готовила в кухне.

–Мама, – звонко кричу я с порога, – мне нужны шлёпки. Все в шлепках. Обрежь мне скорее пятки на сандалиях.

Мама выбежала из кухни в легком испуге и растерянно возразила:

– Но у тебя сандалии новые, зачем же их портить?!

–И юбку «татьянку», – требую я.

–Но у тебя такой красивый сарафан, ты же его сама так любишь! – удивилась мама.

–Мама, мама, давай поскорей, я хочу еще успеть погулять!

И мама соглашается. Мы вместе тут же находим среди моей прошлогодней обуви хорошо сохранившиеся сандалеты, и мама берется за нож, с большим усилием отрезает с них пятки. Потом находит у себя на полке кусок разноцветного ситца, из которого тут же садится шить мне «татьянку». Всего полчаса и мой новый образ, соответствующий нынешней моде нашего двора, готов. Ура!

Я в восторге! Обглядываю себя и так, и этак перед зеркалом! Теперь никто во дворе не объявит меня белой вороной.

И крикнув маме на бегу: «Спасибо, мамочка!», я мчусь во двор, где девочки уже играют в вышибалы. А в этой игре я – царица. Чтобы вышибить меня мячом из круга моим соседкам приходится попотеть и понервничать, ведь я такая гибкая и верткая, что все время уворачиваюсь от мяча и надолго остаюсь в центре круга. Заканчивается моя партия обычно чьим-нибудь нытьем: «Ну, когда все это закончится! Поддайся уже! Мы тоже хотим попрыгать!». И мне приходиться поддаваться, позволять себя выбить мячом, и уступить место в центре игры другой девочке.

Глава 4. Перекличка

За лето я успеваю соскучиться по школе, и с радостью бегу на очередную перекличку. Обычно я несу на перекличку в сумке два-три цветочных горшка, которые в конце учебного года наша классная раздает желающим по домам для присмотра и ухода.

Но в этот раз к горшкам с цветами прибавился и Тимошка. Он увязался за мной прямо из квартиры и бежал, не отставая, рядом, как пес, которого вывели погулять. Мне было тревожно, что он не дойдет со мною до школы, а рванет куда-нибудь в сторону и потеряется по дороге. Но всё обошлось. Теряться он не хотел. Ему просто казалось скучно сидеть одному дома взаперти и ждать у окна хозяйку. Вот он и решил прогуляться.

Мои одноклассники встретили Тимошку с восторгом. Каждый старался его погладить и потискать. Когда в класс вошла наша классная, и гомон одноклассников прекратился, все дети расселись за парты, Тимошка прошелся по каждой из парт, еще раз вызвав детский восторг и приковав к себе всеобщее внимание, важно продемонстрировал себя учительнице, и, допрыгав до свободной задней парты, там и улегся. Потом глубоко вздохнул, еще раз обвел всех своим желтым глазом, и с удовольствием вытянул вдоль парты лапы и хвост.

Наша классная руководительница Ирина Геннадьевна, бывшая спортсменка-баскетболистка, огромного роста, плотная, с непропорциональной фигурой в виде перевернутой трапеции, черноволосая, всегда с затейливой пышной прической на голове, и в квадратных очках, с улыбкой заметила: