На пороге

– Мне представляется ввиду происшедшего, что Раг Дар – не тот человек… не то существо, чьим словам следует безоговорочно верить. Пускай даже можно надеяться на то, что солдафоны-пришельцы не поймут нашего языка. Но дело не в этом, Фабрис. Я действительно намерена изучить его формулы и надеюсь на вашу помощь в расчётах.

– Но почему, доктор? – Большие карие глаза Дюэля распахнулись от удивления.

– Потому что мне это на самом деле интересно, потому что я не вижу, каким образом я могу повлиять на планы Раг Дара в Надмире, и ещё потому… – Она вдруг смолкла, оторвалась от экрана и бросила на собеседника задумчивый взгляд, который тот ошибочно принял за знак сомнения. – Потому что я пока ещё сама точно не знаю почему.

– Как так? – Не в силах совладать с волнением, Дюэль принялся покусывать ухоженные ногти на левой руке.

Эллен слегка прищурилась:

– Раг Дар упомянул о своей уникальной способности впитывать гораздо больше информации, чем содержится в словах. Например, считывать электрические сигналы мозга. Возможно, речь на самом деле идёт только об эмоциях. Возможно, об общем смысловом фоне. Есть небольшая вероятность, что он и вовсе блефовал, но рисковать было бы крайне неразумно. И когда у меня только появилось ощущение, что я нахожусь в шаге от понимания чего-то важного, от какой-то существенной догадки, я сознательно приложила все усилия для того, чтобы остановиться и не делать пока этот шаг. Поэтому мне нужно сосредоточиться и позволить сознанию закончить начатую работу. А между делом посмотрим на эту первую систему уравнений.

Помещение лаборатории тем временем превратилось в нечто среднее между порталом и проходным двором. Через несколько минут объявилась следующая шаровая молния. И с этого момента они принялись вспыхивать с тревожащей и частой регулярностью, принося всё новые и новые группы существ из Симуленной. Группы эти, обменявшись обязательным электрическим фейерверком с прибывшими ранее, затем неизменно испарялись в неведомом наблюдающим за ними людям направлении, очевидно используя сети энергосистемы города в качестве скоростных путей сообщения. Одна или две из остающихся «на страже» сверкающих цветным «металлом» фигур почти непрерывно поддерживали контакт с экранами терминалов.

– Стоит задаться вопросом: выдержит ли оборудование весь этот «вокзал»? – заметил вполголоса Дюэль, бросив короткий взгляд на лучистые синеватые потоки, испускаемые зеркальными существами при работе с экранами.

– Предоставьте им самим об этом побеспокоиться. Они больше нас заинтересованы в том, чтобы оно работало без сбоев, поддерживая Симуленную, – отреагировала доктор Джефферсон со своим фирменным безразличием ко всему, что не касалось работы. – Вы уже взяли интеграл? Что у вас получилось?

Её голос заглушили сирены промчавшихся неподалёку от комплекса сразу нескольких полицейских машин. Почти немедленно воздух завибрировал под ударами лопастей вертолёта, шедшего, очевидно, над самыми зданиями. Судя по удаляющемуся звуку, он двигался в том же направлении, что и сирены.

Дэюль бросил на Эллен выразительный взгляд, но её лицо осталось невозмутимым. Доктор Джефферсон обладала редким даром целиком посвящать себя решению поставленной задачи. Для неё этот процесс был чем-то сродни медитации. Внешний мир уходил на задний план и приглушался. Сознание её регистрировало только те внешние импульсы, которые имели отношение к делу.

– Нам не помешало бы проанализировать данные Симуленной – вокруг того момента, когда Раг Дар совершил выход, – заметила она.

– У нас же нет доступа к внешним ресурсам, доктор, – осторожно напомнил Дюэль.

Эллен подняла голову, направив на него отсутствующий взгляд:

– Я знаю. Но, осуществляя связь с серверами, терминал кэширует текущую информацию для ускорения работы. До того как «мистер Антонов» начал своё публичное выступление, я просматривала нужный период на этом самом терминале, пытаясь выяснить, куда делся сам субъект-носитель Раг Дара. Вы можете извлечь данные из кэша?

Дюэль замялся:

– Я попробую, доктор. Что именно вас интересует?

– Отсутствие результатов.

– Пардон? – вытаращил глаза Дюэль.

Эллен отложила светящийся стилус, которым она выводила формулы на графеновом листе.

– Во время «выхода» Раг Дара в Надмир непрерывный процесс снятия результатов должен был быть нарушен. Я поясню. Если проанализировать инцидент на самом базовом уровне – команд и импульсов, – то произошло синхронное обращение ко всем объектам класса мышления, объединённым общим указателем симулируемой личности Раг Дара. Несомненно, формат обращения был нестандартным и недопустимым в сравнении с нормальной процедурой запроса. Это вызвало сбой на аппаратном уровне. Образовавшаяся ионная конфигурация внутри участка мемристорной схемы способствовала возникновению резонансных колебаний. Когда они достигли пика, произошла ионизация воздуха в непосредственной близости от кристаллоплаты. Замкнутые токи, возникшие в этом ионизированном облаке под действием электромагнитных колебаний на схеме, явили собой точный слепок оригинальных мемристорных состояний. Основная частота колебания также является несущей. Вся информация об исходном объекте была закодирована на ней посредством частотной модуляции. Личность Раг Дара буквально выплеснула себя наружу. Весь процесс занял несколько микросекунд, не более. И на протяжении его регистрация должна была происходить со сбоями, именно по причине нестандартного обращения к объектам мышления. Грубо говоря, в результатах на базовом уровне должны быть пробелы, пустоты. И интервалы между ними и их длительность показывают форму того самого искомого сигнала. Это не сам искомый ответ, но, по крайней мере, его оттиск.

– А-а-а, – протянул Дюэль не очень уверенно, – замкнутые токи… Я хочу сказать, интересный подход, но… звучит не совсем убедительно. Чтобы они существовали хоть какое-то время, их что-то должно поддерживать… И более того, разграничивать в ионизированном облаке.

Эллен не выказала ни малейшего смущения.

– Вы правы, разумеется, – улыбнулась она несколько отсутствующе. – Если только они сами себя не поддерживают и не разграничивают.

– Как? – затряс головой Дюэль.

– Усилием. – Эллен сделал паузу и, видя в глазах собеседника недоверие, близкое к насмешке, добавила: – Назовите это волей, Фабрис. Разум поддерживает себя сам. Несомненно, при этом затрачивается какая-то энергия. Вот почему Раг Дар вынужден часто подпитываться, просто чтобы продолжать существование.

По мере того как продолжалась активность внутри лаборатории, шум за окнами также нарастал. Полицейские сирены и рубящий рокот вертолётных винтов проносились теперь во всех направлениях. Где-то ухнул приглушённый взрыв. Эллен лишь на секунду приподняла голову и вновь склонилась над программируемым листом, испещрённым символами из всех алфавитов мира вперемешку с редкими цифрами.

Через два часа Дюэль обратил её внимание на экран:

– Вы были правы, доктор Джефферсон. Я нашёл кэш файла результатов. И в нём действительно обнаружились скрытые разрывы. Я попытался определить приближённую форму функции статистическими методами. Но получается какая-то рекурсивная белиберда. Я искренне надеюсь, что это хоть чем-то вам поможет…

Дюэль потёр мочку уха тонкими пальцами. На его миловидном лице не было уверенности.

Эллен не заметила его сомнения – она впилась взглядом в экран и застыла в одном положении так надолго, что Дюэль подумал было неладное. Ему пришло в голову, что она впала в транс от нервного истощения, вызванного развитием событий. Ведь всё происходящее в городе было последствием эксперимента, являвшегося её детищем.

– Доктор? – осторожно позвал он.

Она не отреагировала, и лаборант тихонько тронул её за плечо.

Не отводя глаз от короткой цепочки символов, Эллен произнесла без непосредственной связи:

– Раг Дар, возможно, не сумел бы совершить то, что совершил, не помоги ему случай – безалаберный вброс, организованный Де Лиллем. Возможно, и его теория осталась бы несформулированной, если бы этот вброс не оставил наследуемых изменений в симулируемом субъекте его предка-«пророка». И знаете почему?